Месть нибелунгов - Торстен Деви

Вместе с одним нубийцем молодые исландцы исполнили ночью при свечах какой-то странный ритуал, сопровождавшийся сожжением неизвестных им листьев и расширивший сферу их ощущений. На следующее утро Гелен обнаружил на спине между лопатками необычной формы ожог, но даже не смог вспомнить, откуда он взялся.

Когда трое друзей не играли, не спали со шлюхами или не объедались, они пили все, что им подавали — в кружках, бурдюках, кувшинах.

О таком путешествии Сигурд и мечтать не мог. Оно было намного лучше того, что он себе представлял. Это была настоящая, яркая и бурная жизнь, полная впечатлений. Сигурду стало ясно, что он жил в Исландии, как ребенок, который смотрел на мир сквозь прикрытую дверь, а сам не принимал участия в празднике жизни. Он был зрителем, наблюдателем. А теперь — наконец-то! — он вышел сквозь дверь в большой неизведанный мир.

Принц сидел с Ионом на пристани и болтал ногами в воде. Только что они потратили немало монет на одного путника, который утверждал, что он король из далекой чужой страны, но на самом деле, конечно же, был ловким обманщиком. Руны, которые они нашли в подкладке его накидки, несомненно, стоили пары ударов, которыми они наградили «короля», выгнав его из города.

Гелен отправился купить жареную курицу, чтобы вечер не так скоро закончился, окутав их пьяным туманом.

Сигурд глядел на горизонт, где в лучах заката еще была видна полоска, отделяющая небо от земли. Где-то там, далеко, если долго плыть или лететь на спине волшебной птицы, была Исландия. Он вздохнул. Сама мысль об этом портила ему настроение.

Ион хлопнул его по плечу.

— Тоска по родине, да?

Сигурд чувствовал себя застигнутым врасплох.

— Почему ты так думаешь? Я предпочту еще какое-то время пожить без отцовского гнева. А что может предложить нам Исландия — после всего, что мы пережили во Фъеллхавене?

Ион рассмеялся.

— Вы меня не обманете, мой принц. Тоску мужчины по родине не может утолить ни женщина, ни вино. Без родины не было бы королевств и мы все путешествовали бы по земле в поисках временного пристанища. Но сердцу нужен дом.

Сигурд вынужден был согласиться. Хоть это ему и не нравилось, он на самом деле скучал по Исландии.

— Но что зовет меня обратно? — спросил принц, снова бросив взгляд на горизонт.

— Король, ваша мама, маленькая сестричка. А если бы и этого не было, то вас звала бы любовь к самой стране. И долг наследника трона.

— Я никогда не думал об этом.

— Что ж, тем лучше, что мы приехали сюда, — сказал Ион, и в его голосе прозвучали серьезные нотки. — Вы можете научиться тосковать по Исландии, только если будете с ней в разлуке.

Послышались чьи-то шаги, и они увидели Гелена. Он шел с пустыми руками и двигался как-то медленно, что было не в его манере. Даже в сумерках Сигурд увидел, что его друг бледен как мел, а его блуждающий взгляд словно пытался ухватиться за какую-то точку пространства.

— Ну что, где обещанная курица? — удивился Сигурд. — Или ты опьянел и тебе опять плохо?

Гелен был не тем человеком, который сносил шутки друзей безропотно, и у него на языке всегда вертелся острый ответ. Но сейчас он молчал, плотно сжав губы, как будто старался побороть подступившую к горлу тошноту. Затем он тяжело вздохнул и вымолвил:

— Моряки в таверне… Сегодня они говорили только об одном.

В его голосе был страх, панический ужас, и Сигурду с Ионом сразу же перехотелось отпускать шутки в адрес друга.

— Если у тебя плохие новости, то говори, — требовательно произнес Ион. — Новости — это не вино, и со временем они не улучшаются.

Гелен напрягся и, словно заставляя себя произнести правду, сказал:

— Моряки говорили о том, что ни один корабль не решается приблизиться к Исландии, видя наше королевство на горизонте.

Сигурд уже обратил внимание на то, что в порту Фъеллхавена сегодня было больше кораблей, чем за всю предыдущую неделю.

— Что ты хочешь сказать?

Гелен повернулся к принцу, и тот увидел, что по лицу его друга стекают слезы.

— Они говорят о войне, господин. И о том, что Исландия в огне.

Эолинд добрался до Фъеллхавена к вечеру. Темная накидка с капюшоном скрывала его лицо и фигуру, так что его не узнали бы даже те, кто видел раньше. Он отдал лошадь кузнецу, чтобы тот подковал ее заново: Эолинд не был уверен, что найдет здесь Сигурда, поэтому сразу же решил подготовиться к дальнейшему путешествию.

Очевидно, весть о вторжении в Исландию еще не успела распространиться в Дании. Обычно именно в портовых городах можно было узнать все новости мира, но ксантенцы выслали свой флот в Исландию с запада и двигались вдалеке от торговых путей. Потребуются недели, чтобы новость распространилась во всех соседних королевствах.

Платя мелкой монетой за ответы, Эолинд расспрашивал местных жителей о том, не встречались ли им трое молодых исландцев: один — красивый и совсем еще юный, второй — сильный и опытный, а третий — толстый и общительный. Советник короля исходил из того, что принц был достаточно умен, чтобы скрывать свое происхождение и не вызывать подозрений.

Во время скачки Эолинд тщательно обдумал свои дальнейшие действия. Нужно было найти Сигурда и двигаться с ним на восток. Они должны покинуть цивилизованные королевства и отправиться на территории, где живут дикие племена и кочевые народы. Ни один король континента не даст принцу Исландии приюта, пусть даже на время. Никому не было выгоды в том, чтобы защищать принца, не имеющего ни денег, ни власти. Наоборот, многие соседние королевства постараются наладить дружеские отношения с Вульфгаром, чтобы позаботиться о собственной безопасности. Они будут посылать своих сыновей в Ксантен в надежде сосватать дочь Вульфгара Ксандрию. Да и сватовство само по себе было желанным: говорили, что Ксандрия — настоящая красавица с пышной копной ярко-рыжих волос. Говорили так же, что ее нежное белое личико казалось насмешкой рядом с мрачным обезображенным лицом ее отца. Принцесса была похожа на свою мать, неизвестную придворную даму, которую Вульфгар изнасиловал, а после рождения дочери задушил. Ксандрия была агнцем, рожденным от волка. Ну, это если верить сплетням наемников.

Несмотря на сумерки, от зоркого глаза Эолинда ничто не могло укрыться. Он входил в трактиры и постоялые дворы, осматривал их и даже не позволял себе выпить кружку меда и отдохнуть. Он настойчиво продолжал поиски, двигаясь от постоялых дворов на окраине Фъеллхавена до порта. Старик обращал внимание даже на тени у стен домов. Он опрашивал воров и пьяниц, шлюх и детей.

Эолинд не боялся. Для страха он был слишком стар. Судьбе отобрать у него было больше нечего. Исландия уже пала, и он это знал, хотя и не был там. Судьба короля и королевы была решена. При мысли о маленькой Лиле он только сжимал кулаки.

А Сигурд? Если он не найдет Сигурда, значит, наследник трона хорошо спрятался и миссия Эолинда была выполнена, несмотря на неудачу. Если принц был мертв, что ж, тогда все уже не имело значения.