Чекист - Павел Ларин

Так женский вроде голос бубнил. И со спины, когда в щелочку осторожно посмотрела, заметила, что в квартиру к Анне вроде баба зашла.

— Ясно… Больше ничего не слышали кроме этой фразы про Льва Ивановича?

— Нет. Потом тихо стало. А утром же, говорю. Возвращалась из магазина и столкнулась с Анной.

— А как вы поняли, что она именно уезжает? Может, пошла тоже, например, в магазин? — Комарова смотрела на тетку внимательно, всем своим видом демонстрируя интерес. Это явно вызывало у соседки доверие.

— Так она была с двумя корзинами. Такие, знаете, дачные. Одна в одной. Я уже видела Анну с ними несколько дней назад. Может, два дня прошло … Да. Она потом огурцы притащила. Я так поняла, может, дачу себе завели. И по времени… Как раз электричка должна быть. Сама езжу. Когда столкнулись, я и спросила. Говорю, Ань, никак к земле потянуло. Она ответила, да. И убежала. Вот знаете, могла бы все-таки извиниться.

Мы поблагодарили тетку. С одной стороны, ничего особого не узнали, а с другой — узнали до хрена. Значит, женщина…

— Что думаете? — Спросила Александра Сергеевна, пока мы усаживались в машину.

— Думаю, до хрена баб в этой истории.

Комарова фыркнула. Видимо, мои слова не сильно ей понравились.

— Давайте-ка съездим на дачу. — Я завёл "Волгу" и тронулся с места, направляясь к дороге.

— Считаете, что Анна Степановна поехала туда?

— Может быть. А может и не быть. В любом случае, хочу осмотреть этот пряничный домик более детально.

Глава 11. В которой начинает проявляться связь между событиями, но мы с Комаровой об этом не знаем

Игорь Ведерников был любимым ребёнком. Мать все делала для него и ради него. Несмотря на то, что жили они в селе, Игорёк ходил в нарядных рубашках и брючках. С аккуратно уложенными на пробор волосами. Его обувь всегда выглядела чистой. Хозяйством, упаси Господи, не занимался. На огороде никогда кверху задом не стоял. Да и с местными пацанами, положа руку на сердце, никогда не дружил. Те вечно были сопливые и грязные. По крайней мере они казались ему такими. Игорек всегда знал, и слышал это от матери ежедневно, ему светит необыкновенное будущее. Потому что он, Игорек, самый умный, самый лучший.

С такой мыслью Ведерников рос до десятого класса. Когда уехал из родного села и поступил в университет, где полным-полно других умников, выяснилось, гениальным и лучшим Игорька считали всего два человека. Он сам и мама. На самом деле, рядом с другими студентами, он не настолько уж хорош.

Но это произошло позже. А в селе равных Ведерникову не было. По крайней мере он искренне в это верил. Хотя, например, тетка в моменты материных рассуждений о том, какой необыкновенный у неё сын, на Игорька смотрела с очень большим сомнением. Односельчане вообще не догадывались, что рядом с ними находится столь одаренный пацан, принимая за удивительную дурь то воспитание, которое давала Игорю мать. Более того, многие считали Ведерникова не очень хорошим человеком. Потому что Игорь свято верил, если его одноклассник сделал нечто плохое, об этом обязательно надо пойти и рассказать. Либо учителю, либо директору. А как иначе? Разве может тот, кто не способен вести себя правильно и достойно, вступить, например, в ряды комсомола? Конечно, нет. Несколько раз Игорьку даже били морду. По-простому. По-деревенски. В конце концов поняли, трогать его — себе дороже, и перестали его замечать.

А потом Игорь увидел Ниночку Курочкину, и понял, она должна быть его женой. Ниночка не была похожа на остальных деревенских девок. Красивая, резкая, уверенная в себе. Она смотрела на всех, кто находился рядом, с легким недоумением. Будто не понимала, какого черта вообще делает среди этих колхозников. У Ниночки имелся один только небольшой минус. Она не очень сильна была в учебе. Но это для Игорька не играло никакой роли. Его ума хватит на двоих. Как и его любви.

Нина видела в Игоре только товарища. Однако, при этом, его помощью в учебе пользовалась с огромным удовольствием. А Игорек, конечно, помогал. Потому что благодаря этому, мог каждый день после уроков проводить время с Ниной в читальном зале школьной библиотеки, где они делали домашнее задание.

Ведерников понял, что влюбился. Искренне и навсегда. Он строил их будущее в своей голове до самого последнего дня совместной жизни. Нина была не только красивой. Еще в ней чувствовалось правильное упрямство. То, которое всегда помогает добиваться поставленных целей. Однако, пока Ведерников сочинял признание в стихах, проигрывал в голове сцену, как придет, упадёт на колени и предложит Ниночке руку в комплекте с сердцем, пока настраивался и набирался смелости, закончился учебный год. Нина уехала. Очень неожиданно. Несчастный Ромео деревенского разлива пытался выяснить, куда. Оказалось, что в город.

Игорь загрустил. Подумал. И тоже уехал. Пытался найти Нину, но не смог. Ее мать нового адреса не дала, сказала, сама не знает. Впрочем, в какой именно институт поступила дочь, она тоже была не в курсе. Странно, конечно. Однако желание Ниночки разорвать связь с деревней, Ведерников вполне понимал. У самого было так же.

Конечно отъезд Игоря в город был связан не только с Ниночкой. Он его планировал изначально. Ведерникова ждал университет и светлое инженерное будущее. Такая профессия казалась Игорю достойной гения. А себя он на полном серьёзе считал гением. Тем более, мать по секрету, сказала, что его отец — самый настоящий герой. Работал на благо родной страны. Занимался какими-то сложными, секретными разработками. Умер во цвете лет, износив здоровье. Сильно много трудился. Причем, работа его была настолько секретной, что даже могилки теперь не увидать. Государственная тайна.

Игорь с этой мыслью и пришёл к выводу, он должен продолжать дело отца. Если тот был героем невидимого фронта, то уж единственный сын обязан пойти по его стопам. А потом, на втором курсе, совершенно случайно, приехав домой, услышал разговор матери с родной сестрой, которая Ведерникову приходилась теткой.

— Ты собираешься парню правду сказать?— Спросила она мать.

— Какую? Что его отец жив? Конечно, нет. Ты для чего нам новые документы справляла? Просто так разве? Ему не надо вообще ничего знать. Испортить жизнь сыну? Ну, уж нет.

Игорь застал самый конец их беседы. Он замер возле двери, опасаясь, что его увидят. Но желание услышать продолжение было гораздо сильнее сомнений, правильно ли вот так, исподтишка, подглядывать за матерью. Однако