Квента. Финал - Мери Ли

Немного приоткрывает единственную дверь, и мы оказываемся в коридоре. К счастью, тут никого нет. Но это на удивление напрягает меня. Всё не может идти гладко, что-то обязательно должно произойти. Девушка открывает соседнюю дверь справа и входит, следую за ней.

Переступив порог обычной комнаты, хмурю брови.

– Где мы? – спрашиваю я.

– Я здесь живу.

Осматриваю вполне себе приличное пространство, к счастью, тут не так много белого. В основном сиреневые тона. Большая кровать, два огромных шкафа, туалетный столик с минимальным количеством косметики. Окон нет, но есть две двери.

– Что там?

– Ванна и что-то типа кухни.

– Хорошо устроилась.

– Нет! – категорично говорит она. – Я восемь лет не покидала это место. Я хочу уйти. Навсегда.

Смотря на девушку, вижу, насколько она уязвима. Сколько ей лет? Моя ровесница примерно, и большую часть взрослой сознательной жизни она живет хрен знает где и пытает людей. У неё не было возможности покинуть это место восемь лет, и целый год она провела за решеткой, не имея возможности даже с кем-то поговорить. В какой-то степени она одна из нас.

– Я тебя понимаю.

– Сомневаюсь. Джорджина, прошу тебя, не провоцируй Рэйлана. Без него нам не выйти. – не успеваю что-либо сказать в ответ, девушка проносится мимо меня и выходит из комнаты.

Возвращается уже с остальными, и мы, как солдатики под какой-то невидимой силой, встаем в шеренгу и смотрим на девушку, которая, заламывая руки, ходит из стороны в сторону.

– Сейчас я уйду.

– Куда? – спрашивает Гаррет.

– К отцу. – я напрягаюсь. – Он не знает, что я с вами. Я сделала всё возможное, чтобы это оставалось в тайне до того, как мы сбежим. Он думает, что я приболела. Сейчас я пойду к нему, – Джудит подходит к шкафу и достает оттуда ворох одежды, – пока вы будете приводить себя в подобающий вид, чтобы вы понимали, вы должны выглядеть идеально. Если что-то будет выбиваться из общей картины, кто-то сразу же это заметит. Это одежда, – указывает рукой на ближайшую дверь, – там душ. Приду, как только смогу.

– Зачем ты вообще уходишь? – спрашивает Гаррет.

– А тебя это интересует? – в голосе Джудит отчетливо проскакивает уязвлённое самолюбие.

– Да. – серьезно отвечает Гаррет.

– Прости. – спохватившись и поняв, что выдала эмоции, девушка тут же возвращается к обычной манере разговора. – Я понимаю, к чему был весь этот цирк, с тем, что я тебе якобы понравилась. Мне неприятно, но я всё понимаю. Я просто хочу выбраться, а для этого нам нужен код, я уверена, отец уже поменял его, и единственный шанс выбраться – раздобыть новый.

– Удачи. – говорит Рэй, и я снова вздрагиваю от звука его голоса.

– Пожалуйста, ведите себя тихо, – Джудит разворачивается, чтобы уйти, но спохватившись возвращается к столику и указывает на черную тряпку, с которой была ранее. – Это, – разворачивает ткань, – на крайний случай, если вдруг Рэй или Коди набросятся на вас, то вколите это в мышцу. Так как делали на острове с вакциной. – смотрит на Коди. – Не позволяй им покинуть комнату, они могут ходить только в душ и на кухню.

– Что это? – спрашивает Джервис, кивая на черную тряпку и шприц, что лежит на ней.

– Это вырубит их на пару часов. Будьте готовы и не шумите.

– Почему нас ещё не поймали? – сама себе задаю вопрос.

Джудит отвечает:

– Они не знают где нас искать. Камер видеонаблюдения нет. Раньше были, до того, как я пыталась вывести людей. В день, когда меня закрыли в крематории, отец снял все камеры, ведь если бы мне и тем, кого я хотела спасти, удалось сбежать, то видеозаписи были бы неоспоримым доказательством того ужаса, что здесь происходит. В тот раз я прихватила одну с собой. Отец и его люди даже понятия не имеют на каком уровне мы находимся, и не думаю, что он решит искать вас здесь. Тем более после того, как я покажусь ему на глаза.

Джудит уходит в ванную, не проходит и пяти минут как она появляется уже в новом чистом халате и в свежей паре ботинок. Не говоря нам ни слова, она покидает комнату. Неловкость момента возвращается.

Рэй отводит от меня взгляд, Гаррет копается в вещах, Коди стоит и, кажется, даже не моргает, Джервис смотрит на меня и пожимает плечами.

Да пошли они все.

Каждый из них.

Беру вещи, которые предназначались мне и молча ухожу в ванную комнату.

Стоит мне закрыть за собой дверь, у меня заканчиваются силы. Прижимаюсь спиной к двери и медленно опускаюсь вниз. Вещи незаметно выпали из трясущихся рук. Закусываю нижнюю губу и прижимаю затылок к двери. Опасность немного отступила. Я хотя бы уже не в клетке. Это безусловно радует, но особого восторга я не испытываю. Что мне делать с Рэем? Я хочу с ним поговорить, но он явно этого не хочет. Я бы даже сказала – нам нельзя сейчас разговаривать. Я не знаю, как сказать ему о том, что он делал, пока был не в себе. Я не хочу причинять ему лишнюю боль, но и он должен понять меня. Я должна объясниться.

Я боюсь его.

Мне кажется, что в любое мгновение Рэй может причинить мне боль. Как бы я не старалась, при мысли о нем я сразу же вспоминаю наш разговор о Корву, но на смену этому видению моментально приходит другое – его беспристрастное лицо и огненно-горячие руки на моей голове.

Гаррет. Твою мать! Тут просто без комментариев. Я сама не понимаю, что происходит и как мне вести себя в этой ситуации. С ним тоже нужно поговорить. Но я даже примерно не знаю, что ему сказать.

Я не знаю.

Совершенно запуталась.

Чувствую себя дрянью, которая использует двух дорогих мне людей. Но никому из них я не хочу причинять боль.

По ту сторону двери тишина. Никто ничего не говорит. Встаю на ноги, открываю дверцу душевой кабины и включаю максимально горячую воду, скидываю вонючую одежду и вступаю в облако пара.

Всё разрешится.

Возможно, не сейчас, но скоро.

Я надеюсь на это.

Дверь.

Гладкая белая крашеная дверь, с небольшими царапинами возле ручки. Видимо, за восемь, точнее за семь лет, Джудит часто открывала и закрывала её. Конечно часто. Это же дверь. Хотя зачем её запирать, если ты один?

Я смотрю на дверь и тем более на легкие царапины уже очень долгое время. Помылась, переоделась в одежду Джудит – теперь я медсестра. Мои волосы уже высохли. Сижу на бельевой корзине и битый час смотрю на дверь, за которой до сих пор тишина.

Они не разговаривают. Не шевелятся.

А я боюсь выходить.

Боже, это стыдно. Нахожусь здесь, и размышления о том, что мне нужно столкнуться лицом к лицу с Рэем и Гарретом, заставляют меня сидеть и даже не попытаться встать с корзины.