Попаданка против Ведьмы в академии Дрэгонхолл - Любовь Свадьбина

моих плеч к талии. – Можете рассказать, что случилось между Ведьмой и вами в саду? Хочу узнать подробности от вас, мой архонт. Вы же меня не обманете, как тот лунный дракон?

Я просто хотела выяснить, что помнил Рэйдан. Строгость его лица сменилась удивлением, а потом подозрительностью. Щурясь, Рэйдан осведомился:

– Начинаешь разведывать информацию?

– Зачем, если договор так легко обойти? За вас беспокоюсь: это же Ведьма! Она убивает архонтов.

Мурашки побежали по спине, внутри похолодело, а Рэйдан смотрел на меня очень серьёзно.

И не отпускал. Хотя в этом больше не было необходимости.

Рэйдан опустил руку с договором и спросил:

– Ты готова к дуэли?

– Что? – совершенно растерялась я.

– Тебя вызвали на дуэль, ты должна победить, чтобы не позорить меня. Ты готова к сражению?

– При чём тут это?

– Да вот задался вопросом, можешь ли ты себя защитить?

Нет, конечно. Ксанта обещала поднатаскать меня после практики, а пока дала выучить несколько боевых и защитных чар.

– Не можешь, – догадался Рэйдан и, вздохнув, всучил мне договор. – Ладно, помогу тебе подготовиться.

Чуть было не спросила, с чего такая щедрость, но поняла: он и правда не хочет, чтобы я опозорила его перед другим архонтом – Вальдесом, а раньше вопрос не затрагивал, потому что других архонтов в Дрэгонхолле не было. И я не собиралась отказываться от помощи, мне сейчас любая пригодится.

Рэйдан взял меня за плечи и развернул к столу:

– А теперь – за работу.

Но как только его пальцы разжались, я снова повернулась к нему:

– Расскажите, пожалуйста, о Ведьме. Всё.

До этого я боялась даже с Ксантой эту тему поднимать, не то что в библиотеке на глазах у всех искать информацию, чтобы это любопытство не повлекло ненужные подозрения. Но теперь у меня есть официальное посвящение в тайну её присутствия здесь.

Рэйдан недовольно поморщился, но я, убрав договор в карман, сложила руки на груди и пояснила:

– О ней ходят какие-то невнятные слухи, а я хочу знать, с кем имею дело.

– Ты никакого дела с ней не имеешь, ты даже не высший дракон.

– Я ваша лаборантка, и архонт Вальдес считает, что Ведьма обратится ко мне, – я равнодушно пронаблюдала, как Рэйдан при его упоминании кривится, словно от зубной боли. – Расскажите, пожалуйста. Вашей информации я могу доверять полностью.

Мы стояли довольно близко, я смотрела снизу, Рэйдан – с высоты своего роста. Вроде бы ничего такого, но… молчание затягивалось и становилось странным. Рэйдан вдруг взял меня за запястье и потянул, распрямляя руку, то же делал и со второй. Опустив их вдоль тела, опять развернул меня к столу и теперь удерживал за плечи.

– Хорошо, – его голос прозвучал возле уха, кожу защекотало дыхание. – Только займись делом. Мой эксперимент действительно важен, и я бы хотел быстрее получить подтверждение своей теории, скорректировать её в случае необходимости, а то мало ли что.

По спине привычно побежал холодок, и я впервые задумалась о том, как некомфортно должен ощущать себя Рэйдан, не имея возможности покинуть Дрэгонхолл из-за договора и зная, что Ведьма хочет его убить.

Он подтолкнул меня к столу, горячие пальцы скользнули по моим рукам, а Рэйдан неожиданно тоже подошёл к разложенным у меня документам и взял себе целую пачку ещё необработанных медицинских карт и чистых бланков. Почему-то от того, что он снизошёл до заполнения документов, стало не по себе.

Как будто этим Рэйдан признавал, что не сможет спастись от Ведьмы.

***

О Ведьме Рэйдан рассказал за ужином в том же кабинете – только после того, как моя норма документов была выполнена.

Слуги принесли ещё один стол, накрыли его скатертью, завезли тележку с едой и напитками, в центре стола поставили небольшой букет сияющих оранжевых цветов. Их соцветия с длинными узкими лепестками напоминали горящие свечи.

Точнее, за самим ужином Рэйдан молчал, а вот когда слуга поставил передо мной сорбет, наполнил его бокал и ушёл, Рэйдан, щурясь на багряный напиток в своём бокале, откинулся на спинку стула и заговорил:

– На самом деле никто точно не знает, как долго Ведьма промышляет убийством высших драконов и архонтов, сколько ей лет и каково её настоящее имя.

– За две тысячи лет не смогли ничего выяснить? – изумилась я.

Рэйдан отпил из бокала и покачал головой:

– Нет. К тому же она периодически бездействует. То убивает нескольких подряд, то одного. Но это не точно, потому что мы можем знать не обо всех её жертвах. О ней узнали случайно. Благодаря Дианти, семье Вальдеса, – Рэйдан скривился и отпил ещё вина.

– Вы их не любите?

– Наши семьи – политические противники едва ли не с основания наших ареалов, конечно, я их не люблю, как и они нас. Считают безмозглыми вояками – кому это понравится?

– Вы сами не отстаёте, – улыбнулась я, припоминая отношение Рэйдана к лунным драконам.

– Разумеется, – он слабо улыбнулся. – Однажды Ведьма, о которой тогда ещё не знали, похитила жениха представительницы Дианти. Жених был из другого ареала, поэтому свадьба проходила на нейтральной территории, Ведьма пробралась в замок и провела брачный ритуал. Невеста, прогуливавшаяся ночью в саду, заметила вспышки в его комнате и ворвалась туда, не позволив Ведьме вытянуть из него силу. Тогда-то всё и закрутилось. Среди Дианти всегда хватало представителей службы безопасностей совета стратегов, они смогли быстро организовать расследование и схватить сообщников Ведьмы…

– Значит, она действует не одна? – удивилась я: по обрывкам слухов казалось, что она та ещё одиночка.

– Оказалось, что у неё полно последователей, целая организация, – Рэйдан провёл пальцами по волосам. – И эти последователи считали её богиней.

Нет, с богиней я бы лопатой не справилась, так что она не богиня.

– Тем временем жених начал слабеть. Никто не понимал, что с ним происходило, но все догадывались, что это как-то связано с Ведьмой. Дианти активно применяли силу, прочёсывали ареалы, изучали архивы. Жених, получивший метку Ведьмы, умер через полгода. Лечение не помогло, никакого посмертного диагноза поставить не удалось: он был абсолютно цел, здоров, мог использовать магию, просто слабел, пока сердце не остановилось полностью…

Взгляд Рэйдана слегка затуманился. Он прижал бокал к скуле и, наверное, думал о том, какой участи избежал. А я поняла, что от волнения вцепилась в край стола: если бы я опоздала