📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгНаучная фантастикаПоследний полицейский - Бен Уинтерс

Последний полицейский - Бен Уинтерс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 58
Перейти на страницу:

– Алло? – доносится спокойный мужской голос.

– Хм, добрый вечер. – Я запрокидываю голову и глубоко вздыхаю. – Мне нужно поговорить с Элисон Кечнер.

* * *

По субботам у меня с утра пробежка. Пять миль по эксцентричному маршруту собственного изобретения – до Белого парка, через него до Мэйн-стрит, а потом к домам по Рокингем. Пот струится со лба, смешиваясь с порошей. Я немного волочу ноги после той аварии, и в груди стоит комок, но побегать, побыть на улице приятно.

Хорошо. Пусть я забыл застегнуть одну цепь, вполне возможно. Понятно, я спешил, волновался. Одну мог забыть. Но все четыре?

Вернувшись домой, включаю мобильный, нажимаю проверку голосовой почты. Меня не было сорок пять минут, может час. И я впервые за неделю выключал телефон. Впервые с тех пор, как увидел тело Питера Зелла в туалете нелегального «Макдоналдса».

– Простите, что только сейчас собралась позвонить вам, – говорит мисс София Литтлджон нейтральным, ровным голосом. Я зажимаю телефон плечом, открываю тетрадку, хватаю ручку. – Но я не знаю, что вам сказать.

И она начинает надиктовывать четырехминутное сообщение, в котором нет ничего, кроме пересказа слов мужа, уже слышанных мною в среду у них дома. Они с братом никогда не были близки. Он ужасно переживал из-за астероида, стал замкнутым и рассеянным, даже больше обычного. Она, безусловно, огорчена его самоубийством, но не удивлена.

– Поэтому, детектив, – говорит она, – я благодарю вас за внимание и заботу…

София замолкает – несколько секунд тишины. Я успеваю решить, что это конец сообщения. Но тут на заднем плане звучит шепот – видимо, муж, миляга Эрик, – и она заканчивает:

– Он не был счастлив, детектив. Я прошу вас понять, что любила его. Он жил грустно и покончил с собой. Пожалуйста, не звоните мне больше.

Гудок. Конец сообщения.

Я барабаню пальцем по кафелю кухонного столика. София Литтлджон не упомянула неоконченной записки с объяснением самоубийства, если он об этом собирался писать «дорогой Софии». А я ведь рассказал о ней мужу, и тот наверняка пересказал ей.

Я звоню ей с домашнего телефона. Домой, потом на мобильный, на работу и опять домой.

Возможно, она не отвечает незнакомым номерам. Я решаю, что надо повторить все звонки со своего сотового. Но посреди второй попытки сеть пропадает, сигнала нет. Мертвый кусок пластика. И я швыряю эту дрянь в стену.

* * *

Этого не видно в глазах прохожих – в такую погоду все натягивают на лоб зимние шапки, опускают глаза на скользкую дорогу. Но это читается в походке, в медленном усталом шарканье ног. Заметно, кто не доживет. Вот самоубийца. И вот еще. Этот парень не выдержит. И та женщина, что высоко держит голову. Она будет держаться, делать все возможное, молиться кому-то или чему-то до самого конца.

На стене пустого офисного здания граффити: «ЛОЖЬ ЛОЖЬ ВСЕ ЭТО ЛОЖЬ».

Я иду в «Сомерсет» съесть холостяцкий субботний ужин и делаю крюк, чтобы пройти мимо «Макдоналдса» на Мэйн-стрит. Разглядываю пустую стоянку, поток пешеходов, заходящих в кафе и выходящих обратно с бумажными пакетами, из которых поднимается пар. У стены переполненный мусорный бак, почти скрывающий боковой выход. Секунду я стою просто так, а потом представляю себя убийцей. У меня есть машина, которая работает на растительном топливе, или я где-то раздобыл полбака бензина.

В багажнике у меня труп.

Я терпеливо дожидаюсь полуночи, двенадцати или часа ночи, когда вечерний наплыв схлынул, а прилив забежавших перекусить после бара еще не начался. Ресторан почти пуст.

Словно невзначай окинув взглядом полутемную стоянку, я открываю багажник, вытаскиваю приятеля и подпираю его плечом. Мы, ковыляя на трех ногах, как пара пьяниц, огибаем мусорный бак и входим сбоку прямо в коридорчик, ведущий к мужской уборной. Задвинуть защелку, снять с себя ремень…

В «Сомерсете» Руфь-Энн встречает меня кивком и наливает кофе. В кухне играет Дилан, Морис громко подпевает. Я отодвигаю меню и обкладываюсь тетрадками. Под музыку перебираю собранные факты.

Питер Зелл умер пять дней назад.

Он работал в страховой компании.

Он любил математику.

Он был одержим астероидом. Собирал сведения, отслеживал его путь по небу, узнавал все, что мог. И держал сведения в коробке с меткой «12 375» – почему, еще предстоит выяснить.

Лицо. Под правым глазом покойника синяк.

Он не был близок с родными.

У него, кажется, был один друг, человек по имени Дж. Т. Туссен, которого он ценил в детстве и почему-то решил возобновить общение.

Я час сижу перед тарелками и перебираю заметки, шепча себе под нос, отмахиваясь от плывущего с соседних столиков сигаретного дыма.

Морис выходит из кухни в белом фартуке и, подбоченившись, неодобрительно смотрит на меня.

– В чем дело, Генри? В яичнице жучок, ли что?

– Наверно, не голодный. Не обижайтесь.

– Ну не дело даром переводить еду. – Морис тоненько хихикает, и я поднимаю взгляд, предчувствуя ударный конец шутки. – Но это еще не конец света.

Морис умирает от смеха и заваливается обратно на кухню.

Я достаю бумажник, медленно отсчитываю три десятки по счету и тысячу на чай. «Сомерсет» вынужден подчиняться контролю цен, иначе его закроют, поэтому я всегда стараюсь восстановить справедливость.

Затем я собираю тетрадки и запихиваю их в карман блейзера.

В сущности, я ничего не знаю.

4

– Это Пэлас?

– Да? – Я моргаю, прокашливаюсь, шмыгаю носом. – Кто это?

Нахожу глазами часы: 5:42. Воскресное утро. Похоже, весь мир присоединился к замыслу Виктора Франса – не дать мне выспаться. «Рождественский календарь, календарь… рока…»

– Это Триш Макконнелл, детектив Пэлас. Простите, что разбудила.

– Ничего… – Я зеваю и потягиваюсь. С Макконнелл я несколько дней не виделся. – Что случилось?

– Просто… еще раз простите, что беспокою, но у меня телефон вашего потерпевшего.

Через десять минут она у меня дома – маленький город, пустые улицы – и мы сидим за неприбранным кухонным столом, шатающимся, когда с него берут или ставят чашку кофе.

– Все не могла отделаться от мыслей о месте происшествия. – Макконнелл одета по всей форме, по штанинам голубых брюк тянется узкий серый кант. Лицо внимательное, собранное, ей есть что сказать. – Все думала о нем.

– Да, – тихо признаюсь я, – я тоже.

– Все там казалось каким-то… вы меня понимаете?

– Понимаю.

– А главное, отсутствие телефона. Все носят телефоны с собой. Всегда и всюду. Даже теперь, верно?

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 58
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?