Гуд бай, Америка! - Юрий Цой

с тобой. Останешься поужинать? — Я лихорадочно перебирал в уме варианты своего прокола, пока Гринн старший не запел, как его старинный друг Фергюсон, отзывается об одном очень одаренном юноше. Пазл встал на место, и я усмехнулся, узнавая вечную проблему: выгодно — не выгодно. Минус поменялся на плюс, и я неожиданно стал годным для дочки, которая видимо высказала родителям так или иначе свою симпатию ко мне. Тут они и решили, брать меня тепленького, пока какая-нибудь студентка не увела перспективного жениха.

Время до ужина провел в обществе Китти, которая налилась как наливное яблочко и уверенно козыряла двоечкой и утончившейся талией за счет округлившихся бедер. Засранка отчаянно флиртовала и старалась чтобы я как следует разглядел от чего я отказываюсь.

— Смотри! Видишь? — Говорила она, показывая на ногу, задирая край короткой юбки. — Синяк какой! А как было больно!

— Ты чего это тут трусами сверкаешь⁈ — Вошла в комнату Мери. — Следи за манерами!

— Сама следи! Э-э! — Младшая высунула язык, но отошла в сторону.

— Привет, — милая привстала на цыпочки и поцеловала в губы. — Опять вырос! Скоро в дверь не пройдешь!

— Да вроде нет…

— Со стороны виднее! Что тебе папа сказал?

— На ужин пригласил.

— Еще бы не пригласил! Я ему заявила, что внуков он увидит только от тебя или вообще не увидит!

— Ну, у них еще Китти есть…

— Брысь отсюда! — Моя Мери не теряла времени и стала уверенной в себе и напористей, сверкнув зелеными молниями в сторону сестры.

— Да! Если она тебе откажет, то я могу тебе родить! — Выкрикнула младшая и с хохотом убежала.

— Вот же оторва! — Сказала Мери, устраиваясь в моих объятиях. — Как ты?

— Уже хорошо. Ты пришла…

Мы замолчали, слушая сердца друг друга. Слова казались лишними, а души общались не вербально на своем языке, даря теплоту и чувство близкого тебе существа.

За ужином мы с Мери опять сидели рядом, а хозяин и хозяйка поглядывали на нас с удовлетворенным видом, в мыслях объединив нас в рамку и повесив на стенку. В принципе я был не против, но жить собирался подальше отсюда. Как минимум кварталов на пять, поправился вспомнив свое желание поселиться в этом городе.

После ужина пошли с Мери гулять по парку и долго целовались под ивой.

— Еще целый год! Я не выдержу! — Шептала Мери. — Ты там… — Она замолчала. — Много девушек заглядывали тебе в штаны?

— Опять мочало! Начинай сначала!

— Нет! Не говори! Обещай, что сделаешь это со мной пока ты здесь! Мне так будет спокойнее.

Я поспешил занять ее ротик, пока она еще чего-нибудь не наговорила.

Отгадайте! Сколько времени длилась ее осада?

А ни сколько! В первое же посещение Мери деловито прошлась по комнатам, одобрительно кивнула и показав на кровать сказала:

— Я в душ. Когда приду, чтобы ты был в кровати и голый!

Я открыл было рот, но увидел только вид девичьей фигуры с тыла, моментом скрывшейся в ванной, откуда послышался шум водяных струй. Вздохнул и достал коробку с заряженными кристаллами смиряясь с неизбежным. Итак, продержался целый год! Вспомнил Синтию и почесал смущенно затылок. Но я же старался!

Когда Мери в чистом халате от миссис Финч вошла в комнату, я уже выполнил задание накрыв простыней свой «подарок». Девушка заалела щечками, став похожей на Белоснежку из мультика, и распахнув махровые полы, сбросила халат на пол, предъявив мне фигуру для обзора. Потупив глазки, повернулась вокруг оси показывая какое сокровище мне досталось. Я оценил! И когда ко мне прильнуло сокровище, обнял любимую, как самую настоящую драгоценность готовый не выпускать из рук всю свою жизнь.

— Так и будешь держать? — Спросила Мери, нащупывая рукой мой стержень.

— Ох! Милая! Я боюсь причинить тебе боль.

— Трусишка! Ну ка! Лежи смирно!

Девушка без всякой подготовки попыталась броситься голой писькой на мое копье, но у нее по понятным причинам ничего не получилось.

— Милая! Давай теперь я. Устала бедненькая? — Мери кивнула, распластавшись на мне. Я переложил ее на спину и принялся гладить, целовать и пощипывать, заставляя чудесный инструмент изгибаться, дрожать и издавать звуки. Писечка намокла, губки набухли, причем и внизу и на верху, а желание девушки быть наполненной твердой плотью оформилось физически. Поэтому, когда я приподнял ее колени и подался вперед, она только вскрикнула, распахнув глаза и спустя десяток секунд уже нетерпеливо стала ерзать попой желая продолжения. Не стал ей отказывать, удивляясь разности с поведением Синтии. Мери, казалось, не почувствовала своей травмы и благополучно кончила почти сразу, вздрогнув и задышав часто-часто. Затем немного расслабилась и через минуту уже вновь обнимала за шею подавая навстречу свой пирожок. Второй оргазм приходил дольше и значительно ярче, вызвав радостный вскрик у моей девочки. Я не раздумывая выскользнул и оросил белесой жидкостью плоский живот, добив до молочных грудок.

Крови оказалось всего несколько капелек, украсившие простыню красными пятнышками.

— А Китти сказала, что будет больно и неприятно! Вруша!

— Она то откуда знает?

— Не знаю. Говорит подруги рассказывали. Это от этого детишки появляются? — Она окунула палец в лужицу, затекшую в ямку пупка. — Подумать только!

— А ты конечно и не подумала предохраняться?

— А как?

— О боже! С кем я связался⁈

На всякий случай поводил кристаллом вокруг писи и понес радостную невесту в душ смывать мои семечки, пока они не нашли дорожку к вожделенной цели. Там позволил себе намылить и насладиться ощущением скользкой кожи, гладкой как шелк. Милая опять возбудилась и терлась об меня как течная кошечка, пока я не посадил ее на свое бедро и показал, чему научился в местном «клубе». Заодно и помылись, как говорится!

— Теперь я твоя, а ты — мой! — Мери нежилась на свежей простыне, закинув по-хозяйски свою ножку. — Молодец я? Хвали меня быстро!

— Конечно, молодец! Только надо было все же предупредить, что ты не предохраняешься.

— Мне было неудобно спрашивать, а книжку я не нашла. Извини…

— Ох ты мое недоразумение! И зачем я тебя вытащил на свою голову!

— Хи-хи! Вот за тем! — Она поерзала, ощутив упирающийся в живот член. — Ты опять хочешь!

— А ты нет?

— Давай решим проблему с предохранением, а то я себя не контролирую. Венчаться буду с большим животом, ха-ха!

— Ты права. Дай поцелую.

Поцелуи плавно перетекли на грудки, заставив Мери трепетать. Пришлось опять тереться телами до физического удовлетворения, смеясь после в душе и сетуя на одного пачкуна.

На следующий день я купил пачку кондомов, не доверяя Мери в этом деле. По вечерам мы с ней гуляли под ручку в парке при усадьбе Гриннов, а по утрам неистово любили друг друга, когда Мери уходила в школу на час раньше и забегала в мой домик. Иногда она опаздывала в учебное заведение и пришлось нам заводить будильник, отсчитывающий минуты свидания, чтобы не потеряться во времени. Мамочка нас сразу просекла по известным только женщинам приметам в изменении поведения своей дочери, тем более, что фигура девушки незримо изменилась, излучая сексуальность и не видимые феромоны желания. Но видимо, это согласовывалось с планами семьи и на потерю девственности обратили внимание, как на само собой разумеющееся событие, или мне это только кажется. По крайней мере миссис Гринн все также милостиво общалась со мной при редких столкновениях, а Китти всего лишь подкалывала, но больше меня не провоцировала. Затем у Мери наступили каникулы, и мы укатили на дальнюю часть озера, «забыв» взять с собой Китти.

Глава 15

Походное снаряжение, которое так и лежало до сих пор в багажнике опять пригодилось, и даже удочка с моей помощью выловила большого баса, которого я позже поджарил на решетке, лежащей на углях. Мы накупались до одури и разнежившись на солнышке, наполнились негой, постепенно загораясь желанием.

— Бо-об! Пойдем в палатку? — Милая наощупь нашла мою руку и положила себе на грудь.

— Пошли, озабоченная моя!

— Это моя любовь рвется наружу! Я только о тебе и думаю, как больная! Хи-хи! Наверное, я очень испорченная?

— Нет. Ты хорошая! Смотри! Ты загорела! — Сказал, обнажая грудки с белокожим трафаретом купальника. — И трусики у тебя не загорелые! — Целую милый пупочек и заодно манящую пипку.

— Хи-хи! Не щекочись! Погладь лучше мне спинку! — Милая повернулась на живот предъявляя упругую попку за плавным изгибом тонкой поясницы с прелестными ямочками. — Это не спинка! — Я понятно сразу накинулся на сдобные булочки и рыча принялся их кусать, жамкая жадными руками. До спины добрался не сразу, присев на ноги пониже попы и массируя узкие плечи и спускаясь вдоль ребрышек, неизменно взбираясь на круглые