Дрожь земли - Роман Глушков

На аэрофотоснимках Городища – или, как их еще называли, «муравейники» – напоминали по форме гнезда или бутоны увядающих роз, половина лепестков на которых уже облетела. За внешней, кольцевой стеной «муравейников», чьи диаметры достигали иногда полутора километров, находилось еще две концентрические окружности. Они также состояли из нагромождения автонов и захваченных ими объектов. Между кольцами имелось свободное пространство, утрамбованное в камень кишмя кишевшими здесь биомехами.

Однако в отличие от окаменелой земли под Городищами их металлические стены вовсе не были мертвыми. При вашем приближении они могли обстрелять вас энергетическими сгустками, поджарить молниями, осыпать роем прожорливых скоргов или забросать какой-нибудь железной дрянью. Исполинское гнездо защищалось не только посредством заполнявших его орд биомеханических тварей, но и собственными силами. Впрочем, это получалось у него не настолько эффективно, чтобы при необходимости человек не мог причинить ему урон.

Недавняя междоусобная война техноса (что не поделили тогда биомехи, я понятия не имею, но бучу в начале этого лета они учинили знатную), в которую волей-неволей оказались втянуты многие сталкеры и военные, вынудила последних нанести по Болотному Городищу ракетно-бомбовый удар. Далеко не первый – армейские чистильщики и прежде пытались ликвидировать этот и другие оплоты мутировавшей техники. Но стоило улечься огню, развеяться дыму и осесть пыли, как скорги тут же заново отстраивали разрушенные почти до основания «муравейники». Причем из того же материала, что был разбросан взрывами по округе. Оплавленные стебли автонов сращивались и переплетались с молодыми побегами, устремлялись в небеса и уже через неделю-другую заставляли военных сокрушаться о напрасно израсходованных боеприпасах.

Однако последняя атака чистильщиков на Городище завершилась для них на более оптимистической ноте. Бомбы разнесли «муравейник» еще в июне, но жизнь в нем не возродилась и по сей день. В ощетинившихся рваным металлом стенах зияли гигантские бреши, а охранный периметр, что раньше удерживал врагов на расстоянии, теперь полностью бездействовал. Ни одна молния не пробегала по ржавым руинам, ни один смертоносный снаряд не вылетал с лязгом из зарослей автонов. Биомехи и скорги – те, что выжили при бомбардировке, – также покинули Городище, а новые особи заселять его не торопились. После чего оно словно вымерло. Единственные метаморфозы, которые сегодня в нем протекали, являлись обычными самостийными разрушениями, коим до сих пор подвергались поврежденные взрывами стены.

«Дезактивировано», – так сказал о нынешнем Болотном Городище капитан Коваленко. В таком статусе оно вот уже несколько месяцев фигурировало в армейских сводках. И все равно, подойдя к нему на расстояние, где раньше пролегал рубеж, за которым человека ожидала неминуемая гибель, мы поневоле замедлили шаг. А затем и вовсе остановились.

Нависающая над нами громада и раньше выглядела уродливо – ни дать ни взять вставшая на дыбы свалка металлолома! Теперь же, усеянное разломами и брешами, сквозь самые крупные из которых мог бы запросто пролететь бомбардировщик, Городище стало походить ни много ни мало на сами ворота в Преисподнюю. И пускай я пока не видел их наяву – должно быть, еще не выпал мой черед, – но если бы шесть лет назад меня подвели к раскуроченной бомбами стене «муравейника» и сказали, что передо мной врата в Ад, я ни на мгновение в этом не усомнился бы…

– Сейчас мы с вами, Геннадий Валерьич, прямо как в ту историю про колдовское кольцо попали! – восхищенно вымолвил Жорик, первым нарушив охватившее нас гнетущее молчание. – Может, помните такое старое кино? То самое, где два добрых карлика тащили за тридевять земель зловредное магическое колечко, чтобы расплавить его в вулкане, а все злодеи того сказочного мира пытались им помешать?

– Не помню. Давно это было. Возможно, и смотрел, – ответил я, не сводя взора с застившего южный небосклон Городища. И, не сообразив, куда клонит напарник, полюбопытствовал: – И что же у нас общего с тем фильмом, кроме гоняющихся за нами злодеев?

– Как это что? – удивился Дюймовый. – Глядите: вон как будто вулкан. – Он указал на «муравейник». – Мы с вами словно те два карлика. А в кармане у вас – артефакт. И его тоже нужно отнести в недра страшной горы, чтобы добро в конце концов победило зло.

– А Динара? – вновь осведомился я. – Нас ведь трое, а карликов, ты сам сказал, было лишь двое.

– Вообще-то они тоже втроем к своей горе притопали, – почесав в затылке, уточнил Черный Джордж. – Прибился к ним по дороге один уродец, который тем колечком давным-давно владел, а затем по собственной дурости его потерял. И потому решил он в доверие к карликам втереться, чтобы назад свою «прелесть» вернуть. Тоже, между прочим, шутки обожал шутить. Сначала короткую дорогу показал, а потом хороших парней в ловушку заманил. Но добро-то так просто не проведешь, и оно все равно в конце победило – а как иначе? Упал тот уродец в вулкан и сгорел вместе с кольцом. Дошутился, одним словом. И поделом ему. Шикарный был фильм, я вам доложу!..

– Ты на что, Джорджик, опять намекаешь, а? – Динара с недобрым прищуром подступила к киноведу. – Да будет тебе известно, я тоже то кино смотрела и помню, что там не только про карликов рассказывается. А есть в нем еще классная сцена, где храбрая принцесса вроде меня сшибает мечом головы оркам – узколобым громилам вроде тебя. Лихо так, представь себе, на скаку, вжик клинком по шее!.. – Для наглядности девушка рубанула ребром ладони по воздуху всего в нескольких сантиметрах от Жорикового кадыка. – И конец орку, только голова по степи покатилась!

Дюймовый невольно отпрянул от размахавшейся руками «принцессы», но тут же устыдился своей нервозности и, гордо выпятив грудь, с вызовом заявил:

– Глупое сравнение, крошка! И не в тему! Э, да что вы, женщины, вообще понимаете в кинематографе! Та принцесса благородной дамой была и на коне ездила. А ты пешком Зону топчешь. И благородства в тебе не больше, чем в том узловике, с которым вчера Геннадий Валерьич дрался.

– Зато ты от орка ни умом, ни рожей, ни воспитанием не отличаешься! – не задумываясь, контратаковала Динара. – Ну а про твое благородство вообще промолчу. Пускай у меня его и впрямь не больше, чем у Ипата! Однако хотя бы таким дерьмовым благородством я обладаю. А вот ты…

И осеклась, метнув испуганный взор на меня. После чего, встретившись со мной взглядом, сразу же заулыбалась. Вот только в глазах Арабески все равно остался испуг. Не слишком заметный сам по себе, но вкупе с ее наигранной улыбкой бросающийся в глаза, словно крохотная тучка на фоне дивной красоты заката.

– Что – я?! Ну, крошка, договаривай! – задрожал готовый продолжать полемику Жорик. Внезапная заминка нашей спутницы не навела его ни на какие выводы. Чего нельзя сказать обо мне. Потому-то Динара и испугалась, ибо поняла – я ее оговорку мимо ушей точно не пропустил.

– Угомонись, Черный Джордж! – попросил я, после чего обратился к Арабеске: – Так ты, оказывается, знакома с Ипатом! Весьма любопытное обстоятельство! А вчера ты насчет этого и словом не обмолвилась.

– Так-так! – живо поддержал меня напарник, вмиг забыв о киноискусстве, ибо внезапно всплывшая новая подробность была во сто крат интереснее. – Вот ты и попалась, шельма! Ну-ка, ну-ка!..