Женщины непреклонного возраста - Александр Цыпкин

Итак, диалог.

Московский аристократ и литературовед:

– Ты читал «Бойню номер пять»?

От страха я забыл, что я это читал, а страх быть пойманным на деталях парализовал меня вовсе. Дабы не потерять лицо, я равнодушно-устало ответил:

– У Воннегута я читал только «Над пропастью во ржи».

Аристократ на то и аристократ, чтобы не подать виду и продолжить беседу. Через минуту смысл сказанного мною догнал меня, и я, ощущая гирю в животе, проникся особенным уважением к старшим и воспитанным москвичам.

Трудяги

Домодедово. Внутриаэропортовый шалман. Подхожу к стойке. Никого. Но, вроде, какая-то движуха внизу. Бодро и задорно спрашиваю:

– Работаем?

Из-за стойки вылезают три тетки, в резиновых перчатках, чумазые и мокрые:

– Нет, блин, отдыхаем.

Классовая борьба

Одной фразой моя московская подруга сформулировала суть столицы: «Инфинити? Сань, ты чё?! У меня муж эти машины любовницам на прощание покупает, они потом на них в Ашан за картошкой ездят».

Она же: «Пойми, некоторые девушки, как чайные пакетики. Мужчины заваривают их максимум три раза, дальше – ну совсем бесцветно».

Она же: «Саш, бабе разводиться пора, когда она смотрит в зеркало и думает: „Так ему и надо“».

Московская дипломатка

«На первом свидании стал мне рассказывать, какая сука его бывшая. Я сразу ответила, что мой бывший прекрасный человек и отличный любовник. Больше он о своих бывших речи почему-то не заводил».

Врач

– А изнутри вы мне нравитесь гораздо больше, чем снаружи. Скажите, а вы свечами пользовались?

– Только в церкви…

– Продолжайте, но добавим с диклофенаком.

Успех

– Ты, конечно, многого добилась!

– Да я что… вот моя сестра выбилась в люди!

– А кто она?!

– Руководит криминологическим отделом морга.

Сенека

Шереметьево. Контроль. Приложил посадочный талон штрих-кодом к считывателю.

Сотрудница аэропорта подсказывает:

– Не убирайте сразу, это не человек, ему подумать надо.

Мачи

Москва-сити. Какой-то верхнепланктоновский шалман. За соседним столом сидят двое лет по 25–30. От дна оторвались, но якорь запутался, думаю, надолго. Обсуждают барышень, сидящих через несколько столов от них. Те им кокетливо улыбаются, накручивают волосы на палец, теребят вилки и эротично всасывают макароны. Вполне симпатичные. В какой-нибудь Германии королевами красоты стали бы легко.

Диалог щуплых, кислорожных мачо, которые в той же Германии могли бы претендовать лишь на соцпрограмму «Секс из милосердия»:

– Познакомимся с теми мурзилками?

– На хрена? В декабре глупо знакомиться. Скоро Новый год, потом Рождество, потом 14 февраля, потом Восьмое марта. Разоришься. Я, наоборот, всех сейчас выслал и в марте начну возвращать, а эти три месяца я – верный муж.

Осуждаю, но не читал

Увидев на мне футболку Personal Jesus с крестом, купленную мною на концерте Depeche Mode в Германии, московский товарищ родом из КПСС серьезно и язвительно спросил:

– В религию ударился? Ну да, теперь это модно…

Опять свои

Сивцев Вражек. Пожилая пара на пешеходном переходе. Дедушка ринулся на красный.

Бабушка:

– Куда ты пошел? Собьют, и я не уверена, что сразу насмерть.

Ох уж эти москвички

Забегаю в лифт, в котором уже находится барышня. Шучу:

– Подвезешь?

– Дорогу покажешь?

Анти-Масляков

На паспортном контроле в Шереметьево сотрудница очень долго смотрит на мою фотографию в паспорте. Там я с длинными волосами и бородкой. Фотография не очень-то похожа на «оригинал». Наконец, барышня спрашивает, нет ли у меня еще какого-нибудь документа. Я нашел не самое лучшее время, чтобы повыпендриваться, и вяло посоветовал:

– А вы меня в гугле поищите.

– Хорошо, вы в гугл тогда и полетите.

Я быстро нашел в сумке права, свидетельство о рождении, трудовую книжку и флюорографию.

Не судьба

Захожу в отъезжающий в Москву аэроэкспресс. На сиденье, уронив голову на сумку, спит мужик. Даже по его позе видно, что последние несколько часов, а может и дней, он безудержно пил. Думаю, откуда же он прилетел такой расписной и как его вообще в самолет пустили? Приезжаем в Москву. Я его толкаю, он поднимает абсолютно осоловелые глаза и спрашивает:

– Где мы?

– В Москве.

– Ууууу… Все еще не поехали? Ну ладно.

И рухнул спать. Я понял, что «гражданин рассеянный» давно так катается. Но, в ответ на мои попытки его разбудить вновь, он лишь бурчал и ругался.

Ну, значит, не нужно ему лететь. Пусть поспит человек.

Антично

– Какой салат посоветуете?

– Новинка – «Брут».

– Почему он так называется?

– «Цезарь» так достал шеф-повара, что он его убил.

О правде

Услышал прекрасную «московскую» фразу относительно Крыма, хотя и к другим ситуациям вполне применимо:

«Ситуация неоднозначная, но контрольный пакет правды у нас».

ЗК

Домодедово. Скан перед проходом в зону вылета. Если помните, там не обыскивают, а установлена капсула с рентгеном.

Передо мной человек: пальцы в татуированных перстнях, безжалостно-веселый взгляд замутненных, но прожигающих воздух глаз, одеколон «Фаренгейт», черная водолазка. Все понятно.

Заходит в капсулу. Сотрудник аэропорта голосом, значительно более императивным, чем следует в данной ситуации, распоряжается:

– Ноги на знаки, руки поднимите.

«Блатной» медленно расставляет ноги на максимальную ширину, руки заводит за спину, сцепляет их в замок и выламывает вверх. Лбом упирается в стекло и со смехом спрашивает:

– Начальник, так нормально?

Спрашивает с огоньком, по-доброму, но таким голосом, что я думал стекло треснет, равно как и застывшее лицо оператора сканера.

Вежливее нужно быть с людьми. Порезать могут. Чай не Швейцария.

Стерли

Модное место. Лифт. Еду. Гламурные девушки улыбаются. Спрашиваю:

– Какое здесь ближайшее метро?

Физически ощутил свое исчезновение из их реальности.

Мое

Брал сегодня интервью у москвички, задаю вопрос: