Когда соблазняет женщина - Дарья Калинина

– Не спрашивали вы у меня ничего такого!

– Да как же?! Я ведь вас спросил, имелись ли в доме отравляющие вещества! А вы мне что ответили?

– Что?

– Сказали, что не знаете.

– Запамятовала я, – отозвалась Катерина. – Про яд этот крысиный совсем из головы вон. У меня так бывает.

– Хорошо, кто еще знал о том, что где-то в доме хранится отрава?

И следователь обвел глазами притихших людей.

– Все знали, – произнес Владимир.

– Не обобщай! – тут же вспыхнула Алена. – Я не знала!

– Все, кто жил в доме, знали. Тот крысолов давал яд при всех.

– Уточните, пожалуйста! Кто при этом присутствовал?

– Я, мой брат, Ольга, папа и мама. И из прислуги кто-то был.

– Кто именно?

– Кажется, Раиса Михайловна. Ну, и Катька, естественно.

– Сима, Гена и Игнат?

– Не было нас!

– Не было!

– Что у нас, других дел, что ли, нету?

– Но потом мы им тоже рассказали.

Следователь кивнул:

– Так, с этим разобрались. Выходит, о том, что в доме хранится крысиная отрава, знали все.

– Ну и что с того? – буркнул Владимир. – Лично я как узнал, так и забыл тут же. Зачем мне крысиная отрава? Пусть этим специалисты занимаются!

– Но вы же понимаете, вашего брата отравили этим ядом. Значит, сделал это кто-то из своих.

– Припрятал яд, а потом пустил его в дело?!

– Вероятно. Как он выглядел?

– Кто?

– Пакетик с ядом.

– Ну… очень просто. Бумажный пакетик с наклейкой. Череп и кости. А внутри еще один пакетик, уже полиэтиленовый. С запаянным верхом.

– В мусорном ведре на кухне такого пакетика нет, – задумчиво произнес следователь. – Возможно, в мусорных корзинах в комнатах? Скажу своим ребятам, чтобы посмотрели.

Зловещий пакетик нашелся в саду. Он лежал в груде прошлогодних листьев, которые Гена приготовил для того, чтобы сжечь. Они и сейчас медленно тлели. И пакетик уже обуглился с одного боку. Но это был он, без всякого сомнения.

– Так, так, – произнес следователь. – И кто же выходил вчера вечером в сад?

Стали вспоминать. И оказалось, что выходили буквально все.

– А что тут такого? Если есть сад, то почему перед сном и не глотнуть немного свежего воздуха?

– А к листьям кто подходил?

Нет, зря следователь надеялся, что кто-то признается ему в том, что специально подходил к груде тлеющих листьев, чтобы бросить на них пакетик с остатками яда. Таких дураков что-то не нашлось. Но так как Апаш носился по всему саду, а все немного поиграли с собакой, то получалось, что вроде бы под подозрением находятся все.

– И мы? – пискнула Алена.

На мгновение следователь задумался, а потом все же кивнул:

– И вы тоже.

– Ой! А мы-то за что? Нас ведь не было в доме, когда крысолов оставил тут яд.

– Но вы могли найти его позднее. Найти и использовать. И хотя это и маловероятно, я не буду сбрасывать со счетов и эту версию.

Таким образом Алена с Маришей тоже попали в число подозреваемых. Нельзя сказать, что их это сильно обрадовало. Но все же куда лучше быть подозреваемыми, чем оказаться жертвами. Поэтому, что греха таить, подруги были очень даже довольны. Пусть и под подозрением, но зато живы. Живы!

Только уехал следователь и увезли тело Сергея, как из больницы вернулась мадам Кротова. Оказывается, она позвонила и устроила по телефону истерику.

– Вы меня тут забыли! Оставили! Так не получилось избавиться, в больнице решили сгноить! Врачи все идиоты! Володька – трус! С утра приезжал, мог бы и забрать домой, но струсил и не взял меня с собой!

В результате Игнат съездил за хозяйкой и привез ее домой. Выглядела она неважно. Под глазами залегли густые темные тени. И женщина казалась старше своих лет. Может быть, потому, что ее голову перетягивала тугая марлевая повязка. И хотя Кротова постаралась замаскировать ее под волосами, это не очень-то у нее получилось.

Никаких слез или особой скорби на лице Кротовой написано не было. Если ее что сейчас и беспокоило, то исключительно состояние собственного здоровья. Смерть сына, как и пуля, прошла по касательной, не задев жизненно важных органов.

Ольга первой подбежала к матери. И о чем-то долго разговаривала с ней шепотом, не подпуская остальных. Потом обе женщины прошли в дом. Мариша и Алена стояли у дверей. И проходя мимо Алены, Кротова одарила ее ненавидящим взглядом. Она не поздоровалась с падчерицей и ее подругой. И вообще, не проронила ни словечка. Так же молча прошла она в свою комнату. И закрылась там вдвоем с Ольгой.

Владимира в доме не было. Он уехал сразу же после ухода следователя. Все думали, что он поехал в больницу за матерью, но Игнат сказал, что Владимир с ним не ездил.

– Я ездил один. Понятия не имею, куда девался парень. Может быть, к девчонке своей побежал?

– К девчонке?

Почему-то то обстоятельство, что у ее младшего брата имеется девушка, больно царапнуло Алену за душу.

– Ну да, – не замечая ее смятения, произнес Игнат. – В поселке живет. Голь перекатная. Родители алкоголики. Раньше она у нас работала. А потом вместо нее Симу наняли.

– А та девушка чем не угодила?

– Говорю же, родители у нее алкашня. Повадились сюда таскаться. Раз я их шуганул, второй, а потом надоело, пошел к хозяину и говорю, мол, как хотите, а только дождетесь, что я по этим уродам из ружья шмальну.

– За что? За то, что они заходили проведать свою дочь?

– Так ведь не просто же так заходили. Они стянуть чего-нибудь обязательно норовили! Сколько раз у меня сигареты пропадали! И зажигалки. И пепельницы. А уж про остальное я и не говорю. После их визита всегда в доме недочет какой-нибудь был!

– А эта девушка… Как ее зовут?

– Зовут Анюткой, а величают уткой.

– Почему?

– Ходит смешно, словно утка переваливается. И маленькая сама росточком. И ноги у нее кривые.

Да уж, по словам Игната, получалась красавица, каких поискать. И спрашивается, что понадобилось у нее Володьке, который в самом деле был видным парнем и недостатка в девушках явно не испытывал. Да еще при этом богатый наследник. Ему стоило свистнуть, и любая красавица к его услугам!

– Просто из одного только любопытства стоит пойти и взглянуть на эту уникальную особу.

– Ага. Все равно дома делать нечего.

Ольга с матерью как закрылись, так и не выходили. Из их комнаты доносились рыдания Ольги и невнятный голос Марии Леопольдовны. Кажется, она уговаривала дочь не делать что-то такое, что может погубить ее репутацию и репутацию всей их семьи.