Пикник на льду - Андрей Курков

Перечитав еще раз характеристики, Виктор настроился на работу.

Поставил на огонь чайник. Вытащил из-под стола пишмашинку.

Работал он часа два, пока его не отвлек телефонный звонок. Звонил Сергей-участковый.

– Слушай, – сказал он. – Я с племянницей поговорил – она согласна!

Если не против, я с ней через полчасика подъеду…

– Давай! – согласился Виктор.

Уже темнело. Ранний зимний вечер опускался на город.

Отложив работу, Виктор присел в гостиной. Соня играла со своей Барби.

– А где Миша? – спросил Виктор.

– В той комнате, – сказала Соня.

– Соня, – заговорил Виктор. – К нам сейчас приедет тетя… молодая тетя, которая будет твоей няней…

Виктор на минутку замолчал, почувствовав неуклюжесть своих слов.

– Дядь Витя, – нарушила паузу Соня. – А играть она со мной будет?

– Да. – Виктор кивнул. – Обязательно будет.

– А как ее зовут? – спросила девочка.

– Не знаю… – признался Виктор. – Она племянница дяди Сергея, у которого мы Новый Год праздновали…

Звонок в двери прозвучал неожиданно. Поднимаясь, Виктор посмотрел на часы и подумал, что вроде бы еще рановато для Сергея. Но это были они.

– Это Нина! – кивнул на свою племянницу Сергей, когда они уже снимали куртки в коридоре.

Виктор представился. Взял у Нины куртку, повесил на вешалку.

– Это Соня, – показал он Нине, когда они уже расселись в гостиной.

Нина улыбнулась девочке.

– А это Нина, – сказал Виктор, глядя на Соню и показывая рукой на девушку.

Опять ощущение неуклюжести ситуации заставило его замолчать. Словно он ожидал, что теперь две представленные друг другу девочки-девушки сами заговорят и его присутствие будет излишним. Но Соня и Нина смотрели друг на друга и молчали.

А Виктор смотрел на Нину. У нее было кругленькое личико, недлинные каштановые волосы. На вид ей было лет семнадцать. Джинсы в обтяжку подчеркивали ее относительную упитанность, а синий свитерок мягко облегал маленькую грудь. В Нине было что-то подростковое, может быть улыбка, которую Нина явно контролировала. Виктор быстро понял причину этого – девушка прятала свои зубы, покрытые желтизной. «Наверно, курит», – подумал Виктор.

– Я могу начинать уже завтра… – сказала вдруг Нина.

– А что мы будем делать? – спросила Соня.

Нина полуулыбнулась.

– А что ты хочешь?

– Хочу на санках кататься!

– А у тебя есть санки? – спросила Нина.

– Дядь Витя, у меня есть санки? – Соня посмотрела на Виктора широко раскрытыми игривыми глазками.

– Нет, – признался Виктор.

– Ничего, я привезу, – быстро проговорила Нина, словно упреждая любые слова Виктора. – Я живу на Подоле, транспорт сейчас хорошо ходит… – и она пожала плечами.

Виктор кивнул.

Договорились, что Нина будет приезжать к десяти и заниматься с девочкой до пяти вечера.

Закрыв дверь за Сергеем и его племянницей, Виктор вздохнул с двойным облегчением. К его радости «деловой» разговор прошел не очень по-деловому, а кроме того у Сони появилась няня. Виктор заранее почувствовал себя уютнее и расслабленнее.

– Ну как, – спросил он у Сони, вернувшись в гостиную. – Тебе Нина понравилась?

– Ничего, – весело ответила девочка. – Посмотрим, как она понравится Мише!

Появление Нины как бы освободило Виктора. И не то, что б он до этого уделял много времени Соне – нет, он и теперь уделял ей столько же времени, сколько и раньше – то же дружное вечернее сидение за телевизором, ужин, завтрак. И все равно его не покидало ощущение, будто у него стало намного больше времени, не обязательно свободного, а просто времени – он просто стал меньше корить себя, меньше думать о Соне и совсем перестал себя обвинять в том, что он не занимается девочкой. Нина теперь с утра забирала Соню и они отправлялись неизвестно-куда, для того, чтобы вечером уставшая за день Соня похвасталась: «А мы гуляли по Гидропарку!» или «А мы были в Пуще-Водице!».

Виктор был доволен. Работа по-тихоньку двигалась. Зима слабела.

Пингвин снова бродил ночами по квартире. Однажды он напугал Соню так, что она закричала. Она спала на диване, откинув руку в сторону, а Миша наткнулся на ее руку и прижался к ней.

Соне вероятно что-то снилось и ощущение физического тепла, вторгшегося в сновидение, вызвало реакцию кошмара.

Закончив с военными, Виктор решил сделать себе выходной и пока не звонить главному по поводу следующих досье. День был солнечный. За окном звенели капли оттепели, уже не первой, но еще и не последней, за которой наступает весна.

Соня с Ниной опять пошли куда-то гулять. Пингвин Миша, плотно позавтракав, вернулся в комнату и стал возле балконной двери – там было достаточно прохладно.

Виктор решил проведать старика Пидпалого.

Пока добрался до Октябрьской больницы – несколько раз упал. Оттепель сыграла злую шутку, покрыв гололедом все тротуары. Последний раз Виктор посколзнулся уже на ступеньках онкологического отделения.

Никого не спрашивая, Виктор сам отыскал пятую палату – большущее помещение, напомнившее ему школьный спортзал. Чем-то оно было похоже и на армейскую казарму – наверно строгим чередованием кроватей и тумбочек. Ни одной медсестры. Кислый медицинский запах. Некоторые кровати были отделены от других ширмами.

Осмотревшись, Виктор заметил Пидпалого. Он лежал на кровати у окна.

Лежал и смотрел в потолок. Виктору показалось, что голова старика уменьшилась.

Виктор, подхватив тяжелую табуретку, стоявшую у входа в палату, подошел и уселся у изголовья пингвинолога. Тот не заметил.

– Добрый день, – произнес Виктор.

Пидпалый повернул голову, посмотрел на посетителя. Слабая улыбка растянула его тонкие бледные губы.

– Привет… – сказал он.

– Ну как? – спросил Виктор. – Лечат?

В ответ на это старик улыбнулся.

– Я ничего не захватил… – виновато произнес Виктор, заметив на тумбочке соседа два апельсина. – Как-то не додумался…

– Ничего… Хорошо, что пришел… – старик вытащил из-под серого «шинельного» одеяла руку, поднес к своему лицу, провел пальцами по шетине на дряблых щеках. – Знаешь, тут парикмахер приходит раз в неделю… по пятницам. У него только два часа оплаченных. Никак до меня не дойдет…

– Вы хотите постричься? – удивился Виктор, глядя на редкие волосы Пидпалого.

– Побриться, – сказал старик, все еще поглаживая свою щетину. – Мне бывший сосед, – старик кивнул на кровать справа, – станок подарил. Целый набор. Там и помазок… А я и побриться сам не могу…