Хозяин - Ольга Дашкова

Остановился, сердце выламывает грудную клетку, хочется сдохнуть, давно хочется, но все не забирают они меня к себе.

Слизал с костяшек кровь, кожа треснула, на языке металлический привкус, а внутри меня кислота, она разъедает изнутри уже долгими годами. Привык к этой боли, сжился с ней, она как родная.

Я наказал всех, даже больше, утопил тот город в крови. Все, кто знал, кто был причастен к тому событию, рыли себе могилы сами, долго захлебывались собственной кровью, вымаливая прощение, а потом жрали ту землю, чтоб сдохнуть быстрее.

Но как бы я ни старался, сына с женой не вернуть.

Они были на небесах.

Ангелочки дьявола, который уже давно потерял веру.

Начинаю задыхаться, словно в грудь воткнули кол и медленно его проворачивают. Вновь с ревом срываюсь в удары, не чувствуя физической боли, только то, как корчится внутри моя душа.

Значит, она еще есть.

Я помню, как плакал на их могиле, помню, как прощался, уезжая, покидая город, который был родным. В этих краях я своем другой, я «хозяин» всего и всех, подо мной трудный рынок сбыта и невероятно сложный трафик первоклассной дури.

Я – Хозяин.

Я – Хасан.

При упоминании моего имени жди беды, при моем появлении не жди ничего хорошего. Я был собран все эти годы, ни чувств, ни эмоций, во мне не осталось ничего от меня прежнего.

Что случилось сейчас?

Я повелся на красивые титьки и смазливую мордашку?

Да не бывать такому никогда!

Шлюхам место в борделе. И она не исключение. Продалась раз, продастся снова. А то что было лишь помешательство, нервы сдали, ошибка.

Узнал ее сразу, как зашла в комнату. Опущенная голова, черное платье до колен, белые кеды, на волосах повязка. Тонкие пальцы сжимали поднос с едой, прямая спина, отчетливо выпирающая грудь.

Не мог отвести от нее взгляда, оттого как держалась, как прятала страх, молчала не провоцируя моего гостя.

Когда Осман попросил ее поиграться, хотел разрешить. Было, конечно, любопытно, что она делает в моем доме, а потом вспомнил, как еще два часа назад сам спрашивал у Захира о ней – и вот, она тут. Осман стоял так близко к девчонке, что-то говорил, соблазнял. Нес чушь, ему было все равно в кого засунуть свой хер сегодня.

А когда девчонка подняла на меня глаза, нутро обдало жаром, проскрипел зубами, хотелось отбросить Османа в угол, чтоб не смел говорить с ней, касаться ее и смотреть.

Странное, дикое и страшное желание.

Придя в ее комнату, не застав на кровати, нашел в душе. Только мне позволено видеть ее, трогать, трахать, иметь во все места. Видеть ее слезы, искаженное гримасой удовольствия лицо. И тело, бьющиеся в конвульсиях на моих пальцах и члене.

Только мне.

Только я ее палач и благодетель.

Только я ее хозяин.

Даже не вспомнил о защите, насаживая девчонку на свой стояк. Узкая, горячая, влажная. Не сдерживал себя, вгоняя член по самые яйца, выбивая стоны и крики, сам хрипел зверем, что имеет сучку после долгого воздержания.

Когда по телу пошла первая волна судорог, и позвоночник покрылся липким потом, начал кончать, успев вынуть член, перехватив рукой ствол, сжав его, яростно надрачивая. Из разбухшей бордовой головки вырывались упругие струи спермы на ее раскрытую пизду.

Спермы было много – на ее животе, небритом лобке и половых губах, меня трясло так, что подкашивались ноги. Крикнул, чтоб выбрила все там у себя, ушел, хлопнув дверью.

Мой зверь получил свое.

Но мой зверь не был сыт.

– Выходи уже, не прячься.

Крикнул в тишину, зная, что меня услышат.

– Все-то ты чувствуешь, Хасан.

– В этом мире иначе никак. Всегда нужно знать, кто у тебя за спиной, чтоб в ней не оказался нож.

Из дверного проема на свет тусклой лампы вышел мужчина – невысокий, широкоплечий, короткая стрижка темных волос, аккуратная борода, крупные черты лица. Портил красоту, но придавал мужественности рваный шрам, справа проходящий по губам, но он был спрятан за растительностью. Моих рук дело, но Рав за дело получил, думаю не в обиде.

– Давно ты здесь?

– Нет, минуты три.

– Врешь.

– Пять. Не спится, тяжелый день?

– Других не бывает. Откуда девчонка, Рав?

– Какая?

Я подхожу ближе, слизывая кровь с костяшек, смотрю в лицо моего помощника, тот улыбается.

– Специально ее под меня подложил, а потом в дом привез?

Начинаю понимать план Равиля, но то, что он моя правая рука и помощник, не дает права лезть в личное и делать вот такие подставы.

– Ты о чем?

– Девочка, горничная.

– Да, пять дней у нас уже, Луиза ее гоняет, справляется неплохо.

– Неплохо, говоришь?

Устал, наверное, совсем не соображаю уже, этот день вымотал окончательно. Перелет, Осман, воспоминания.

– Проверил ее, чистая, медкнижка есть, через поликлинику пробил. Отец алкаш, мать пять лет назад погибла, странная там история была. У Захира работала, в плане наркоты без этого всего.

Чистая. Это хорошо.

Усмехаюсь, все еще смотрю на Равиля; то, что он умеет прикидываться простаком, мне давно известно, и в деле с другими это очень даже может пригодиться. Но он знает: проверни он этот номер со мной, наказан будет жестоко.

Равиль парень непростой, заслужил мое доверие кровью, но с девкой явно какая-то мутная история.

– Имя?

– Устинова Лиана Тимофеевна, девятнадцать лет.

Сплюнул на бетонный пол, как услышал возраст, совсем еще малолетка.

– Узнай о ней все, что там за история с матерью, я не хочу сюрпризов.

– Хорошо. Извини, что сам не встретил, немного пришлось поторговаться с областными.

– Много?

– Нет, жить они хотят больше.

У Рава своеобразное чувство юмора, мне иногда кажется, что он кайфует от страданий других, да похуй, у каждого свои, как говорится, недостатки.

– Что