Дверь домой - Константин Калбазов

– Ну что, все прошло тихо. Теперь можно опять навестить склад? – произнесла Настя, пряча баллон с маской.

Игорь открыл крышку карманных часов и взглянул на циферблат, подсвеченный фосфорными метками. Хм. С начала операции прошло едва ли пятнадцать минут. Быстро они управились. Впрочем, сопротивления им никто не оказал. Тут всего-то обойти все комнаты. Они дольше искали ключ от сейфа.

– Ладно. Уговорила, речистая. Тем более что склад почти по пути. Только нужно поторапливаться. С первыми лучами нужно уже катить отсюда по бездорожью, – наконец принял решение Шаман.

Выстоявшие дома Чалаты походили на растревоженный улей. Перестук топоров и молотков, вжиканье пил, визг пилорамы, окрики, мат, смех, залихватское гиканье детворы. Вот, поди ж, приструни этих непосед. Уследить за ними попросту нереально, потому как тогда на работу времени не останется. Это какое-то стихийное бедствие. Даже те, кто постарше и приставлены к делу, каждую минуту готовы улучить мгновение и сбежать с друзьями.

И ведь понимают, что аукнется. Тут нет сердобольных заступников, не имеющих своих детей, но точно знающих, как воспитывать, и готовых отстаивать их права. Ремнем прилетит, невзирая на пол. Впрочем, девочки к работе подходят как раз ответственно.

Просто удивительно, сколько всего успели сделать переселенцы. На дворе первое февраля. То есть месяц, как их выставили из Невьянска. А тут уже такие разительные перемены. И это с учетом того, что две недели ушло на переход, обследование и дезинфекцию помещений. И ведь это только начало.

Один из шести уцелевших домов отвели под команду Шамана и Алину с детьми. Вообще-то, не идет ни в какое сравнение с тем, что она имела в Невьянске. Да и усадьба, отбитая у кукловодов, была куда просторней. Тут же не такой уж и большой двухэтажный дом.

На первом этаже прихожая, за ней вестибюль, откуда вправо уходит дверь на лестничную площадку, где находится и вход в кабинет. Влево на кухню, соединенную со столовой. Прямо в гостиную, из которой также можно попасть в столовую. В гостиной две печи по обеим сторонам большой двустворчатой двери, вокруг дымоходов которых жмутся все помещения дома.

На втором этаже лестничная площадка, холл, три спальни и туалетная комната. Только не в смысле санузла. Тут такой роскоши нет и в помине. Тазы, чаны и ночные горшки наше все.

Обозначенная жилплощадь предназначена для Алины с детьми, добавленной в нагрузку семье из шести человек и команде Шамана. Всего тринадцать взрослых, семнадцать детей от восьми до четырнадцати лет и один младенец. Как говорится, особо не разгуляться.

То, что сейчас происходит в Чалате, можно назвать по-настоящему строительным бумом. Но это не идет ни в какое сравнение с тем, что тут начнется по весне. Будут восстанавливаться уцелевшие каменные коробки. Сноситься до основания те, что не выстояли под напором времени. В промежутках между каменными домами и на месте снесенных возводиться саманные.

Центральная улица Чалаты протяженностью в двести метров должна будет застроиться полностью. Окна задних фасадов прикроют саманом или разобранным кирпичом, и на их месте останутся только бойницы. В незастроенных промежутках поднимется глинобитная стена. Ворота с двух сторон улицы. Эдакий форт с длинным и узким двором. Ну как узким. От крыльца до крыльца порядка двадцати пяти метров. О дворах придется забыть.

При отсутствии у команчей пушек и недостатка людских ресурсов у переселенцев вполне рабочая схема. Это сейчас им разместиться негде, и они устраиваются на головах друг у друга. Но уже к осени ситуация изменится и им будет очень даже вольготно. Но сейчас, с одной стороны, тесно, с другой – не хватает рабочих рук.

Игорь забил гвоздь, фиксируя коробку. После чего подхватил оконную раму и, вогнав ее в паз, опустил до подоконной доски. Осмотрел. Поднял, подставил под нее планку, что болталась рядом на веревочке, и зафиксировал в верхнем положении. За неимением банальных петель вполне рабочая схема. В основном окна глухие. Но по два на первом и втором этажах сделали вот такими, подъемными. Дом должен проветриваться.

Вообще-то, качество оставляет желать лучшего. Не мастер ваял, чего уж. Ничего. Пока и так сойдет. А к осени, бог даст, поменяют на изделие, выполненное настоящим мастером. Главное, чтобы не получилось, как в той поговорке – нет ничего более постоянного, чем что-либо временное.

С другой стороны, грех жаловаться. Хорошо уже то, что удалось без потерь разобрать старые окна, сохранив при этом стекла. Вот уж чего у них в наличии не было. Да, из-за пыли, которая прошлась абразивом и забилась в микроскопические раковины, они потеряли свою прозрачность. Но света пропускают вполне достаточно.

– Ну что, горе-плотник, получилось? – послышался за спиной голос Алины.

– Вот зря ты так, радость моя. Я же стараюсь.

– Да вижу, что стараешься. Только одного этого, похоже, мало. Продувать не будет?

– Войлоком подбил. Ходит с натягом и мягко. Так что поддувать не должно.

– Попробую поверить. Но если что, плешку проем, чтобы исправил, – критически осмотрев результат его трудов, подытожила она.

– А Игнат на что? С меня что взять-то? Перекати-поле. А он мужик хозяйственный, обстоятельный, – имея в виду главу подселенной к ним семьи, пошел в отказ Игорь.

– Не юли, Бородин. Всяк сам должен отвечать за свои косяки, – поведя по гостиной не особо радостным взглядом, возразила Алина.

– Жалеешь о доме в Невьянске? – догадался он.

– А ты как думаешь? Там все было устроено под меня. Вплоть до удобств в доме. А тут… Они к моменту катастрофы продолжали пользоваться ночными горшками и мыться в лоханях. Как считаешь, может мне это понравиться?

Игорь посмотрел на нее, склонив голову набок, изображая полное внимание. Но заметившая это Алина распаляться не стала. Глубоко вздохнула, а потом озарилась улыбкой.

– И учти, Бородин, я хочу, чтобы у меня тут было точно так же. Причем санузел непременно раздельный, – с хитринкой закончила она.

– Вот как скажешь, так и будет, – заверил он.

– Дрова заказывали? – ввалился в дом разгоряченный Док с охапкой поленьев.

С появлением доктора Кравцуна Овчинина освободили от медицины. Но в то же время он теперь не мог рассчитывать на казенную жилплощадь. А потому вернулся в ряды своей команды. О чем ни разу не жалел. Подумаешь, отправили рубить дрова. Мелочи какие. Главное, что чурбаки пилят на пилораме, а наколоть поленья… Да даже в удовольствие!

К слову, под больницу выделили отдельный дом. На первом этаже прием пациентов, аптека, операционная и две палаты, мужская и женская. На втором, пусть и небольшие, но две отдельные комнаты для самого Тимура Гавриловича и Кати, которая наконец покинула общество Алины. Оставшаяся пара комнат отошла главе переселенцев Кривошееву с женой и двумя детьми. Элита. Устроились лучше всех.