Школы и мастера фехтования. Благородное искусство владения клинком - Эгертон Кастл

Lager des Ochens – Lager des Pflugs

Schrankhut – Hangetort

Рис. 48. Двуручный меч. Я. Зютор

Рис. 49. Упражнение у мишени с дюсаком. Я. Зютор

Рис. 50. Дюсак – отражение удара

Рис. 51. Немецкие дюсаки

Рис. 52. Рапира. Я. Зютор

Через сорок лет во Франкфурте вышла работа еще одного члена «Братства Святого Марка» и получила большую известность в Германии, несмотря на то что была всего лишь слабым подражанием Мейеру. Хотя Якоб Зютор принадлежал эпохе преуспевающих учений Фабриса, Джиганти и Капо Ферро, фехтование на рапирах в его изложении даже еще дальше от совершенства, чем у Мейера.

Как видно, немцы, следуя примеру Мароццо и Агокки, давали причудливые названия боевым стойкам.

Самыми типичными были следующие:

Oberhut, Underhut, zur rechten oder zur linken (верхняя и нижняя стойки, направо или налево) – по сути, это Ьесса cesa и coda lunga е larga Мароццо.

Eisenport, то же, что cinghiara porta de ferro.

Rechte oder linke Ochs напоминает guardia d'alicorno, стойку единорога Агокки.

Langort, то же, что coda lunga е distesa.

Было и множество других позиций, предваряющих такие удары, как Schedelhau oder Oberhau (удар по черепу или сверху); Schielhau (косой или поперечный удар); Huffthau (удар по бедру), Halsshau (по шее); Handhau, Fusshau, Mittelhau, Doppelhau (удары в руку, ногу, середину и двойной удар); Rundtstreich, Doppelrundtstreich (круговой и двойной круговой удары) и т. п.; а также Dempffhau, вероятно, от dampfen, гасить, приглушать, так сказать, «гаситель».

Рис. 53. Меч ландскнехта, так называемый ланскнетт. Видны главные особенности палаша, принятого в немецкой пехоте XVI века. В бою его использовали в основном так же, как дюсак, – длина лезвия составляла около двух футов

Единственный английский трактат XVI века о владении рапирой, не считая перевода ди Грасси, это «Практика» Винченцо Савиоло, в двух книгах. В первой речь идет о рапире в паре с кинжалом, во второй – о вопросах чести и дуэлях.

Это сочинение, вызвавшее, как видно, жгучую зависть собратьев Савиоло по профессии, в виде «новогоднего подарка» посвящено «достопочтенному и редчайшему, доброму лорду Роберту, графу Эссекскому и Юскому, виконту Херефордскому, лорду Феррерсу Чартли, Буршье и Луэна, шталмейстеру ее величества, кавалеру благороднейшего ордена Подвязки и одному из самых досточтимых личных советников ее высочества».

Савиоло, хотя и в меньшей степени, чем его коллеги-фехтовальщики в Италии и Испании, не удержался от того, чтобы не высказать во вступлении к книге свои взгляды на фехтовальную литературу и оружие в целом и в частности на их взаимное положение и сравнительные заслуги и не помянуть Минерву вместе с другими мифическими и реальными существами, тем временем приятно рассуждая о том, что искусство и практическое владение рапирой и кинжалом «гораздо замечательнее и превосходнее любого другого, принимая во внимание, что человек, в совершенстве владеющий знанием и умением в этом искусстве, даже имея хрупкое сложение и небольшую силу, может одним малым шагом, внезапным поворотом руки, легким наклоном корпуса победить и смирить дерзостно неистовую гордость рослых и крепких людей».

Рис. 54. Стойка Савиоло с одной рапирой

Судя по славе автора и качеству его трактата, этот популярный учитель фехтования был мастером своего дела. У Савиоло «прогрессия», как мы назвали бы его систематически организованные шаги, разработана очень умно, и, как видно, он был знаком с испанскими и итальянскими школами. Действительно, Савиоло хвалился, что «поменял пять или шесть манер фехтования, которым учат разные мастера, и без труда и мучений свел их в одну».

Если при всем том он не слишком продвинулся к более эффективной системе фехтования, то все-таки отличился тем, что смог показать обычную технику, не напуская таинственного тумана в виде чертежей с кругами, хордами и касательными, столь любимых авторами континентальной Европы.

В его книге уроки даны в форме диалогов между мастером Винченцо и учеником Люком, порой философских, иногда практичных, всегда чрезвычайно мудрых и безапелляционных со стороны учителя, но искренних и наивных со стороны ученика.

«Люк. Вы стольким множеством примеров и доводов показали нужность этого достойного искусства, что я поистине ценю и почитаю его очень высоко. Но, заклинаю ради дружбы, скажите, откуда происходит это несогласие, если искусство состоит из прямых или поперечных ударов, уколов, выпадов и тычков». Мастер относит это за счет разнообразия методов и видов оружия и подробно объясняет убеждение старинных учителей, до сих пор разделяемое всеми мастерами, что «истинное основание, на котором можно изучить все относящееся к этому искусству, это одна лишь рапира. Больше того, все доблестные и благородные мужи носят при себе рапиру с острием и двумя лезвиями».

В отличие от мастеров испанской школы Савиоло не считает, что рапиру нужно держать таким образом, чтобы два первых пальца лежали на чаше или гарде.

«Винсент[95]. Что до твоей рапиры, возьми ее так, как считаешь для себя подходящим и удобным; однако ж я посоветую тебе держать ее иначе, особенно с указательным пальцем на рукояти. Ибо если ты будешь так ее держать, то не сможешь дотянуться, чтобы наносить прямые или поперечные удары и уколы. Я посоветую тебе держать большой палец на рукояти [Савиоло имеет в виду крестовину], а указательный палец у края рапиры».