Выбрать волю - Мария Берестова

Как оказалось, расслабилась она рано, потому что владыка, хоть и взял передышку от допроса, останавливаться не собирался. У него ещё было, что выспросить.

Поулыбавшись ещё немного тому, что его надеются полюбить, он логично вспомнил, что пока-то его даже и не желают, и это вызвало у него очередной приступ досады. Задетое самолюбие ныло весьма ощутимо, и настроение снова поползло вниз.

Резко сев, он снова обернулся к ней и пронзил её острым испытующим взглядом. У Эсны аж дыхание перехватило: кажется, гроза вовсе не миновала, и ей стоит ждать новых неприятностей.

Означенные неприятности ждать себя не заставили; владыка вновь вернулся к язвительному тону и задал новую тему:

— Итак, раз мы всё-таки выяснили, что ты умная женщина, которая вполне способна раскрыть рот и сказать, что её беспокоит, то давай-ка разберёмся с ещё одним вопросом. — Он мрачно окинул взглядом съёжившуюся жену, усиленно прятавшуюся под покрывалом — его страстных порывов несчастное платье не выдержало, поэтому покрывало было необходимым для неё аксессуаром. — Почему ты не хочешь близости со мной? — взял он резко быка за рога.

Эсна аж рот приоткрыла от удивления. Вопрос показался ей не то чтобы грубым, а попросту нелепым. Он был сформулирован так, будто бы Грэхард полагал, что она по умолчанию должна этой близости желать, и что у неё должны быть какие-то веские причины, чтобы это желание отвергать.

Честно говоря, да, Грэхард именно так и полагал; но Эсне было неизвестно, что там творится в его голове, поэтому она подумала, что он над ней издевается.

— Солнечная? — нетерпеливо поторопил её с ответом он, желая поскорее разобраться с этим вопросом, устранить неожиданно возникшие препятствие и таки добраться до вожделенных радостей плоти.

У Грэхарда в голове картина была выстроена вполне логично. Должна быть конкретная простая причина, по которой дело пошло не по плану, нужно эту причину выяснить и устранить, и продолжить выполнение плана с того места, на котором он был прерван.

У Эсны же в голове всё запуталось. Она не понимала, какого ответа от неё ждёт Грэхард, и как вообще найти ответы на вопросы такого свойства.

— Я... — прокашлялась она, под его горящим нетерпением взглядом понимая, что молчать дальше не стоит, и лучше сказать хоть какую-то глупость, чем не сказать ничего. — Я, право, в растерянности, грозный повелитель. Я... не могу уловить смысла вашего вопроса.

Грэхард медленно моргнул и выбрал самый нелепый способ прояснить ситуацию: повторил первоначальный вопрос слово в слово. Но зато медленно и делая ударения интонацией, которые только добавляли вопросу грозности, но ничего не проясняли:

— Почему. Ты. Не хочешь. Близости. Со мной. — Напирая на каждое слово, попытался он донести до неё предмет своего интереса.

Эсна похлопала ресницами.

Понятнее не стало, а вот страшнее — да. В своём стремлении донести суть своих мыслей доходчиво владыка навис над нею и теперь пялился на неё самым мрачным и грозным образом, что никак не способствовало её душевному спокойствию. Но тут она вполне удачно вспомнила его же совет — открыть рот и сказать — и с воодушевлением решила, что это как раз удобный случай показать, что она вполне способна на подвиги подобного рода.

— Вы меня пугаете! — твёрдо произнесла она, довольная, что справилась с такой сложной задачей.

Замерший Грэхард, конечно, не знал, что она имеет в виду конкретно текущее положение, и принял её реплику за ответ на свой вопрос.

Впрочем, можно предположить, что ответ и впрямь получился достаточно правдивым и отвечающим реальному положению вещей.

Что не помешало ему озадачить владыку всерьёз. Он-то внутри себя полагал, что относится к Эсне с глубокой осторожностью, поэтому претензия такого рода казалась ему дикой и несправедливой. С большой обидой в голосе он вопросил:

— Но почему?

Эсна эту обиду уловила и снова в недоумении захлопала ресницами. Недлительные размышления привели её к тому выводу, что, пожалуй, он впрямь мог почувствовать себя задетым, поскольку, судя по всему, ни пугать, ни причинять ей вред какого бы то ни было рода в его планы не входило.

— Ну... — попыталась объяснить она, опасливо косясь на его почти нависающий над ней торс. — Вы такой... большой, — нашлась она с нейтральным определением. — И грозный, — добавила торопливо, подумав, что лестью дело не испортишь. — И... и сильный, — дополнила, скользнув взглядом по мышцам на его руках.

К её неожиданности, он снова улыбнулся, и почти тепло уточнил:

— Ты тут мне дифирамбы петь собралась, или объяснять причины своих страхов?

— Но я пытаюсь! — пылко возразила она и торопливо прибавила: — Объяснить.

— Пока ничего не понятно, — обезоруживающе улыбнулся он, от этой открытой улыбки разом перестав казаться страшным.

Эсна сморгнула и сама удивилась своему испугу.

Потом вспомнила, как он набросился на неё с поцелуями и решила, что повод бояться всё-таки есть.

Перед ней встала крайне деликатная дипломатическая задача: как объяснить мужчине, что ей не очень-то по душе его постельные манеры, и что она находит его чересчур грубым и поспешным?

— Вы меня пугаете вашим напором, — избрав стратегию, кокетливым тоном пожаловалась она. — Я... всё это получилось так неожиданно для меня. Мне нужно время, чтобы свыкнуться с... нашим браком.

Пришёл его черёд недоуменно моргать.

До него впервые дошло, что это он-то грезил об Эсне семь лет. Это для него она была ежедневным наваждением, прочно вросшим в чувства и мысли. Это ему их брак был самым желанным и долгожданным подарком.

Для неё-то все эти годы он был всего лишь абстрактным повелителем Ньона. Символической фигурой, не более. Более того — враждебной и опасной символической фигурой, которая нежданно-негаданно — но явно в ходе какой-то странной интриги! — свалилась на неё с предложением руки и сердца.

— Я об этом не подумал, — потрясённо признал свою ошибку Грэхард, впервые видя всю ситуацию с её ракурса. — Пожалуй, да, — растерянно сам с собой признал он, отстраняясь и лохматя себе волосы. — Да, я, определённо, слишком тороплюсь.

Эсна взглянула на него как на неслыханное чудо света.

Она даже не надеялась, что он услышит её аргументы, и уж точно не рассчитывала на то, что он сумеет их понять. Потрясение, написанное на его лице, казалось ей очень искренним, и это подкупало и вселяло надежду, что с супругом всё же удастся наладить отношения.

Пока Грэхард в недоумении переваривал ту мысль, что набрасываться на женщину после всего двух разговоров с нею наедине — не самая выигрышная стратегия, даже если ты повелитель и обычно тебе не требуется ни одного разговора вообще, Эсна с удивлением пыталась принять ту мысль, что зверски насиловать её никто не собирается, и, кажется, ей действительно посчастливилось выйти замуж за мужчину, который берёт её чувства в расчёт при принятии своих решений.