Пятнадцать ножевых. Том 3 - Алексей Викторович Вязовский

я долил Ане чая, поцеловал в шею. — У меня тут военные сборы, некуда животное деть. На время, конечно же.

— Собирай, — легко согласилась девушка. — У него есть пищевые предпочтения?

— Ест все рыбное. Минтай и так далее по списку. А не будет рыбы, то через некоторое время он согласится и на вчерашний суп.

Мы вышли из квартиры, я возился с замком, а Аня прижимала к груди коробку с Кузьмой. И естественно, Оксана Гавриловна вновь попалась на подглядывании. Уж поставила бы глазок на дверь, что ли. А то вот этот вот старорежимный шпионаж через приоткрытую щелочку... не комильфо ни разу.

— Анюта, душа моя, — я принялся запирать второй замок. — А как ты относишься к вуайеризму?

— Ой, я такое не ем, — улыбнулась девушка. Все она знает, притворяется только. Даже Фима Собак в романе Ильфа и Петрова могла произнести слово «гомосексуализм».

Тут я неприлично заржал, рассказал анекдот про платный секс за сто рублей. На который посмотреть — двести, а смотреть на подглядывающего — все пятьсот.

Ответом мне был громкий хлопок дверью и приоткрытый от удивления ротик Ани.

* * *

— Пааапа! Ну пусть слоники побегают

— Сынок, слоники устали, уже легли спать

— Ну пожааалуйста!

— Нет

— Не буду спать, пока слоники не побегают!

— Да что ты будешь делать? — полковник тяжело вздохнул, звонит по телефону: — Дежурный? Командуй химическую тревогу. Да, пять кругов по плацу.

В этом месте Давид чуть не упал на землю, заржал. Остальные студенты тоже. Нас только-только привезли в военную часть № 12413 в городе Электросталь на военные сборы и первые кого мы увидели после КПП — бегущие в противогазах солдатики. Анекдот пришелся к месту. Да и наши, не успели еще сапоги обуть, а уже гогочут над неприхотливым армейским юмором.

— Зря шутите — мрачно заметил не смеющийся Вадик — тот самый блондин, с которым «зажигала» Шишкина. Увидев меня на институтском сборном пункте, он тут же подошел, повинился. Дескать, вообще не знал про мое существование, ничего у него с Лизуном не было и быть не могло. Ну подкатил к симпотной студентке... Та поужинала за его счет, бортанула. Короче, динамо. Очень в духе Лизы.

Я же, загруженный проблемами со кремлевской скорой (пришлось отпрашиваться у Дыбы, у Морозова...) — особого внимания не обратил. За Шишкиной постоянно свита вздыхателей шляется. Но я то видел ее голой и не раз. Ничего там особенного нет. Как говорил один мой знакомый по прошлой жизни, приводишь такую королеву домой, раздеваешь. Думаешь у нее поперек, а нет, как у всех, вдоль.

— Почему зря?

— Чую, набегаемся, как эти бедолаги.

— Ладно, пару недель можно потерпеть, — вздохнул Давид. — А там присяга и домой.

— Слова то выучил? — подколол я «князя».

— Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик — забубнил Давид — Вступая в ряды Вооружённых Сил, принимаю Присягу и торжественно клянусь: быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников...

— Ладно, ладно. Верим, выучил. Но можно было этого и не делать, каждому дадут шпаргалку в красивой красной папке.

— Так, товарищи студенты, — к нам подошел колобок в военной форме. Одутловатый капитан с усиками, в очёчках. В руках списки. Всего 146 человек с двух потоков. — Я капитан Евстигнеев. Сейчас построение, распределю вас по взводам, заселимся в казармы. Дальше баня и получение формы. Все ясно?

Народ покивал.

— Нет, так не пойдет! Вы в армии. Надо отвечать — так точно. Повторяю вопрос — все ясно?

— Так точно, — прогудели мы вяло.

— Строиться! — рявкнул капитан. — В три шеренги становись!!!

Куда только делся вяловатый мужичок, на которого по странному стечению обстоятельств надели военную форму? Натуральный зверь рыкал и явно был готов поразить непослушных молниями из глаз. Подействовало даже на нас. Коряво и безнадежно долго, если по армейским меркам, но построились. Ну, и началась армейка на минималках.

В армии всё делают строем. Это отразилось даже в знаменитом вопросе из анекдота о споре, кто лучше: “Что ж вы, гражданские, если такие умные, строем не ходите?”. На дизеле, говорят, строем даже в сортире осуществляют акты мочеиспускания и дефекации. Не говоря уж о такой мелочи как запрыгивание в кузов машины или движения ложкой в столовой. Так что постояли в трех шеренгах, и только после этого разошлись.

— Слушай, а что за мужик тебя ждал у входа в институт? — Давид все никак не мог успокоиться и пока мы шли в казарму, терзал меня вопросами. — Такие блатные номера в ЦК только.

— Юрий Геннадьевич? Так он и есть из ЦК. Приезжал забрать аналитическую записку.

У «князя» отвалилась челюсть.

— Вот прям сам? Не ты к нему?

— Чего я к ним попрусь? Это не мне, а властям нужен завод одноразовых шприцев.

Сказал и пожалел. Теперь придется объяснять Давиду, что за шприцы такие, зачем нужны. Этот репей просто так не отцепится.

* * *

Все военные сборы напоминали анекдот про подполковника, который на экзамене вызывает к доске курсанта.

— Курсант Иванов! Тот вскакивает, отдает честь:

— Я!

— К доске, пожалуйста. Курсант строевым шагом выходит. Полковник:

— Что вы знаете о способах эвакуации раненых с поля боя? Курсант, вытягиваясь в струнку:

— Ничего, товарищ полковник!

— Садитесь. Курсант строевым шагом идет к своему месту и садится. Полковник:

— Курсант Иванов, объявляю вашу оценку: подход — 5, ответ — 2, отход — 5, итого средний балл — 4.

Вот так и мы. Что-то, конечно, знали, все-таки на военную кафедру ходили и зачеты сдавали, но не на отлично. На теоретических занятиях в части, естественно, добрали, но врачами на фронт я бы никого из всех взводов не отпустил. Больше убьют, чем спасут.

В принципе, для тех, кто уже служил, сборы — натуральный пионерлагерь. Даже капельки не тянуло на учебку перед присягой с отработкой команды “Отбой” под горение спички и бесконечной шагистикой на плацу. Да нам даже сапоги выдали укороченные! Вот только большинство студентов приехали сюда прямо от мамкиной титьки и с невыветрившимся привкусом домашних пирожков. А потому плакали и жаловались на тяготы и лишения, которые надо превозмогать только после принятия присяги.

Зато вечером, после учебы и