История Карла XII, короля Швеции - Вольтер

Сразу после аудиенции для посланника Оттоманской Порты Карл начал преследование московитов. В течение войны царские войска более двадцати раз вторгались в Польшу и выходили из нее — сия открытая со всех сторон страна не имеет крепостей, которые закрывали бы пути отступления, и посему русские пользовались совершенной свободой неоднократно возвращаться на те места, где их побивали, и даже проникать столь же глубоко внутрь, как и сами победители. Пока Карл находился в Саксонии, царь дошел до Львова, расположенного в самой южной части Польши, а теперь был уже на севере, в Гродно, за сто лье от Львова.

Карл оставил в Польше Станислава, который с помощью тысячи шведов и своих подданных должен был защищать Королевство от врагов внешних и внутренних. Сам он в январе 1708 г. во главе своей кавалерии, невзирая на снега и льды, шел прямо на Гродно.

Он уже переправился через Неман в двух лье от сего города, а царь все еще ничего не знал о его марше. При первом же известии о приближении шведов царь выехал из города через северные ворота, а Карл вступил в него через южные. У короля было не более шестисот гвардейцев, все остальные не успевали за ним. Царь же бежал более чем с двумя тысячами, уверенный, что к Гродно подошла вся шведская армия. Но в тот же день узнал он от польского перебежчика, что главные силы неприятеля еще только в пяти лье от города, и, не теряя времени, отрядил полторы тысячи всадников для нападения на Карла. Под покровом наступивших сумерек сии московиты подошли неузнанными к первому шведскому посту. Тридцать шведов почти десять минут удерживали натиск полутора тысяч. Находившийся на другом конце города король сразу же прискакал им на помощь, и русские поспешно бежали. Вскоре подошла и вся шведская армия, а сам Карл, не задерживаясь, продолжал преследование неприятеля. Все рассеянные по Литве московитские отряды стремительно отступали на восток к Минскому воеводству, где у самых границ Московии было назначено для них место общего сбора. В свою очередь, шведы, также разделившиеся на несколько отрядов, на протяжении тридцати лье непрестанно гнали их. Оба войска почти каждодневно, несмотря на зимнее время, двигались форсированными маршами. Уже давно и для. солдат Карла, и для солдат царя все времена года сделались одинаковыми. Разница между русскими и шведами заключалась лишь в том ужасе, каковой внушало само имя Карла.

Вся страна к востоку от Гродно и до Борисфена представляет собой болота, пустоши и нескончаемые леса; даже в самых земледельческих местах нельзя было добыть продовольствия — крестьяне зарывали в землю зерно и все, что только сохранялось там. Дабы обнаружить сии подземельные магазины, приходилось прощупывать почву длинными пиками. И московиты, и шведы попеременно пользовались сими[37] запасами, однако им не всегда удавалось находить оные, тем более в достаточном количестве.

Король шведский, предвидя таковые затруднения, повелел доставить для пропитания своей армии сухари, и посему ничто не задерживало победоносного его шествия. Пройдя Минский лес, где ежеминутно приходилось валить деревья, дабы расчищать дорогу для людей и обоза, 25 июня 1708 г. он вышел к реке Березине супротив города Борисова.

Царь собрал в сем месте наибольшую часть своих сил и укрепился за сильными ретраншементами, намереваясь воспрепятствовать переправе шведов на другой берег. Карл расположил несколько полков на берегу, как бы показывая, что намерен переходить реку именно в сем месте, на виду у неприятеля. Но всю остальную армию он отвел на несколько лье вверх по течению, поставил там мост и без промедления пошел на неприятеля. Русские, никак не ожидавшие его, отступили к Борисфену, уничтожая все на своем пути, дабы, по крайней мере, задержать продвижение шведов.

Однако Карл преодолевал все препоны и продолжал идти к Борисфену. В местечке Головчин он столкнулся с укрепившимися за болотом двадцатью тысячами московитов, подступиться к коим можно было, лишь перейдя реку [37]. Король атаковал, не дожидаясь подхода главных сил пехоты, и во главе своих гвардейцев сам бросился в воду, которая местами доходила выше плеч. Кавалерии он приказал обойти болото и ударить во фланг неприятеля.

Конница пробилась сквозь вражеские ряды и в самый разгар боя соединилась с королем. Он тут же вскочил в седло, однако через недолгое время, увидев одного молодого дворянина по имени Гилленштерн, весьма им любимого, который был ранен и не мог идти, Карл заставил его взять свою лошадь, а сам опять встал во главе пехоты. Сия битва изо всех им данных оказалась, быть может, самой примечательной, ибо подвергался он здесь наибольшей опасности и выказал при сем наиболее воинского умения. В память о ней была выбита медаль с надписью на одной стороне: «Silvae, paludes, aggeres, hostes vied»[38], и с другой — из Лукана: «Victrices copias alium laturus in orbem»[39].

Преследуемые со всех сторон, русские отошли за Борисфен, который служит границей между их страной и Польшей. Карл не давал им передышки и у Могилева сразу же переправился через сию большую реку. Сей последний польский город, как и все пограничные города, часто переходил из рук в руки то поляков, то московитских царей.

Петр, видя, что Империя его, где насадил он уже искусства и торговлю, вовлечена в войну, которая вскоре может уничтожить плоды всех его великих замыслов и даже самый трон его, решился предложить мирные условия через некоего польского дворянина, который поехал к шведам. Карл XII, привыкший заключать мир с врагами только в их столицах, ответствовал: «Мы поговорим об этом с царем в Москве». Когда сему последнему донесли о словах его, он сказал:. «Брат мой Карл все время хочет быть Александром, но я льщу себя надеждой, что не обретет он во мне второго Дария».

В тридцати лье к северу от Могилева по течению Борисфена, вдоль московско-польской границы, начинается смоленская земля, через которую проходит большая дорога из Польши на Москву. Царь отступал по ней, Карл форсированными маршами преследовал его. Московитский арьергард неоднократно схватывался с драгунами шведского авангарда, которые почти всегда одерживали верх. Однако шведы только растрачивали свои силы в сих мелких, ничего не решающих стычках и понапрасну теряли своих людей.

22 сентября 1708 г. король атаковал у Смоленска десятитысячный отряд кавалерии, усиленный шестью тысячами калмыков.

Калмыки сии — это татары, обитающие между принадлежащим российскому императору Царством Астраханским и Царством Самаркандским, страною узбекских татар и родиною Тимура, известного под именем Тамерлана. Калмыки живут к востоку, вплоть до самых гор, отделяющих монголов от Западной Азии. Считается, что царь обладает абсолютной властью над астраханскими калмыками, кои платят ему дань, однако же сему препятствует их кочевая жизнь, и поэтому обращается он с ними так же, как турецкий султан с арабами — то не обращает внимания на их грабежи и бесчинства, то строго карает. В московитском войске всегда есть калмыки, царю удалось даже приучить их к дисциплине, как и других своих солдат.