Пинок в светлое будущее - Маргарита Южина

– Та-а-ак, гражданочка… Это вы здесь шороху навели, что ли? – прищурился лихой страж порядка со сдвинутой на затылок фуражкой. – Вам что, милиция – детский сад, что ли?! Цирк вам милиция, да? А мы тут вам клоуны, да? На каком основании был сделан вызов, я вас спрашиваю?!

– Тык… он же ж… пилил! – тыкала пальцем в Григория Зинаида.

Александр и вовсе отошел в сторонку, дабы не раздражать работников органов.

– И что? – подпрыгивал из-за спин милиционеров Гриша Попов. – И пилил! А если он у меня в холодильник целиком не помещается!

– Вот! – подняла палец Зинаида. – Не помещается! А вы спросили – кто?!

– А то как же! В первую очередь и спросили, – хмыкнул другой парень в форме, попроще. – Теленок у него в морозилку не лезет.

– Ха, теленок… Еще бы он залез… Вы спросите, где у него деньги на того теленка! – не успокаивалась Корытская.

После этих слов Гриша как-то особенно занервничал и стал прощаться с милицией особенно ретиво:

– Так я говорю – прощайте, – приседал он в книксене. – Рады были увидеться, приходите к нам на Пасху, я сам кулич спеку… Зинаида, ну пропусти уже работников! Они ждут вызова! Правда? Вас же ждет преступность! Бандиты заждались…

Парни не особенно рвались на встречу с последними, однако стали спускаться по лестнице вниз, все еще неодобрительно бубня.

– Александр! Пойдем со мной! – распорядилась Зинаида, толкая зятя в прихожую. – Я с этим варваром одна не останусь!

Саша вошел, а Григорий сначала долго обиженно щурился, пыхтел, потом не выдержал:

– Идемте! Нет, вы не упирайтесь, пойдемте я покажу вам того теленка!

В ванной действительно лежала разделанная тушка теленка.

– Ну что-о-о-о же вы, Зинаи-и-и-да Иванна? – с досадой протянул зять и покрылся свекольным румянцем. – Из-за вас в такие неприятности…

– Да? А чего… а чего он этого теленка ночью… – оправдывалась Зинаида. – Вот ты его, зятюшка, и спроси, чего он ночью-то…

– И чего? – обернулся зять к соседу.

Гриша отчего-то немедленно загрустил, повел глаза в сторону и, тихонько напевая, подался к себе.

– Сто-о-й! – ухватил его за растянутую майку Александр. – Я ж с тобой беседую! Мне вот жуть до чего хочется выяснить, почему ты на ночь глядя решил фаршем заняться? Кошмаров захотел? Или специально, чтобы тещу мою до инфаркта довести?

– Да никого я не хотел доводить! – взбрыкнул Григорий. – Сам чуть не дошел с этой милицией. У меня вон – видал? – руки по сию минуту еще мандраж пляшут. Я ить… я ж теленка-то того… спер… кхм… на дороге подобрал. Гулял он себе, совсем ничейный, ну а мы на машине. Вот я возьми и того… укради. Нет, я его спервоначалу задавил, сшиб то есть. И даже крыло немного у машины повело. Но что-то мне показалось, что хозяин того телка не стал бы мне крыло чинить… ну и пришлось… Бес попутал, с собой никак не мог совладать. Домой притащил, спокойненько так разделываю, а тут – стук, вопли… Я уж думал – все, видели меня, когда я его на дороге-то… Щас, думаю, штрафов на всю жисть хватит. А тут вона чего… Зинка, шельма! Ты мне того… извиняйся немедля!

Зинаида почесала затылок:

– Извиняюсь, Григорий. Прими, так сказать… А чего принять-то? Извинения!

– Да на фига они мне? Беги теперь в магазин! А мы с… Как тебя звать-то, мужик? Саня? А мы вот с Саней пока мяса нажарим, будем мировую пить.

Зинаида представила, как сейчас она одна понесется в ночной ларек, и ее тут же пробила дрожь:

– Ага, молодец! Они, значит, пить будут, а я им по темноте за бутылками летай… Фигу с дрыгой! Саня, пойдем со мной, с теленком он теперь и один управится.

Сане предложение Григория понравилось. Он и вообще-то парень был не конфликтный, а мириться со свежим жареным мясом и вовсе любил.

– Зинаид Иванна, вы только пакет захватите, – напомнил он и быстрее тещи кинулся к двери.

Зинаида послушно взяла пакет и потопала вслед за зятем, на ходу поясняя:

– Нет, ну ты понимаешь, ноги у того теленка совсем как у Нюрки, когда она на диету садится. Даже коленки такие же – наперекосяк. И как тут было не спутать? И потом, некогда мне было, я ж Мурзика спасала! – оправдывалась Зинаида, семеня за зятем.

Тот уверенно двигался к павильону и на тещины доводы отвечал суровым молчанием.

– Ой, Саша, посмотри-ка! У моей старушки что-то в комнате светится! – вдруг остановилась Зинаида и потянула зятя за рукав.

В окне Глафиры Ферапонтовны, всеведущей бабуси с энкавэдэшным уклоном, светилось что-то странное – то ли ночник, то ли фонарик… Скорее всего именно фонарик.

– Александр! Немедленно поворачиваем и идем к бабушке! – притопнула ножкой Зинаида. – У меня с ней дела!

– Та-а-а-к… – повернулся Александр, и брови его столкнулись на переносице. – На сегодня мы уже дел наворотили! С бабушкой у нее дела… Старушка, может быть, поднялась, чтобы… чтобы руки помыть, а мы к ней в два часа ночи – здра-а-а-асьте! Она опять тех же ребят из ментовки вызовет, и чего будет?

– А ничего! Те жеребята из ментовки нас уже знают. А только чего это моя бабушка пойдет ни с того ни с сего руки мыть в два часа ночи? Да еще с фонариком!

– Все! – гаркнул зять и уже ласково спросил: – Какую водку будем брать?

Зинаида только капризно дернула плечом. Она вообще ничего в водке не понимала, да и не пила ее никогда, поэтому оставила зятя мучиться с выбором.

На обратном пути Корытская прямо все глаза проглядела, заглядывая в окошко к Глафире. Может быть, она что-нибудь и выглядела бы, но тут в ночной тишине оглушительно заиграл марш Мендельсона.

– Не пугайтесь, это мне Настя звонит, – объяснил Александр.

– Бедная девочка! – накинулась на него Зинаида. – Конечно, она там сидит одна, переживает, а ты даже не счел нужным… Объясни ей и пойдем к Глафире.

– Фигу! Идем домой… Настя, это я твоей маме отвечаю… Да тут как всегда – у маменьки разыгралась фантазия, и нам чуть по этой фантазии… Нет-нет, все хорошо, я тебе потом расскажу… Наверное, не смогу сейчас, надо тещу успокоить… Сам хочу домой, но ведь не оставишь же ее…

Сидеть с мужчинами Зинаида не стала. У нее слипались глаза, и сон свалил ее сразу, как только она добралась до подушки.

Утром, когда Гриша и Александр еще мирно храпели в кухне, сидя на полу в обнимку, Зинаида вознамерилась сразу же бежать к Глафире Ферапонтовне. Должна же в конце концов старушка передать ей то, что хотела. Сама же говорила – есть что сообщить. Но часы показывали всего только половину девятого.

– Рано, – с досадой щелкнула языком Зинаида. – Спит, наверное, бабушка еще, не откроет…

Пришлось готовить храпунам завтрак, потом с трудом их будить, потом…

Короче, вырваться из дома Зинаида смогла лишь к обеду.