Битва при Молодях. Неизвестные страницы русской истории - Александр Гапоненко

Перед молодой женщиной в дверном проеме стоял невысокий старик крепкого телосложения, со злым выражением большого плоского лица, с трудом размещавшегося на втянутой в плечи маленькой голове. Одет старик был в потертый польский кафтан с узкими рукавами и широко расходящимися от пояса полами; на левом боку, на кожаном поясе у него висел узкий длинный меч, на правом – кинжал.

Евфросиния поднялась на невысокое крыльцо, заступила на порог, чтобы старику нельзя было захлопнуть дверь, и сделала вид, что ищет на шее под заячьим тулупом тот самый маленький ключик на кожаном шнурке.

Тут за спиной отважной разведчицы появился Андрей Косой, держащий в руке обнаженную саблю.

Паисий сообразил, что его обманули и сильно толкнул свою помощницу в грудь, чтобы освободить место и закрыть дверь. Евфросиния отлетела на пару аршин, сильно ударилась спиной и головой о деревянную мостовую и потеряла сознание.

Косой тем временем ловко нанес удар саблей по плечу высунувшегося из двери ключника, но клинок отскочил от бывшей под кафтаном кольчуги, не причинив ее владельцу никакого вреда. Зато сам ключник успел выхватить из ножен кинжал и вонзил его Андрею прямо в сердце. Опричник захрипел, тело его мешком опустилось на крыльцо, из груди потекла кровь такого же ярко-красного цвета, как его волосы на голове.

Паисий, воспользовавшись секундной заминкой стоявшего за Андреем слуги, захлопнул дверь и запер ее изнутри на крепкий железный засов.

Стрельцы бросились рубить дверь бердышами, но она была сделана из крепкого дерева, и чтобы попасть вовнутрь им потребовалось минут десять.

За это время Евфросиния пришла в себя и поднялась на ноги. Из пораненной во время удара о мостовую головы у нее чуть сочилась кровь. Молодая женщина попыталась как-то помочь лежащему рядом на снегу Андрею Косому, но тот был уже мертв.

Когда стрельцы, наконец, взломали дверь, Евфросиния вошла вслед за ними в дом. Дом состоял из двух комнат: большой и маленькой.

Большая комната была уставлена шкафами с какими-то учетными книгами и пачками бумаг на польском языке; на стенах висело несколько портретов польских вельмож, видимо, предков Паисия; на стоявшем посреди комнаты столе валялись книги, из которых были вырваны отдельные страницы; какие-то скомканные бумаги догорали в стоявшем в углу камине. Над камином висел деревянный щит с гербом Смоленской земли, когда она входила в составе Великого княжества Литовского: в серебряном поле щита красное знамя с тремя оконечностями, размещенными в столбец, древко и его наконечник в виде креста – золотые.

Малая комната была спальней, большую часть которой занимал сундук, служивший одновременно кроватью. Стрельцы открыли сундук, но в нем ничего подозрительного не обнаружили. На полу валялись выкинутая из сундука ключника носильная одежда, скатерти, полотенца, серебряная посуда. Самого же Паисия нигде не было.

Обескураженные пропажей ключника стрельцы вышли из дома и стали снаружи на стражу. Слуга Андрея побежал сообщить Хворостинину о смерти своего хозяина и бегстве Паисия. Евфросиния же решила еще раз осмотреть все уголки жилища ключника.

Поскольку бумага в камине уже прогорела, и было сумеречно, женщина зажгла от еще тлеющих углей одну из стоявших на столе свечей. С зажженной свечой ведунья стала обходить весь дом.

Она все внимательно осматривала, перекладывала с места на место вещи, сдвигала в сторону лавки, стол и даже пыталась отодвигать от стены книжные шкафы. Однако ничего подозрительного ей обнаружить не удавалось.

Под конец поисков Евфросиния осветила свечой внутреннее пространство стоявшего в спальне пустого сундука. И тут пламя свечи заколебалось и, под воздействием воздушного потока, потянулось внутрь. Это говорило о том, что под сундуком есть пустое пространство, в которое втягивало из помещения воздух.

Молодая женщина стала по очереди нажимать на все детали сундука, пытаясь найти тайный механизм, который запирал его дно. Ничего не выходило. Потом она попробовала вертеть приделанные к сундуку железные ручки, но получила тот же результат. Зато один из скреплявших сундук болтов подалась на нажим и после этого удалось повернуть массивную железную ручку с правой стороны сундука. Внутри сундука что-то щелкнуло и две половинки его дна легко поднялись наверх. Под этой деревянной дверью показались ступени каменной винтовой лестницы, ведущей в подземелье.

К этому времени в комнату вошел прискакавший на лошади из своих хором Хворостинин. Он отстранил Евфросинию от сундука и первым спустился в подземный ход со свечой в одной и заряженным пистолетом в другой руке. Вместе с наместником в подземелье спустились стрельцы. Евфросиния, вопреки запретам Хворостинина, пошла вслед за мужчинами.

Пройдя пару сотен аршин по подземному ходу, преследователи выбрались через незапертую железную дверь за городскую стену и очутились в густо заросшем кустарником, да еще и занесенном снегом овраге. По нетронутой снежной целине оврага к ближайшей березовой роще тянулась цепочка следов, оставленных Паисием. У опушки рощи они пересекались со следами двух лошадей. Очевидно, здесь ключника поджидал сообщник со второй верховой лошадью.

Наступала темнота, и искать пешим конных беглецов было бесполезно. Сыщики вернулись по подземному ходу назад, заперли на засов и закрыли на замок железную дверь, чтобы в город через подземный ход извне никто не мог проникнуть.

Выйдя из подземелья, Хворостинин предупредил всех, чтобы никому не говорили об обнаруженном подземном ходе, и велел увезти труп Андрея в ближайшую часовню для отпевания перед похоронами. Служба царю была делом опасным и бывшие на ней слуги часто гибли от рук внутренних и внешних врагов.

Евфросинию Дмитрий Иванович отругал за то, что она рисковала своей жизнью, а потом посадил сзади на круп Буяна и отвез в наместнические хоромы. По дороге он чувствовал, как испуганная женщина прижимается к нему всем телом, инстинктивно ища защиты у сильного мужчины. Князь понял, что недосмотрел за молодой женщиной и подверг ее серьезной опасности.

Только поднявшись в парадную палату, Хворостинин заметил при зажжённых свечах, что лицо Евфросинии в крови, попытался вытереть его рукой, но только запачкал налипшей в подземелье на пальцы грязью. Евфросиния, в ответ, попыталась снять с лица князя прилипшую к нему в подземелье паутину и тоже испачкала его кровью и свечной гарью. Посмотрев друг на друга, они засмеялись.

Неожиданно князь обнял и поцеловал неудержимо тянувшую его к себе молодую женщину. Евфросиния ответила ему поцелуем на поцелуй.

Совсем не к месту, в сенях застучали сапогами стрельцы. Обнимающиеся быстро отстранилась друг от друга. Хворостинин, нарочито громко, чтобы слышали стоявшие у не закрытой двери в сени стрельцы, сказал:

– Завтра, с сестрой и дочкой отправляйтесь в дом Паисия. Стрельцы с утра договорятся о починке мастеровыми двери. Будешь теперь у меня ключницей, а заодно сторожить с сестрой тайный подземный ход из города.

А. Монфферан. Плотник. Середина XIX века.