Мосты округа Мэдисон - Роберт Джеймс Уоллер

— Хорошо быть дома, уж это точно.

Взгляд его задержался на ней, и он добавил:

— Ты в порядке, Фрэнни? Я смотрю, ты не то устала, не то мечтаешь или еще что?

— Да нет, все хорошо, Ричард. Я рада, что вы благополучно вернулись.

— Пожалуй, пора на боковую. Неделя выдалась будь здоров. Эта ярмарка и все такое, я порядком выдохся. Идешь, Фрэнни?

— Еще не сейчас. Здесь так хорошо, и я бы еще немножко посидела.

Франческа чувствовала смертельную усталость, но боялась, что у Ричарда на уме секс, а на это она была сегодня просто не способна.

Она тихонько качалась на качелях, отталкиваясь босыми ногами от ступенек крыльца. До слуха ее доносились шаги мужа, когда он перемещался с места на место в их спальне. Из глубины дома слышалась музыка — Кэролин включила радио.

В последующие несколько дней она постаралась не ездить в город. Роберт Кинкейд был где-то рядом, всего в нескольких милях от ее дома, и она боялась, что не сможет сдержать себя, если снова увидит его. Самой себе она призналась, что может попросту броситься к нему и крикнуть: «Все, я еду с тобой!» Один раз она уже бросила вызов судьбе и встретилась с ним у Кедрового моста. Решиться на это второй раз означало слишком большой риск.

Но ко вторнику запасы еды в доме начали иссякать, а Ричарду срочно понадобилось купить запасные части для комбайна — начало сбора кукурузы было не за горами, всю технику следовало привести в порядок. День выдался унылый, слишком холодный для августа. С утра зарядил дождь, и серая пелена тумана опустилась совсем низко, окутывая верхушки деревьев и вершины холмов.

Ричард купил все необходимое и пошел выпить кофе с другими фермерами, а она отправилась по магазинам. Он знал, сколько ей обычно требуется на это времени, и, когда Франческа вышла с покупками из супермаркета, Ричард уже ждал ее. Увидев свою жену, он выскочил из машины, на ходу натягивая кепку «Эллис-Чалмерс», и принялся помогать ей переносить сумки в «Форд». Франческа села в кабину, а Ричард стал раскладывать пакеты. Все пространство вокруг ее колен оказалось занято. Ей вспомнились рюкзаки и штативы.

— Придется еще разок заскочить в хозяйственный, — услышала она слова мужа. — Я забыл купить одну деталь.

Они поехали по Сто шестьдесят девятой дороге, часть которой составляла главную улицу Уинтерсета. Через дом от бензоколонки «Тексако» она увидела, как на дорогу выруливает Гарри. Щетки на лобовом стекле яростно разгоняли дождь. Грузовик ехал впереди, в том же, что и они, направлении.

Их «Форд» догнал старый грузовик, но не стал его перегонять, а поехал сзади. С высоты своего сиденья Франческа видела черный брезент, подсунутый под старую шину. Под брезентом очерчивались контуры чемодана и футляра с гитарой, втиснутые в угол за запасным колесом. Окно кабины заливал дождь, но она сумела разглядеть голову и плечи. Роберт наклонился вперед, как будто искал что-то в отделении для перчаток. Восемь дней назад он сделал то же самое, и его рука коснулась тогда ее бедра. А семь дней назад она ездила в Де-Мойн за розовым платьем.

— Далеко забрался грузовичок, — прокомментировал Ричард. — Посмотри, номера-то вашингтонские. Вроде бы за рулем сидит женщина — волосы длинные. Хотя постой-ка! Держу пари, это тот самый фотограф, про которого мне рассказывали в кафе.

Несколько кварталов они ехали за Робертом Кинкейдом по сто шестьдесят девятой дороге на север, до пересечения ее с Девяносто второй, которая пролегает с запада на восток. На перекрестке они остановились. В этом месте движение было особенно интенсивным — мощные потоки машин устремлялись во всех направлениях, к тому же шел дождь, и видимость становилась все хуже и хуже.

Они стояли друг за другом примерно полминуты, он на тридцать футов впереди нее. Еще оставалась возможность все изменить. Выбежать, на дорогу, броситься к правой двери Гарри, вскарабкаться на рюкзаки, холодильник и штативы.

Уже в пятницу, в ту самую минуту, когда Роберт Кинкейд уехал от нее, Франческа поняла, насколько она ошибалась, думая, что все знает о своих чувствах к нему. Она не сумела измерить силу своей любви. И только сейчас Франческа начала осознавать то, что он понял сразу, но в чем не смог ее убедить.

Прикованная к своему месту цепями ответственности, она сидела не шевелясь и только как завороженная смотрела на окно стоящего перед ними грузовика. Но вот уже на грузовике зажегся левый сигнал поворота, еще секунда — и он уедет. Ричард ловил на приемнике какую-то программу.

В голове ее происходило что-то непонятное. Франческа видела все, как на замедленной съемке. Вот включается стрелка на светофоре… и медленно, медленно Гарри трогается с места… Длинные ноги нажимают на педали сцепления и газа, перекатываются под кожей мускулы правой руки… Грузовик поворачивает налево, чтобы по Девяносто второй дороге через Кансл Блаффс и Черные Холмы уехать на северо-запад… Медленно… Медленно… Старая машина поворачивает, поворачивает… так медленно… Пересекает полотно дороги и вытягивает нос на запад.

Сквозь слезы и пелену дождя она разглядела вылинявшие буквы красного цвета на двери кабины: «Фотомастерская Кинкейда, Беллингхем, Вашингтон».

Роберт опустил стекло, чтобы лучше видеть дорогу в потоках дождя. Грузовик повернул. Ветер разметал волосы на голове Роберта, когда, набирая скорость, машина рванулась на запад.

«Господи, нет… О Всемогущий Господи! Я была не права, Роберт, я сделала ошибку, что осталась… Но я не могу… Дай мне сказать тебе еще раз… сказать, почему я не могу уйти с тобой… Скажи мне еще раз, почему мне надо было уйти».

И тогда Франческа услышала его голос — он долетел до нее с дороги сквозь шум дождя и порывы ветра: «В том океане двойственности, в котором мы живем, такого рода определенность приходит только раз и никогда больше не повторяется, сколько бы жизней мы ни прожили».

Ричард нажал на газ, и их «Форд» медленно пересек дорогу, направляясь на север. Она мельком взглянула налево и увидела сквозь дождь красные огни Гарри. Старый грузовик казался совсем маленьким рядом с огромным ревущим трейлером, который, направляясь в Уинтерсет, обдал последнего ковбоя потоком воды с дороги.

— Прощай, Роберт Кинкейд, — прошептала она, и, не скрываясь больше, заплакала. Ричард повернул голову и посмотрел на нее.

— Что с тобой, Фрэнни? Прошу тебя, скажи, что с тобой случилось?

— Ричард, мне просто нужно иметь немного времени для самой себя. Не беспокойся, через несколько минут все будет в порядке.

Ричард включил программу новостей животноводства, еще раз взглянул на нее и покачал головой.

Ночь пришла в округ Мэдисон. Был тысяча девятьсот восемьдесят седьмой год, ее шестьдесят седьмой день рождения. Франческа уже два часа как лежала в постели. Все, что случилось тогда, двадцать два года назад, теперь подступило к ней, и она видела, слышала и ощущала запахи тех давно ушедших в прошлое событий.