Эля. Моё чудо - Анна Дримс

- Здравствуйте. Я как раз хотела вам позвонить…

- С Димой всё в порядке? – резко перебиваю, сама не узнаю свой голос.

Она мнётся, не говорит ничего конкретного. Меня начинает это злить… Вижу Ксюшу, быстро бегущую к подъезжающей машине скорой помощи. Не знаю почему… но я разворачиваюсь и иду за ней.

Замечаю, как выходит учительница с телефоном в руках с испугом смотря на меня. Подхожу и вижу внутри Диму. Жуткий ужас сковывает и не позволяет дышать… я просто забываю, как это делается. Внутри всё обрывается за один раз…

Эля

Мои руки дрожат, я вся в слезах. От ожидания каждая нервная клеточка бьется в жуткой агонии. Как можно было так поступить с ребенком? Кому это вообще нужно? Почему он оказался на улице? В голове масса вопросов и никаких ответов…

На осмотр и в операционную Ксю меня не пустила… пообещав быть с ним рядом.

Я подхожу к учительнице, сидящей на стуле, метрах в трёх от меня. Видела её мельком несколько раз в школе. Наш учитель заболел, а эту женщину несколько дней назад на замену поставили.

- Об…объясните мне как это произошло? – говорю истеричным, почти кричащем голосом, глотая слёзы.

Она смотрит на меня снизу-вверх. Сидит вся съёжившись. Но вот только она боится не за Диму, а за себя. И то как-то чересчур наигранно проявляет свои эмоции.

- Про…простите меня я не знала, что такое в…вообще может произойти. – смотрит мокрыми глазами, но я не вижу в них и капли сожаления. Плачет на показ. Неестественно заикается.

- А вам не нужно было знать, вам нужно было думать! – говорю твёрдо, железным голосом, чеканя каждое слово.

- Он просто попросился выйти. – она вмиг успокаивается и рассказывает, как ни в чем небывало. – Я подумала, что в туалет и разрешила. Я не знала, что он пойдет на улицу.

Что-то тут не то. Больше игнорировать свою интуицию я не собираюсь. Врёт! Всё она знала, что-то не договаривает… Дрянь! Смотрю на неё с нескрываемым призрением, она за секунду меняется в лице.

- А потом с улицы послышался резкий удар и сигнальный звук. – продолжает рассказ. Медленно потирая ладони одна о другую и отведя взгляд от моих глаз. Вот чувствую, как от неё сквозит фальшью и неестественностью. – Я выглянула в окно, а он уже лежал. Я побежала к нему. А там кровь…

Каждое её слово будто удар под дых… Ведь чувствовала что-то плохое. Почему отпустила и не настояла на своем?

А эта горе учительница расслабилась и комфортно расположилась на стуле. Неужели действительно разыгрывала показательный спектакль? Да в ней умерла великая актриса! Меня просто выводит её поведение. Нет ни сочувствия, ничего… ощущение что она уверена будто её не накажут.

Я просто срываюсь. Наклоняюсь к её лицу, руками хватаю воротник её рубашки немного встряхивая. Смотрю на неё с жутким отвращением, морща свой нос показывая всем своим видом что она грязь, которую я разотру и уничтожу за своего ребенка. Шиплю отчеканивая слова с полной готовностью прибить её прямо здесь и сейчас:

- Как могли выпустить на улицу ученика младших классов без сопровождения учителя или записки от него? И как на охраняемой территории могла появится неизвестная машина? Сколько времени прошло с того момента как он вышел из класса и до момента, когда вы соизволили выглянуть в окно? – её брови немного приподнимаются, на лбу показывается еле заметная горизонтальная морщинка, глаза начинают расширятся. Смотря на неё в таком состоянии проскакивает мысль «Неужели страх проявляется?». Но я быстро её отгоняю, вспоминая Диму… кровь на его маленьком личике и осколок, торчащий из руки… мне, казалось, что он почти не дышал... Я боюсь даже подумать, что у него могут быть травмы внутренних органов после того как на него налетела эта чертовая машина. От этих мыслей подступают слёзы, меня пронизывает леденящим холодом. Внутри всё покрывается жгучей коркой льда смотря на эту женщину. Сильнее сжимаю ворот её рубашки, вижу, как ткань впивается ей в шею и начинает немного трещать. Вкладываю в свой голос настоящую сталь четко проговаривая каждое слово, а во взгляд готовность провести ей скальпирование самолично и незамедлительно. – За такую халатность я тебя посажу, и НИКТО помочь не сможет. Ты думаешь я не вижу, как ты что-то скрываешь, пытаешься солгать? Разочарую тебя, но актриса ты дерьмовая. Молись. Чтобы с моим сыном было всё хорошо, в противном случае я собственными руками вырву твоё бездушное сердце, устроив агонию, которой даже в аду нету. Поверь. Мне терять будет нечего.

По бегающим глазам с расширенными зрачками вижу, что мои слова достигли нужного пункта назначения в её голове.

Рядом появляется Аркадий Анатольевич с каким-то незнакомым человеком.

– Успокойтесь пожалуйста, отпустите, нам сейчас ответят на все вопросы. – я нехотя расцепляю пальцы. При появлении мужчин с её лица пропадает тот мимолетный страх, а губы расплываются в озлобленном оскале, готова ей прямо сейчас все патлы повыдирать. Адвокат переводит взгляд на меня. – Познакомьтесь, капитан полиции Михаил Власов, будет заниматься делом вашего сына.

- Здравствуйте. – произношу, еле сдерживая себя, чтобы не кинутся на эту дрянь.

Аркадий Анатольевич отводит меня подальше от неё, ближе к операционной. Заверив что сам всё узнает и расскажет. Они удаляются в кабинет. Я сажусь на диванчик снимая каблуки, поднимаю ноги сгибая в коленях обхватываю их руками, ложу на коленки свой подбородок. Слёзы сами по себе текут… даже не пытаюсь их остановить. Смотрю на горящий индикатор рядом с дверью, показывающий, что операция ещё идет…

Мои глаза жжет. Не знаю сколько прошло времени, я не свожу взгляд с двери периодически посматривая на индикатор. Не слышу, что происходит вокруг, в моих ушах шум и скрежет собственной вины. Ведь если бы не отпустила или взяла с собой на работу… всё могло бы обойтись. Я виновата… только я. Мне плевать на всё и всех… мне ничего не нужно… Только бы с Димкой всё было хорошо. В голову снова лезут ненужные мысли. А вдруг во время операции что-то пойдет не так, вдруг будет какая-то непереносимость или организм неправильно на что-то среагирует... Стараюсь отвлечься от собственных размышлений начиная беззвучно читать молитву просто шевеля ртом чувствуя соленый привкус слёз на губах...

Индикатор показывает, что операция закончена. Выходит Ксюша, в глазах стоят слёзы, но она себя сдерживает. В моей голове сразу появляется куча ненужных мыслей. И в первую очередь лезут самые плохие. Я вижу, как ей тяжело. Дима для неё тоже стал родным, она его крестная…  Время пока она подходит ко мне кажется вечностью, хотя нас разделяют всего несколько метров. От её слов зависит всё. Я смотрю на неё как на последнюю надежду, с мольбой и разрывающей болью внутри…

Эля

- Жив. – говорит на выдохе с явным облегчением. А у меня будто неподъёмный груз с плеч свалился. Каждая моя клеточка начала перерождаться.