Собрание сочинений в 9 тт. Том 1 - Уильям Фолкнер

и Джонс, подняв глаза, встретил ее гневный взгляд. Он попробовал переглядеть ее, но ее взгляд был бесстрастен, как нож хирурга, и, не выдержав, он отвел глаза и стал нашаривать в карманах трубку.

Послышался продолжительный гудок автомобиля, и Сесили вскочила на ноги.

— Ах, там… один наш… наш знакомый. Сейчас отошлю его и вернусь. Простите, я только на минуточку. Дядя Джо, можно?

— Что? — Старик прервал себя. — Да, да.

— Вы меня извините, миссис Пауэрс, правда? — Она пошла к дверям и мельком взглянула на Джонса. — И вы тоже, мистер Джонс?

— Значит, у Джорджа своя машина? — спросил Джонс, когда она проходила мимо. — Знаю: вы не вернетесь!

Она окинула его холодным взглядом и, выйдя за дверь, услыхала, как ректор снова заговорил — конечно, о Дональде. «Вот я опять невеста, — с удовлетворением подумала она, заранее предвкушая, какое лицо будет у Джорджа, когда она ему это сообщит. — А эта длинная черная женщина, наверно, крутила с ним любовь, вернее — он с ней, я-то знаю Дональда, Что ж, все мужчины такие. Может быть, он на нас обеих женится… — Она простучала каблучками по ступенькам и вышла на солнце, и солнце радостно обласкало ее, словно она была дочерью солнца. — Интересно, как бы это было — вдруг у меня был бы муж с другой женой? Или два мужа? Не знаю, кажется, я и одного не хочу, вообще не хочу замуж. Впрочем, один раз не мешает попробовать. Посмотреть бы, какое лицо сделал бы этот противный толстяк, если бы услышал, что я думаю. И зачем я позволила ему поцеловать меня? Брр…»

Джордж выглядывал из машины, следя за ее чуть покачивающейся походкой со сдержанной страстью.

— Ну, скорее, скорее! — позвал он.

Но она ничуть не ускорила шаг. Он открыл дверцу, даже не подумав выйти из машины.

— Господи, что ты так долго? — жалобно спросил он. — Я уже вообразил, что ты вовсе не поедешь!

— И не поеду, — сказала она, кладя руку на дверцу. Её белое платье, прильнувшее к гибкому, хрупкому телу, невыносимо слепило на солнце. За ней, через лужайку, виднелся такой же гибкий силуэт, только там стояло просто дерево, молодой тополек.

— Что?

— Не еду. Сегодня возвращается мой жених.

— Да ну тебя, садись скорее!

— Сегодня приезжает Дональд, — повторила она, глядя ему в лицо. До чего смешное лицо: сначала — невыразительное, как тарелка, и вдруг начинает пробиваться испуг, изумление.

— Да ведь он умер!

— А вот и не умер! — сказала она весело. — Он ехал со своей знакомой, и она предупредила нас, что он сейчас явится. Дядя Джо стал похож на воздушный шар.

— Да будет тебе, Сесили. Ты меня просто, дразнишь.

— Честное слово, нет! Это чистая правда, клянусь!

Его гладкое пустое лицо стояло перед ней, словно луна, пустое, как обещание. Потом на нем появилось что-то вроде выражения.

— Черт, да ты же обещала вечером покататься со мной. Что теперь будет?

— Ничего не будет! Дональд приедет домой — и всё!

— Значит, для нас все кончено?

Она посмотрела на него, потом быстро отвела глаза. Странно, как чужие слова вдруг помогли понять, что значит возвращение Дональда и все неизбежные последствия. Она молча кивнула, чувствуя себя несчастной и беспомощной.

Он высунулся из машины, схватил ее за руку.

— Садись скорей! — скомандовал он.

— Нет, нет, нельзя! — Она упиралась, пытаясь вырвать руку. Он крепко сжал ее запястье. — Нет, нет, пусти меня! Мне больно!

— Так тебе и надо! — буркнул он. — Садись!

— Перестань, Джордж, пусти! Меня там ждут!

— Когда же мы увидимся?

У нее задрожали губы.

— Ах, не знаю! Ну, пусти же меня, пожалуйста! Разве ты не видишь, как мне плохо? — Глаза у нее стали синими, темными; солнце смело очертило напряженный поворот тела, тонкую твердую руку. — Пусти, пожалуйста!

— Сама сядешь или мне тебя поднять и посадить силком?

— Сейчас я заплачу! Пусти меня, слышишь?

— О черт! Прости, малыш, ей-Богу я не хотел. Мне бы только видеться с тобой. Все равно нам надо видеться, даже если все кончено. Ну, поедем, я же тебя никогда не обижал!

Она сразу успокоилась:

— Хорошо, объедем квартал, только разик. Мне надо туда, к ним. — Она поставила ногу на подножку. — Обещаешь?

— Ясно. Раз объедем — и все. Не хочешь — так я тебя насильно похищать не буду.

Она села в машину и, отъезжая, быстро взглянула на дом. В окне виднелось лицо, круглое, любопытное.

4

Джордж повернул и въехал в тихий, обсаженный деревьями переулок между высокими стенами, увитыми жимолостью. Он остановил машину, но Сесили сразу сказала:

— Нет, нет, Джордж, поезжай!

Но он выключил мотор.

— Пожалуйста! — повторила она.

Он повернулся к ней.

— Сесили, это все нарочно?

Она включила зажигание, попыталась достать ногой стартер. Он схватил ее руки, сжал.

— Посмотри на меня!

Ее глаза снова угрожающе налились синевой.

— Ты меня обманула, скажи?

— Сама не знаю. Ах, Джордж, все это так неожиданно. Там, когда мы про него говорили, казалось, как замечательно, что Дональд возвращается, хотя с ним приехала эта женщина, и вообще быть невестой такого знаменитого человека — ох, ты знаешь, мне показалось, что я даже люблю его, что все так и надо. А теперь… И вообще я еще не хочу выходить замуж. И его так долго не было. И он ехал ко мне, — а сам связался с другой женщиной… Не знаю, не знаю, что мне делать. Я… Я сейчас заплачу! — И вдруг она уронила руку на спинку сиденья, уткнулась лицом в согнутый локоть.

Он обнял ее за плечи, пытаясь притянуть к себе. Но она уперлась ему руками в грудь.

— Нет, нет, отвези меня назад!

— Слушай, Сесили!

— Не смей! Разве ты не понимаешь: я с ним обручена! Наверно, он завтра захочет обвенчаться — и мне придется выйти за него!

— Да как ты можешь! Ты же его не любишь!

— Но я должна, понимаешь, должна!

— А ты его любишь?

— Отвези меня к дяде Джо, пожалуйста, слышишь?

Но он оказался сильнее, и наконец ему удалось обнять ее, почувствовать под платьем эти тонкие косточки, это хрупкое напряженное тело.

— Ты его любишь? — повторил он.

Она зарылась лицом в его куртку.

— Смотри на меня! — Но она заупрямилась, и он, просунув руку под ее подбородок, силой поднял ее голову. — Любишь его?

— Да, да! — крикнула она, глядя на него. — Поезжай назад!

— Ты врешь. Ты не выйдешь за него замуж.

Она уже плакала:

— Нет выйду. Я должна. Он так считает, и дядя Джо так считает. Говорю тебе: я должна!

— Да как же ты можешь, малыш, милый? Ты же