Гений страшной красоты - Дарья Донцова

Последнее слово Антон произнес слишком громко. Бруно вздрогнул, вздохнул и… понесся вперед не разбирая дороги. Я изо всех сил вцепилась в жесткую, колкую, странно пахнущую гриву. Где у коня тормоз? Почему природа не предусмотрела у жеребца руль? Как остановить Бруно? Что будет, если я упаду на землю? Ой, точно все закончится плохо! Очень хорошо помню, как один раз патологоанатом Илья, войдя в кабинет Дегтярева, громко сказал: «Все кости у трупа на месте, но они у него собраны в другом порядке. Мне их поменять, как надо, или оставить как есть? Причина смерти и так ясна!»

Я почти легла на шею коня и закричала:

– Миленький, котеночек, зайчик, рыбка, не несись! Тише, пожалуйста, тетя сейчас рухнет глупой головушкой оземь! Я очень люблю лошадок! Ты, пупсик, замечательный, только не скачи со скоростью света! Конечно, насчет пятисот сорока километров в час брошюра врет, но мне и десяти хватит, чтобы, упав, сломать шею!

Но Бруно несся напролом. Как вам описать мои ощущения? Представьте, что сидите верхом на деревянной табуретке, которая стоит в кузове грузовика российского производства, а он катит по бездорожью Нечерноземья, ваши ноги болтаются в воздухе, а вместо руля у вас здоровенная, жесткая, вонючая мочалка, вы уткнулись в нее своим милым личиком, намазанным дорогим швейцарским тональным кремом, и пытаетесь не съехать на бок, но сползаете, сползаете, сползаете…

Вдруг тряска прекратилась. Не веря в свое счастье, я подняла голову, увидела черный, завалившийся на один бок домик под синей крышей и большое количество грядок с капустой перед ним. Бруно опустил морду, откусил от кочана хороший кусок и начал с наслаждением хрумкать.

– Здо́рово, прискакали прямо на место, – послышался сзади голос Антона.

Я оглянулась и с уважением произнесла:

– Ты бежал за конем? Вот это спортивная подготовка!

– Шел тихо, – уточнил компьютерщик. – Бруно еле двигался, я даже запыхаться не успел.

Дрожащей рукой я вытерла лоб. Бруно еле двигался? Тоша снова лжет, конь летел, как камень, выпущенный Давидом из пращи, чтобы убить Голиафа.

Конь хрюкнул и принялся за второй вилок.

– Слезай, – велел Антон.

– Не могу, – простонала я. – Тело как ватное стало, не слушается.

В окне избушки вспыхнул свет.

– Ну, сползай живее! – зашипел Антон. – Рита проснулась.

– Не получится, – честно призналась я.

– Почему? – занервничал «принц».

– Бруно слишком высокий, – ответила я.

– Ерунда, – зашептал Бархатов, – я на нем сидел, ничего особенного.

– У тебя была лестница, – напомнила я. – Ты лазил по ступенькам, так каждый дурак сможет.

– Нет, – возразил Антон, – каждый дурак так не сможет. Только особенный.

– Хорошо, – быстро согласилась я, – ты редкий дурак. Но если хочешь, чтобы спинозадняя часть Бруно освободилась немедленно…

Договорить я не успела – Антон схватил меня за ногу и дернул вниз. Я снопом обвалилась в капусту и очутилась почти у морды Бруно. Конь украдкой посмотрел на меня, вздохнул, сделал пару шагов в сторону и ухватил кочан с другой грядки.

– Тихо! – шикнул Антон. – Дверь открывается… Вставай! Нет, лежи тихо, королевичи никогда не ездят парой. Умри! Иначе испортишь мне самый прекрасный день в жизни…

Я покорно замерла, уткнувшись носом в обгрызенный Бруно кочан.

На крыльцо упал луч света (во дворе деревянного дома не было фонарей). Вообще-то, ночь сегодня выдалась светлой, полнолунной, но в момент появления на сцене девушки спутница Земли спряталась за тучу.

– Кто там? – спросила девица.

Я усмехнулась в капусту. Понятно, влюбленному свойственно приукрашивать объект восхищения. Антон взахлеб говорил о волшебно-чарующем голосе Риты, но до моих не особенно музыкальных ушей долетел сейчас хриплый голос деревенской жительницы, привыкшей кричать через забор на соседку.

– Это я, – торжественно заявил Антон, – твой принц.

– Димка, хорош прикалываться! – хихикнули с крыльца. – Наташки нет, она у Ленки Калугиной сидит. Ой! А кто тут такой здоровенный?

– Мой белый конь, – возвестил Антон. – Сейчас ускачем на нем в замок.

– Ну ваще! – заверещала девица. – Вот бабка увидит, что он ее капусту жрет, и головы-то всем пооткручивает. Димка, не мешай спать! И не советую тебе с такими тупыми шутками к Калугиным переть – у дяди Коли винтовка есть, будешь потом из жопы соль выковыривать.

Я чуть приподняла голову и попыталась рассмотреть говорившую. Но лица возлюбленной Тоши не разглядела, в спину ей бил свет из избы. А фигура не показалась мне стройной, скорей уж девушка была толстушкой.

Антон дернул Бруно за повод.

– Хватит хрумкать!

Конь неожиданно подчинился. Я удивилась.

– Я не Дима, – продолжал торжественно Антон. – Я принесся на белом коне и хочу на тебе жениться. Смотри, вот лошадь, а вот принц. Все как ты мечтала!

В эту драматическую минуту огромная круглая луна выползла из-за тучи и озарила окрестность своим призрачным светом.

– Ой… – попятилась хозяйка домика. – Правда не Димка…

– Ну наконец-то! – воскликнул Бархатов. – Бруно, стой смирно.

Однако конь задергал ногами, чуть поднял хвост и издал неприличный звук. Я прикусила губу. Все верно, животина от души налопалась капусты, теперь пора освободить кишечник. Надеюсь, бабушка Риты будет довольна – Бруно хоть и сожрал несколько вилков, зато удобрил грядки. Конский навоз нынче дорогое удовольствие, а им прямо на огород «яблоки» доставили, и бесплатно. А конь-то аккуратист, он отошел от того места, где набезобразничал.

– Принц? – заверещала Маргарита. – За мной?

– Ага, – подтвердил Антон и зажал нос пальцами.

– Жениться приехал? – все не верила девушка. – На мне лично? Не на Наташке?

– Верно, – прогундосил компьютерщик.

– Ой, офигеть! – заорала толстушка. – А куда мы едем? На Мальдивы?

Тоша не выпал из роли принца и опрометчиво пообещал:

– Куда пожелаешь, любимая.

– Бегу! – заорала Рита и кинулась к нему, вытянув вперед руки.

Я хотела опустить лицо в капусту, но тут из листьев стало выкарабкиваться нечто зеленое, длинное, страшное.

– Спасите! – заорала я и резво вскочила.

Девица повернулась в мою сторону и наступила ногой в одну из куч, выпавших из-под хвоста Бруно. Поскользнулась и шлепнулась в большой холм навоза.

Конь разинул пасть и довольно заржал.

– Господи, дорогая… – защебетал Антон, бросаясь к возлюбленной. – Не переживай, моя принцесса.