Мальчик, который хотел стать человеком - Йорн Риэль

Лейв бежал рядом с санями, держась рукой за их спинку.

— Как думаешь, что я должен сказать Шили? — спросил он у Апулука. — Он хочет удочерить Фриду, но, по-моему, сначала мы должны узнать, жив ли Торстейн. Иначе нельзя.

— Почему нельзя? — удивился Апулук.

— Потому что, если Торстейн вернется, он захочет забрать ее домой.

Апулук крикнул на собак и повернул сани ближе к берегу.

Пока его нет, Шили будет ей вместо отца, — сказал он. — У нас бывает, что ребенка берут приемные родители, даже если его родные еще живы.

— У исландцев так не делают, — возразил Лейв. — А Фрида все-таки исландка. Если бы знать, что Торстейн жив!

Можно спросить у Шили, — посоветовал Апулук. — Он единственный, кто может тебе это сказать.

Лейв так и сделал. Он доверял тайной силе старого шамана и верил, что Шили, если захочет, сможет ответить на его вопрос.

Шили слышал и видел то, что не дано слышать и видеть обычным людям.

Вернувшись из поездки за мясом, Лейв пошел к Шили с лучшим куском тюленьего мяса и задал ему свой вопрос.

Старый шаман глубоко вздохнул:

— Я понимаю, почему ты спрашиваешь, жив ли отец Фриды. Но я этого не знаю.

— Постарайся узнать.

— Я уже стар, и у меня уже нет прежней силы, — ответил Шили. — Правда, я могу спросить об этом у духов-помощников. Я им доверяю.

Все обитатели большого общего дома наблюдали за приготовлениями шамана. Старый Шили связал себе руки и ноги длинными ремнями. Потом его посадили на нары и одну за другой погасили все лампы.

Напуганные предстоящим заклинанием, дети прятались за своими родителями. Однако любопытство брало верх, и они выглядывали из-за их спин. Ведь это так интересно! В темноте почти ничего не было видно, зато все отчетливо слышно.

Шили начал что-то напевать, старики, помогая, тихонько ему подпевали. Сначала голос шамана звучал слабо, как голос новорожденного, но мало-помалу он набрал силу и вскоре заполнил уже все помещение так, что слегка заколыхались висящие на стенах шкуры. Неожиданно послышался громкий грохот большого бубна, поднявшегося с пола. Сам собой бубен грохотал на все помещение.

Дети дрожали. На их глазах Шили застонал и стал корчиться в своих узах. Наконец он жалобно крикнул:

— Я не могу! Не могу! У меня нет сил!

Но старики, сидевшие вокруг, прикрикнули на него:

— Продолжай, Шили! Продолжай! — И снова запели, помогая шаману в его опасном пути. По дому пролетел порыв леденящего ветра. Это был страшный ветер, ветер неизвестного, и сердца людей сжались от страха.

— Сейчас его здесь уже нет, — шепнула Наруа Сёльви. — Его унес ветер.

Сёльви испуганно смотрела в темноту. Она видела какие-то неясные фигуры, расплывчатые тени, но может, все это ей только чудилось. Где-то за пределами дома раздался голос Шили:

— Да, да, он жив! — Голос постепенно удалялся. — Да, он жив. Нож должен убить зло.

— Где он? Где он? — воскликнул Шинка.

Шили долго не отвечал. Сначала в дымовом отверстии послышалось тявканье песца и жуткие завывания ветра, сотрясавшего крышу дома. Потом сквозь шум послышался слабый голос Шили. Слов было почти не разобрать.

— На севере… На севере… Да, нож…

Апулук тревожно шевельнулся. Пощупал свой камик, там, в ножнах, лежал нож, подаренный ему Торстейном. Не о нем ли говорит Шили?

Голоса Шили было уже не слышно. Грохот летающего бубна снова заглушил все звуки.

И снова послышалось тявканье песца, теперь уже в коридоре дома. Почувствовав страх Сёльви, Апулук успокоил ее.

— Это всего лишь духи-помощники, — прошептал он. — Их не надо бояться.

Прошло много времени, прежде чем душа Шили вернулась обратно в его тело. Люди слышали, как шаман стонет и жалуется, словно испытывает невероятные муки. Неожиданно он обычным голосом попросил зажечь лампы и развязать его. Сделав глоток воды, он потер затекшие запястья и щиколотки и устало откинулся на нарах.

— Самого Торстейна я не видел, — сказал он. — Шаман совершил путь в неведомое, но Торстейна не видел.

— Но он жив? — взволнованно спросил Лейв.

— Наверное, жив, — ответил Шили. — То, что говорило через меня, сказало, что он жив.

— Ты сказал «на севере», — продолжал расспрашивать Лейв. — Как он мог оказаться на севере, если поехал на юг?

— Я знаю только то, что через меня было сказано «на севере», — ответил Шили.

— А нож? — Апулук наклонился к нарам шамана.

Шили покачал головой:

— Не знаю. Я повторил то, что было сказано через меня. Ясно, что Торстейн сейчас во власти какого-то зла и только какой-то один нож может убить это зло. Больше мне ничего не известно.

Старик повернулся к друзьям спиной. Общение с духами утомило его, и он хотел отдохнуть.

Тем же вечером четверо друзей на своих нарах обсуждали общение Шили с духами.

— Что значит, будто только какой-то один нож может убить зло? — недоумевал Апулук.

— А мне непонятно, почему Торстейн вдруг оказался на севере, сказал Лейв. — Ведь он туда не собирался, он отправился в южную Гренландию, чтобы доставить Ролло в Гардар.

Апулук постучал ногтем по зубам.

— Тебе только на руку, если Торстейн сейчас на севере, — усмехнулся он.

— Что ты имеешь в виду? — удивился Лейв.

— Тебе ведь хочется поехать на север? Вот заодно и поищешь там Торстейна.

— И верно! — Лейв широко улыбнулся. — А ты поедешь со мной?

Апулук кивнул. Он на мгновение закрыл глаза, пытаясь представить себе те сказочные страны, которые лежали на севере и на западе.

Наруа сидела, прислонившись спиной к стене рядом с Лейвом.

— Если вы туда поедете, я тоже поеду с вами, — сказала она как нечто само собой разумеющееся, что было вовсе не типично для девушек-инуиток.

Лейв и Апулук рассмеялись.

— Кто сказал, что мы возьмем тебя с собой? — поддразнил ее Лейв.

Наруа пригладила пучок на макушке.