Черные начала. Том 7 - Кирико Кири

дальше к солдатам, которые вручали каждому оружие. Кому-то меч, кому-то копьё, кому-то лук и что-то типа не сильно длинного охотничьего ножа.

Я получил, что забавно, лук.

Дальше нас буквально выталкивали в следующий зал, где распихивали по направлениям. Меня толкнули сразу прямо, грубо сказав:

— Стена.

А вот мужа той женщины отправили к воротам, и я его практически сразу потерял из виду.

Ну… стена не так уж и плохо, верно? По крайней мере, я буду видеть, что там происходит и в случае необходимости смогу чем-нибудь помочь.

Пока мы поднимались по лестнице, я снял с себя неудобную броню, которая лишь мешала мне нормально двигаться, но оставил лук с охотничим ножом, который будет удобен в куче мала в отличие от меча.

Вместе с жизнерадостными товарищами по несчастью я поднимался по каменным ступеням на широкую стену, где дул утренний прохладный ветерок. Здесь нас буквально расталкивали по местам.

— Где твоя броня, парень, — прорычал какой-то солдат в доспехах, явно лучше, чем у нас, но почувствовав мою выпущенную ауру, тут же поспешил от меня избавиться, толкнув в сторону. ­— Туда.

Я попал практически в первые ряды к самому краю стены, встав между зубцами.

Надо сказать, что оказавшись на стене, теперь она воспринималась немного иначе. Куда больше и мощнее, и я бы сказал, неприступной.

Хотя будь она неприступной, мы бы не наблюдали сейчас за ней немного пугающую картину.

Войско дикарей.

Огромное войско дикарей.

Я не в первый раз сражался. Не в первый раз убивал и видел смерть других. Я бы не соврал, если бы сказал, что в этом мире поучаствовал во многих пугающих мероприятиях, которые у нормальных людей вызывали бы дрожь в коленках.

Но это было впервые, когда я участвовал в чём-то столь полномасштабном.

Буквально за километр от стен золотая степь переходила в тёмное двигающееся живое море дикарей.

Их было так много, что даже мне стало… страхово, если быть честным. Я не боялся боя или убивать, не боялся, когда врагов больше, но при виде такого количества неприятеля мне реально стало как-то не по себе.

Их было просто дохера.

Армия Рохана обанкротилась, опустилась и теперь подрабатывает кем попало.

Со стены можно было окинуть взглядом как город, так и армию, которая собиралась этот город брать, и масштабы поражали воображение.

Я прекрасно видел, что в плане количества преимущество было явно на их стороне. И мой шестой уровень, попытайся я тут выкаблучиваться, просто задавят количеством и даже не заметят, что кто-то встал на их пути.

Дикари действительно окружили город, и их было достаточно, чтобы иметь все шансы взять его штурмом. Я не мог сказать, сколько тысяч засранцы собрали, но оглядываясь, видел, что куда не кинь взгляд, везде были они.

Практически полностью войско было представлено конницей, но где-то я видел и простую пехоту, и даже какие-то агрегаты.

Правда у меня всё равно оставался вопрос: как они будут брать город?

Ну то есть взять деревню проблем-то не возникнет, конечно. Да и разгромит войско, по сути, любое тоже не вызовет у них сложности, учитывая, что они мобильны и их много. Но стены города — не армия. О них они на своей сраной коннице просто разобьются, как волна о волнорез и всё. Без шансов, по сути.

Учитывая, что их можно отнести к кочевникам, я бы сказал, что наилучшей тактикой было бы взять нас измором, окружив и постоянно кошмаря издалека. Ну как делали это монголо-татары, например, на которых они, кстати говоря, смахивают. Но нет, эти явно готовились к штурму.

Не то, чтобы я желал им победы, но просто не улавливал логики действий. Для меня, чуть-чуть знакомого с историей по школьной программе, это выглядело как бесполезная бойня, которая пусть и принесёт может победу дикарям (но скорее всего нет), однако не будет стоить затраченых усилий.

Хотя явно не мне им подсказывать, что и как делать.

Солнце медленно поднималось, окидывая своими лучами стены города. Люди вокруг волновались, перешёптывались, побрякивали своим обмундированием. Чувствовалось напряжение и непонимание, что и как будет происходить. Страх простых людей, перемешанных со стражниками, витал в воздухе.

В то же время напротив нас войско дикарей стояло практически неподвижно и источало пугающее спокойствие.

Так длилось около получаса.

Мы стояли неподвижно, и нервное ожидание не приносило не радости, ни уверенности в ряды людей, которые вели себя всё громче и громче. В то же время по другую сторону стен дикари стояли как истуканы, будто уже атакуя нас, но морально. Город практически мариновали страхом.

А потом округу огласили горны.

Рёв горнов был оглушителен.

Их звук пробирал до самый костей и сердца.

Они гремели ото всюду, словно звук издавал сам воздух. Это реально внушало ужас, и даже я почувствовал лёгкие признаки паники от такого рёва, чего говорить о простых людях, которые заволновались, а некоторые даже попятились назад.

И словно в ответ на это за нашими спинами загремели колокола. Не менее оглушительно, но если горны были какими-то дикими и необузданными, перезвон словно отрезвлял, был той капелькой цивилизации и здравого смысла в окружении безумия, который заставлял людей приходить в себя.

Психологическая война в действии.

— Это жутко… и прекрасно… — пробормотала Люнь.

— Будешь прикрывать меня? — спросил негромко я.

— Конечно. Я всегда рядом с тобой, каким бы оболтусом ты ни был, — ответила она и я почувствовал касание губ на лбу.

Всё бывает в первый раз, и для меня это было чем-то реально новеньким, сражение не на жизнь, а на смерть, но теперь не в одиночку, а в составе войска. И я был готов получить новый удивительный опыт, учитывая, что иного выхода просто не оставалось.

Хотя всё это время меня волновал вопрос, как они будут брать такие высокие стены, против которых конница не имеет просто никаких шансов. Волновал потому, что если я не вижу очевидного ответа, значит он будет неочевидным и куда более страшным, чем обычные варианты.

Война горнов и колоколов продолжалась минут пять, после чего вражеские войска задвигались.

Они не пошли в атаку, зачем-то они начали кружить вокруг города по часовой стрелке, словно закручивающееся торнадо.

А потом округу огласил громогласный голос, который затмил даже звон колоколов.

— СЕГОДНЯ ДЕНЬ, КОГДА ВЫ ВСЕ УМРЁТЕ. ВЫ ОБРЕЧЕНЫ, НИКТО НЕ УЙДЁТ, И ТЕ, КТО ОСТАНУТСЯ В ЖИВЫХ, ПОЗАВИДУЮТ МЁРТВЫМ.

Это была техника. Или что-то такое. Я почувствовал на мгновение ужас, который сковал сердце, но скорее от неожиданности и громкости, когда люди рядом едва не лишались чувств, пятились, а несколько и вовсе в ужасе бросились назад… и рухнули со стены, так как обратная сторона не имел никаких перил.

Они ещё не начали, а мы уже теряем людей.

И в это мгновение армия