Поцелованная Тьмой - Полина Корн

Присел возле камина у него в преподавательской комнате. Этот демон давно работал со мной, поэтому сразу насторожился.

– Скажи, друг. Твоя родовая магия когда-нибудь сходила с ума? – я устало потираю виски. Когда уже закончится этот день?

– Что ты имеешь в виду, Эйнар? Наши кланы в разном статусе, и уровень силы несопоставим, поэтому моя родовая магия гораздо слабее, – друг выплескивает в бокал ядреное пойло. Лишь покрывает дно. И протягивает мне.

Благодарно принимаю. Я раздосадован и смущен.

– Я не могу спать с женщинами, – признание ловко выстреливает из горла.

– Кхм, – Даркус обескуражен, – на сколько я помню, раньше у тебя не было подобных проблем. Не можешь?

– Ну, то есть, могу. Но. Родовая магия не дает достичь кульминации, словно бережет меня для кого-то, – боль в висках барабанит уже не стесняясь, и я делаю очередной глоток. Горячий напиток согревает язык и щекочет внутренности. Я говорю и обманываю себя. Мне прекрасно известно для кого, но Даркусу этого знать не обязательно. Меня занимает другой вопрос, – будет ли считаться брак консумированным, если я найду ту, с кем магия снова заработает?

– Сложный вопрос, Эйнар. Подобные заморочки присущи вам, высшим демонам. Но я натыкался на исследования механизмов родовой магии. Тебе сложнее найти пару из-за силы, но чтоб такой отказ на всех женщин… Может попробовать демоницу? Пришло время остепениться?– рассуждает друг, перекатывая по стакану вязкую жидкость. В желтых зрачках плещется отражение.

– Помнишь, как мы проходили обучение в Дхарре? Мой контроль был непоколебим. А тут…– мне хочется призвать Тьму и бродить по людской столице, прячясь в тенях. Это успокаивало.

– Еще и демон? Знаешь, Эйнар, обычно все происходит довольно просто. Тебя привлекает запах ее крови, он как дурман, яд, от которого сложно отказаться. Таких женщин может быть несколько. Вы занимаетесь любовью, с одной или со всеми сразу. На кого-то из них откликается родовая магия. Потом начинаются сложности. Совсем не обязательно, что твоя партнерша будет той самой и сможет выносить дитя. Кажется, в кланах высших есть свои способы проверки? Для меня эта женщина была бы идеальной, но для тебя…

– Знаю. Мать мне не простит, если я свяжу себя узами брака, но не смогу потом зачать наследника.

Мы немного помолчали. Я взглянул на часы.

– Спасибо за беседу, мне пора.

– Снова твой кровавый обряд? Когда Кэлмир найдет себе избранницу, ты вздохнешь с облегчением, – Даркус отсалютовал бокалом.

– Не вполне в этом уверен, друг. Не вполне.

И вот я стою рядом с этой девушкой. Причиной всех моих несчастий и гулкой боли, пульсирующей в висках. Заранее подготовленным ножом протыкаю кожу на пальце Кэлмира, собираю капли в чашу, надвигается безумие. Смогу ли я сегодня выжить и не бросится в Бездну?! Рана полуэльфа затягивается.

Обхватываю девичью ладонь, делаю надрез, задерживая дыхание. Багряная жидкость капает, смешиваясь с кровью Наследника. Не дышу. Иначе точно сгорю. Быстро погружаю артефакт в чашу, но я уже знаю, что там увижу.

Камень меняет цвет. Алые всполохи становятся желтыми, жидким золотом плещутся, радостно, насмехаясь надо мной. Идеальный союз.

Приговор для меня. Глаза девушки наполняются цветом. Белесые, почти прозрачные они превращаются в темно – серые, блестящие, с черными крапинками в глубине радужки.

Я смотрела на камень, а в душе рождались противоречивые чувства. Разве не я три дня назад хотела участвовать в Отборе? И вот теперь, я одна из счастливиц. Только почему я не ощущаю счастья? Где разноцветные брызги и блестки, где шипящие пузырьки внутри?

Застывший каменной глыбой Эйнар.

Довольный Кэлмир, протягивает руку ко мне, обвивает талию, по-собственнически прижимая. Я вспоминаю его фантазии, и к щекам приливает кровь.

– Ну что, серебрянка, теперь повеселимся? – хохочет в голос, показывая белые ровные зубы. Парень вдруг запускает ладонь в мои волосы и наматывает прядь на палец. Платиновый ручей в ночном сиянии звезд. Красиво…

Мама не знает, куда деть глаза. Поведение Наследника далеко от идеала, но ведь это большая честь, породниться с правящей семьей. Так мне говорили все детство.

– Отпустите девушку, адепт Кэлмир, – гремит в храме под аккомпанемент раскатов грома, – не забывайтесь. До начала Отбора

Ладонь полуэльфа теплая, приятная, но это не умаляет того, что он бросил меня в коридоре. Как там было? Инициированные маги не могут «тесно» общаться с необращенными. Отталкиваю его руку, и делаю шаг назад.

– Хочу домой, – язык заплетался, мышцы во всем теле подрагивали.

– Вы можете ехать, – кивает ректор, – нам нужно понаблюдать за камнем, если спустя сутки он останется таким же, то вы официально станете участницей.

Ночная мгла укрывает храм Семи Стихий. Дорога назад кажется легкой. Нет напряжения и страха. Я спокойна. Лишь воспоминание о жаждущем взгляде, брошенным Эйнаром в мою спину, вызывает внутреннюю дисгармонию, но еще больше укрепляет мое решение избегать его. Мои мысли как воды – ровные и гладкие, неспешные и прозрачные.

Я тереблю браслет-ограничитель. Тьма и Дух. Почему я так легко прочитала мысли Наследника и матери, но не смогла проникнуть в разум ректора?.. Что это? Больше всего похоже на ментальный щит. Я слышала, что сильные маги имеют возможность творить невероятно прочную защиту. Интересно, я тоже так научусь?

Мама почему-то молчала всю дорогу и задумчиво смотрела в окно. Смутно представляла, как добралась до кровати, сняла платье. Провалилась в обволакивающую черноту, едва тяжелая от переживаний голова коснулась подушки.

Мне снился сон.

Мраморные ступени освещались бледным светом звезд, продолговатые колонны при входе в храм охраняют бесконечную анфиладу коридоров. Где-то в конце прячется Тьма. Она сложно ожидает, когда я шевельнусь, чтобы подобраться ближе. Проникнуть под кожу, вселиться в душу и течь по венам вместо крови. Тьма меня любит

Горячие ладони легли на мой живот сзади. Чужие пальцы начали выводить узоры по плоскому животу, и я поняла, что полностью обнажена. Его прикосновения умелые, острые и невероятно чувственные. Одна рука поднимается в верх, трогая грудь, массирует медленно, два пальца мягко играют с соском, превращая расслабленную плоть в напряженную тугую горошину. Я чувствую его дыхание за спиной.

– Идеальная, – охрипший от возбуждения голос говорит мне на ухо. От чувствительной мочки побежали мурашки. Ключицы, солнечное сплетение, пупок, еще ниже… Они достигли пяток, и мое тело превратилось в один сплошной оголенный нерв. Он отвел волосы в сторону и коснулся сгиба шеи нежным поцелуем.

– Тьма… – вырвалось из моего рта как стон. Я начала пылать. Почувствовала, как поцелуй углубился и по коже скользнул влажный язык. Он приятно гладит, ласкает, исследует. Мое сердце зашлось в неистовом стуке. Это падение в Бездну, ведь я знаю кто стоит за спиной.