Право обреченной. Подари жизнь - Алисия Эванс

Когда Кае было лет десять, он впервые завел себе фаворитку. Она хорошо запомнила её. Высокая, смуглая, с роскошной черной гривой. Её звали Элиза. Она так гордилась тем, что Император обратил на неё внимание, так задирала нос, что Кая с трудом удерживалась от того, чтобы не вцепиться в глотку этой гадине прямо в коридоре. Тогда она впервые поняла, что такое ревность. Обжигающая, липкая, толкающая на отчаянные поступки. Ей казалось, что отец предал её и маму, когда раз в неделю звал в свои покои эту Элиза. Кая тогда ещё не понимала до конца, чем они занимаются, но догадывалась, что чем-то особенным, что позволено лишь между мужчиной и женщиной.

Так продолжалось около двух месяцев. Когда девочка попыталась поговорить с отцом об Элизе, он мягко осадил её, сказав, что его женщины не должны волновать Каю. Но они волновали, и очень сильно. Поняв, что разговаривать с отцом бесполезно, она решила брать дело в свои руки. Так, как он всегда учил.

Элиза была рада подружиться с единственной дочерью Императора. Кая позвала смуглую красотку на прогулку, и это были самые отвратительные полчаса в жизни девочки. Какая же она пустышка! Глупая, неуклюжая, тупая. Всё время рассыпалась в комплиментах, называя принцессу «миленькой крошечкой». Кая сама удивлялась, как ей удалось сдержаться и продолжать давить улыбку. Уже на следующее утро Элизу с позором выгнали из дворца. Ещё бы! В её комнате нашли пропавшее мамино украшение — золотое кольцо с бриллиантовой пылью, которое отец подарил ей на первую годовщину свадьбы. Кая с наслаждением проходила мимо отцовских комнат, слушая его крики. Удивительно, как он не придушил эту гадину своими руками?

Иногда девочка задумывалась, а как бы мама отнеслась к таким её поступкам? И тут же отвечала: похвалила бы! Ведь она старается ради отца, пытаясь сохранить Лили в его сердце. Но вскоре после Элизы пришла Хельга, за ней Роза, и вскоре девочка потеряла счет отцовским фавориткам. Поначалу она злилась на Императора, упрекала в неуважении к памяти матери, но вскоре подросла, начала читать соответствующие книги. Так Кая поняла, что Рейнар — взрослый мужчина, и у него есть определенные потребности, для удовлетворения которых нужны женщины. Эта мысль невероятно успокоила её сердце и душу. Теперь она воспринимала всех этих женщин как еду, и не более того. Они нужны для удовлетворения потребности, и не более того.

В глубине души Кая ужасно боялась, что одна из этих кукол западет отцу в душу. Она ревностно следила, чтобы ни одна из них не посещала императорские покои чаще трех раз и сразу избавлялась от тех, кому Рейнар уделял особенно много времени.

У неё уже был отлаженный механизм: кому-то она по старинке подбрасывала украшения, кого-то компрометировала, подкупая стражу, а особенно умные сами ретировались после прозрачных намеков. Кая гордилась тем, что в жизни отца она — единственная женщина, самая дорогая и любимая. Ровно до того момента, пока он не объявил ей, что решил жениться на молоденькой принцессе.

В тот момент для девочки рухнул весь мир. Как он посмел привести в их дом чужую женщину?! Да она же лишь немного старше её самой, как ему не стыдно?! И пусть отец пытался объяснить ей, что это политика, и будь ей хоть сто лет, он бы все равно женился. Но Кая не слушала. Она даже мысли не допускала о том, что какая-то выскочка может прийти в их дворец и начать качать здесь права. И ведь это не какая-то бесправная наложница, это принцесса! С ней даже мамино кольцо не поможет.

Девочка пообещала себе сделать все, что в её силах, чтобы отец отказался от этой глупой затеи.

Кая с задумчивым видом сидела на лавке, пустым взглядом вперившись в пространство перед собой. Все детство, начиная с момента потери матери, пронеслось перед глазами, оставляя после себя горькое послевкусие. Вдруг в конце коридора послышали шаги трех человек. Они приближались, и вот, наконец-то, три мужские фигуры остановились возле её темницы. Кая сразу узнала стоящего в центре отца и Рагора, стоящего по правую руку от него. А вот третьим, судя по всему, был стражник. Он отворил железную дверь её камеры, и девочка тут же вскочила на ноги.

— Наконец-то! — воскликнула она, подбегая к выходу. — Почему так долго?! Ты хоть представляешь, как мерзко тут находиться?!

Кая хотела выйти из камеры, поскорее рассказать отцу обо всем, что ей удалось выяснить, но Рейнар своей широкой фигурой заслонил проем, ведущий на волю. Он смерил дочь холодным пронзительным взглядом, от которого девочка невольно отступила на шаг назад. Она даже не могла припомнить, чтобы отец хоть раз в жизни смотрел на неё вот так, словно хочет наказать.

— Оставьте нас, — холодно приказал Император.

Рагор бросил на Каю заинтересованный взгляд, как бы спрашивая «Это чем же ты его так вывела?», но возражать не стал. Он и тюремщик покинули темницу. Едва их шаги затихли в дальнем конце коридора, Рейнар кивнул девочке на лавку, без слов приказывая присесть. Девочка медленно обернулась, посмотрела на это деревянное убожество и вновь взглянула на отца.

— Что? — не понимала она.

— Сядь, — голосом Рейнара можно было заморозить. В нем было столько властности и силы, что Кая непроизвольно плюхнулась на скамейку, с опаской рассматривая отца. Он сделал глубокий вдох и сдержанно, с расстановкой произнес: — Я приказал тебе оставаться в моих покоях и носа не высовывать оттуда. Почему ты ослушалась?

— Потому что я не могу сидеть сложа руки, когда моя мать в смертельной опасности, — честно ответила Кая, не понимая, к чему весь этот допрос.

С минуту Рейнар рассматривал сидящую напротив него девочку и вдруг спросил:

— Скажи, я часто наказывал тебя?

— Наказывал? — улыбнулась Кая, а в глазах заплясали смешинки. — Ты?! — она засмеялась, представив себе эту картину.

— Что смешного? — мрачно спросил он, не разделяя её веселого настроения.

— Я даже вообразить себе такого не могу, — просто призналась Кая. — Ты всегда любил меня, холил и лелеял. Даже голос повышал крайне редко. Тот случай, который ты увидел… — она замялась, нервно теребя юбку платья, — ну, там, перед тем, как я попала сюда. Когда ты ударил меня, — девочка громко сглотнула слюну. — Это первый и единственный раз, когда мы так сильно поссорились. Прежде ты ничего мне не запрещал, стоило только попросить — и хоть луну с неба мог достать.

Император грустно ухмыльнулся одним уголком губ, странным задумчивым взглядом рассматривая дочь.

— И что, когда ты меня не слушалась, я просто спускал это тебе с рук? — решился задать вопрос он. Теперь стала понятна причина такого дерзкого поведения: ребенок просто избалован до крайней степени.

— Говорю же, ты ничего не запрещал мне, — пожала плечами Кая, удивляясь, что Рейнар чего-то не понимает. — Ну, и во многих вопросах у нас с тобой совпадали взгляды. Мы часто выезжали вместе на охоту, ты брал меня на городские праздники, распоряжался моим образованием… Мы почти не ругались.

— Ты чего-то недоговариваешь, — покачал головой Рейнар, с подозрительным прищуром разглядывая девочку.