Идеальное погружение - Сергей Зверев

Третий отсек. Он трехпалубный. На двух верхних расположены жилые помещения экипажа, нижняя палуба занята второй группой аккумуляторной батареи. Первое, что бросается в глаза, — тела подводников. Много тел без видимых механических повреждений, плавающих в коридоре между открытых кают. Я допускаю, что эти люди погибли не мгновенно и в последние секунды своей жизни повыскакивали из кают. Тем не менее представшая перед нами картина настораживает.

Поиски Иванцова решаем начать с центрального поста. Проходим дальше. Следующая переборочная дверь уцелела и просто болтается на погнутых петлях.

Во втором отсеке почти идеальный порядок. Это указывает на то, что, дойдя до центрального поста, взрывная волна заметно ослабла. И здесь под потолком находим несколько трупов.

Обычно во время движения субмарины на ЦП несут вахту не менее пяти человек: командир, вахтенный офицер, штурман, механик и боцман на рулях. Помимо этих людей, в отсеке может находиться старший помощник, а также вызванные для доклада командиры боевых частей.

Мы насчитали пятерых. Восстановив в памяти цветной портрет мужчины лет сорока пяти с худощавым лицом, я осматриваю трупы… Человека с прямым носом, тонкими губами и чуть раздвоенным подбородком среди них нет. Возвращаемся в жилой отсек…

Пока Георгий проверяет каюты, я последовательно осматриваю тела погибших членов экипажа… Иванцова нахожу спустя минуты три-четыре. Во-первых, его лицо с правильными чертами невозможно спутать с другими. Во-вторых, он не успел (или не захотел) переодеться в морскую робу и оставался в простенькой гражданской одежде: хлопчатобумажные брюки, футболка и легкая ветровка.

«Нашел?» — спрашивает появившийся Жора.

«Да, вот он. А что у тебя?»

«Все каюты пусты».

«А командирская?»

«Последняя по левому борту. Тоже пустая».

«Ничего похожего на вакцину не нашел?»

«Нет».

«Пошли посмотрим…»

Устюжанин, как, впрочем, и все остальные члены моей команды, знаком с поставленной задачей и понимает: если профессор мертв, стало быть, мы должны отыскать вакцину и записи технологии ее получения. Где может храниться это добро? Скорее всего, в каюте командира подлодки. А именно в его бронированном водонепроницаемом сейфе.

* * *

Жора освещает фонарем дверку сейфа. Я колдую с кодом наборного замка…

Ни черта не получается. Дверка туго сидит в пазах и не откликается на мои попытки справиться с замком. Комбинация состоит из шести цифр, и в попытках найти искомую мы рискуем потратить полжизни.

«Бесполезно, — в растерянности оглядываю каюту. — Тут нужен либо газовый резак, либо заводской пресс. Другим способом добраться до содержимого сейфа не получится».

В надежде, что цифры шифра могут быть зафиксированы в каких-то бумагах или блокнотах, мы роемся в личных вещах погибшего командира. Обыскиваем рабочий столик, полки над ним, карманы форменной одежды, плавающей внутри шкафчика…

На поиски уходят последние минуты нашего пребывания внутри корпуса затонувшей подлодки. Ничего. Пусто.

«Пора возвращаться, — подаю знак Георгию. — А то Мишка начнет нервничать…»

Покинув командирскую каюту, двигаемся по узкому коридору, затем пробираемся по завалам четвертого отсека. И выбираемся наружу через пробоину пятого. Михаил на месте.

«Закончили?» — спрашивает он.

«Да. Как обстановка?»

«Пока спокойно».

«Акул не видно?»

«Нет. Ни визуально, ни на экране панели».

И то слава богу. Одной проблемой меньше…

«На сегодня все. Поднимаемся», — я устремляюсь к поверхности. Товарищи плывут за мной…

Филиппины; бухта близ города Вирак.

Настоящее время

Взобравшись на борт «Миллениума», я первым делом приказываю Игорю сняться с якоря и отвести катер подальше в глубь бухты. Это элементарная предосторожность, потому что согласно докладу того же Игорька мимо дважды прошел быстроходный катер с бело-синим корпусом. Нехороший знак. Рисковать нельзя.

Позже, когда мы выполним поставленную Горчаковым задачу, наши дипломаты сообщат о трагедии, как-нибудь хитро обосновав появление российской субмарины в территориальных водах Филиппин. Затем организуют ее подъем. Лодка дизельная, ракетного вооружения на борту нет, так что большой шумихи по этому поводу быть не должно. А сейчас не стоит понапрасну светиться поблизости от объекта работы. Сейчас, по официальной версии, «Белозерска» здесь нет и быть не может.

Пока мы освобождаемся от снаряжения и костюмов, катер входит в бухту. Двигатели замолкают, Игорь бежит на бак и швыряет за борт якорь. Мы в миле от берега и городка Вирак. Между нами и полосой песчаных пляжей снует не менее сотни рыбацких джонок. Несколько солидных катеров и яхт стоят на рейде по соседству. Одним словом, мы здесь не одни, и это кстати.

Поинтересовавшись результатами погружения, девушки намереваются побаловать нас перекусом из сока и фруктов. Для серьезного обеда рановато, и мы не прочь заморить червячка.

Пока они возятся у кухонного бокса, решаю связаться с Горчаковым. На мой взгляд, сегодня наступил как раз тот «крайний случай», когда без его совета не обойтись. На пути к цели мы оказались в тупике: Иванцов мертв, а командирский сейф заперт. Доступных способов для его взлома в нашем распоряжении нет. Мы даже не в состоянии поднять его на поверхность, так как он намертво приварен к переборке.

Мобильный телефон мертв. Глядя на пустую шкалу уровня приема, я невольно вспоминаю рассказ Сергея Сергеевича о блокаде профессора Иванцова, вынужденного сидеть на этом отдаленном острове без связи.

По моей просьбе Жора приносит аппарат спутниковой связи. Мы забираемся на флайбридж — там сигнал не будет иметь помех — и готовим его к работе. Набираю номер, с которого Горчаков звонил поздней ночью в отель…

Он отвечает довольно быстро, словно только и ждал моего звонка.

— Привет, — доносится из трубки его бодрый голос.

— Добрый день.

— Рад тебя слышать. Как отдыхается?

— Терпимо. Мы можем говорить?

— Конечно. В известном тебе режиме.

Понятно. Значит, лучше обойтись без открытого текста. В голову своевременно приходит мысль использовать в разговоре тему недавнего посещения музея Манилы.

— Побывали в том музее, который вы нам посоветовали. Помните?

— Да-да. Понравилось? — сразу понимает шеф идею. — Нашли там что-нибудь интересное для себя?

— Осмотрели главную достопримечательность — испанский галеон «Сан-Диего». Точнее, его останки, — с трудом подбираю нужные фразы. Так, чтобы не ляпнуть лишнего, но и не запутать собеседника.