Девушка, которая строит замки - Евгения Константинова

собакам для вердикта, можно ли как-то выровнять поведение собаки или нет.

Аня при этом была какая-то грустная. В это время Белка всё съела и, переминалась с ноги на ногу, радостно виляла грязным хвостом с длинными слипшимися кусками шерсти.

— Пойдем погуляем, — сказал ей Толик и поманил за калитку.

— Хороший парнишка, — вздохнула Аня.

— Ага. Случилось что? — спросила я, присаживаясь на крылечко.

Аня еще раз вздохнула:

— Мы с Сашей расстались.

— Ох, Аня, — я обняла ее. Она положила мне голову на плечо, и мы сидели так долго-долго… Был всё тот же август, а у берез прибавилось седин…

Глава 10. Приют

На следующее утро в субботу я проснулась в хорошем настроении, но вспомнив события накануне, погрустнела. Захотелось опять закрыть глаза, опять в сон и опять то легкое и хорошее настроение, верните мне его, пожалуйста.

С таким настроением делать ничего не хочется, хотя и были наполеоновские планы. Я взяла телефон и стала тупить в интернете, пока не надоело.

— Так, давай изречение, — вспомнила я про приложение, устав от обилия захлестнувшей меня интернетовской информации.

«Не столь важно, как медленно ты идешь, как то, как долго ты идешь, не останавливаясь» Конфуций.

«Какая же ерунда, — подумала я. — А если как раз хочется остановиться, свернуться клубочком куда-то в норку? Не хочу я не останавливаться, хочу хоть иногда отдыхать».

Уже была середина дня, я даже не вылезла из кровати, когда раздался телефонный звонок. Это был владелец дома, в котором был расположен наш приют. Он сообщил, что через неделю дом надо освободить.

— Как это? — от удивления я аж села.

— Вернее, через неделю право собственности перейдет к новому владельцу, они вроде осенью будут застраивать, но дом надо освободить как раз за эту неделю.

— А почему вы не сказали, что продаете дом? — упавшим голосом спросила я. Хотя какой смысл выяснять, если факт уже свершился. — Может быть, мы бы выкупили?

— Саша, навряд ли у тебя были бы такие деньги, они бы все равно выкупили через суд, на том месте будет реализовываться инвестпроект по единой застройке.

— А что за компания или проект?

— «Дуэт» вроде проект называется.

У меня перехватило дыхание, я вскочила и зашагала по комнате. То есть новый собственник земли компания, в которой я работаю.

Просить об отсрочке? Чтобы дали время на поиск другого дома? Я тут же набрала Вадима: «Абонент недоступен!» Точно, он же уехал с женой отдыхать. Нашел время. Кто еще остается? Мефистофель? Ну, нет! Его отец? Я его видела всего лишь один раз на корпоративе, где и как его найти понятия не имела. Остается Мефистофель. Звонить ему после вчерашней сцены с Эльвирой? Бесполезно. Попытаться встретиться и упрашивать, глядя ему в глаза. От одной этой мысли меня передернуло. Я еще раз набрала Вадиму. А вдруг? Но безразличный женский голос повторил тоже самое.

Подходя к бизнес-центру, я гадала, будет он или уже уехал. И самое главное: я хочу, чтобы он был, или чтобы уже уехал? Я себя так и не поняла. Одновременно с этим я проводила мысленную ревизию, сколько животных в клетках, сколько в вольерах, сколько больных и на лечении. Если совсем край, то выпускать их на улицу? А больных куда? А беременную кошку с кренделями? А стаффа? Этого только усыплять…

Перед дверью его номера я простояла минут пять собираясь с духом. Я вспомнила про всех зверей в приюте и постучала в дверь. На пороге стоял Мефистофель с сырыми волосами и полотенцем вокруг бедер.

— Доброе утро, Владислав Владимирович! Я прошу прощения, что… потревожила вас. К сожалению, у меня очень срочное дело. И вы единственный, к кому я могу обратиться…

— Так, стоп! — перебил он меня и, посторонившись, широко распахнул дверь. — Заходи! Я сейчас! — и скрылся в ванной. Ну, вот, не съел меня, не укусил, дверь перед моим носом не закрыл, начало было вполне многообещающим.

Спустя пару минут вышел в джинсах и футболке, с сырых волос капала вода и оставляла пятна на футболке.

— Рассказывай!

— У нас есть приют для животных. Он расположен в одном из деревянных домов, который в свою очередь находится на земле, где наша компания собирается возводить жилой комплекс. Владелец давно в этом доме не живет, потому что дом уже разваливается, поэтому отдал нам под приют. Раньше утверждалось, что снос будет через год, и от этого мы исходили в своих планах. Но сегодня было объявлено, что дом надо освободить через неделю, а его собственником станет наша компания. У меня одна единственная просьба, дать нам побыть в этом доме до самого сноса, когда бы он там не был.

Я закончила, а Мефистофель смотрел на меня и молчал. Сложно было понять, о чем он думает, может быть о предыдущем дне, когда я ворвалась в его кабинет и сказала, что он поступил подло. Я, конечно, ничего не боюсь, и мое бешено стучащее сердце, которое я чувствовала в сжатых кулаках, засунутых в карманы ветровки, свидетельствовало не о страхе за себя, а за всех наших зверей.

— Ты еще и приютом занимаешься?! — удивленно рассматривал он меня.

Мне осталось только кивнуть в ответ, ну как бы, да.

— Я только одно пытаюсь понять, зачем приюты для бездомных животных? Это естественный отбор в действии. Должна быть социальная служба, куда временно помещаются найденные животные. Не пришли за ними, значит бездомные, а бездомных надо усыплять. Это гуманнее. Для всех.

У меня все ухнуло вниз, он был единственной моей надеждой.

— А есть у вас время? Мне много не надо.

— Какие-то предложения? — он улыбнулся одним уголком рта, чуть наклонив голову, и в этом был весь Мефистофель. Примерно такое его поведение я наблюдала, когда он болтал с девчонками в офисе. — Я пока свободен.

Мы сели в машину, я показывала куда ехать. В этот раз я почти не обращала внимания на руль и руки на нем, я строила план разговора.

— Любое животное на улицах городов — это результат человеческого и беспечного поведения. Это выброшенные или потерявшиеся животные, они прибиваются по каким-нибудь подвалам и продолжают плодить себе подобных. Чаще всего потому, что людям не было привито чувство ответственности. Вроде все в детстве читают про «ты в ответе за тех, кого приручил», непонятно только, почему на практике не работает. И тут, когда много животных оказывается на улице, общество, если оно не привило чувство ответственности отдельным своим членам, обязано позаботиться о тех, кто пострадал от этой безответственности.