Знаменатель - Оксана Алексеева

– Штефан, – Даниил обратился к нему без предисловий. – Где живет ваша Эмпатия?

Тот только нахмурился, да и я на его месте вряд ли ощутила бы позыв к откровенности. Даниил вздохнул с демонстративной тяжестью, намекая этим на усталость от искусственной тщетности бытия, которую мы так стремимся ему создать:

– Герр Беренд, душа моя, давай сократим издержки нашего взаимодействия. Я могу начать ломать твои кости – на которой по счету ты примешься с удовольствием отвечать на простые вопросы? – Я затряслась, воображая описанную картину, но продолжала молчать. – Или мы можем поступить еще проще. Вон там сидит Ксюша, в последнее время такая одинокая. Что с ней может случиться по пути из столовой в аудиторию? Насколько больно ты хочешь ей сделать?

– Мне наплевать на Ксюшу, – ответил Штефан тихо.

– Мне не наплевать на Ксюшу! – я дернулась, но на меня никто из них даже не взглянул.

– Верю, – смирился Даниил. – Тогда Ольга? Вика? Кто? С кем получится быстрее?

Вика? Даниил в открытую говорил о том, что может сделать больно и мне, если потребуется?

– На Кипре, – Штефан произнес это совсем тихо, но потом добавил громче: – Эмпатия живет на Кипре и в последние пять лет никуда оттуда не уезжала.

– Молодец, хороший мальчик. – Мне показалось, что Штефан скрипнул зубами. Зачем Даниил еще сильнее унижает его? Ведь он, обладая даром Эмпатии, не может не чувствовать, что этим только всё усложняет? Или он специально демонстрирует нам обоим, что в интересующих его вопросах всегда останется «сверху»? И, добившись своего, тут же милостиво пояснил: – Я не найду ее без тебя – ты это знаешь. Мне просто нужна уверенность, что она далеко и не подбирается к вам. Ведь мы втроем в этом заинтересованы, правда?

Я сказала – меня бы разорвало изнутри, не скажи я этого:

– Ты чудовище. Ненавижу.

Даниил наконец-то посмотрел на меня:

– Не преувеличивай, Вик. Даже любящим родителям приходится быть строгими с детьми, если речь идет о безопасности.

– Родителям? С детьми?!

Я вскипела, но Даниил перебил меня ровным голосом:

– А вот и Ольга. Ну что там со Славой, он успокоился?

Несмотря на то, что ничего страшного не происходило – вообще ничего не происходило, – недели через три я была морально истощена и постепенно подбиралась к краю нервного срыва. Я чувствовала контроль со стороны Даниила почти постоянно, даже в те моменты, когда он не находился рядом. Любые мои попытки поговорить со Штефаном в институте сопровождались пристальным вниманием. И хоть прямо никаких угроз больше не было, уже озвученные всегда висели в воздухе. Поэтому новость об отъезде Даниила на несколько дней я восприняла с восторгом, словно меня годами держали в закрытом душном подвале и вдруг выпустили на свежий воздух.

Сначала я настороженно сжалась, когда он, привычно остановив машину возле моего подъезда, вдруг вышел следом. Но Даниил сказал:

– Мне надо уехать. Примерно на неделю. Очень надеюсь, вы за это время не натворите тут ничего непоправимого.

Ну вот, очередная угроза «любящего родителя непослушным деткам»! Он сделал движение ко мне, но остановился. Неужели хотел обнять или поцеловать, будто забыл о том, что все наши отношения свелись к полному фарсу? Меня передернуло от одной только мысли, что еще совсем недавно я принимала его ненастойчивые ласки с огромным удовольствием. Он и раньше не давил, не торопил события. К счастью, не намеревался делать ничего подобного и теперь – это превратило бы мое положение в невыносимое. Добавил только непонятное:

– Вика, мне очень жаль, что у тебя пока нет дара Эмпатии. Ты бы могла увидеть некоторые вещи, которых не видишь сейчас.

Пока нет? То есть в его планы входит получение мною этого дара когда-нибудь в будущем? Зато у него эта способность есть – всегда была! Теперь-то мне уже не надо было объяснять, каким образом он создавал мнение о себе еще в самом начале, чем так сильно увлекал и привязывал, почему предложил мне встречаться в самый подходящий момент и… что он никогда ничем не рисковал в отношениях со мной. И если бы хотел влюбить меня, то сделал бы это – уверена, с его способностью это не составило бы труда даже со стодвадцатилетним деканом физико-математического факультета. А уж со мной – раз плюнуть. И тому могла быть только одна логичная причина – он этого не хотел. Тогда зачем продолжал эту двусмысленность?

Я только кивнула и вошла в подъезд, а со второго этажа побежала вприпрыжку от радости. Целая неделя без него! Целая неделя внутренней и внешней свободы, а это уже огромный подарок в моей ситуации. Куда и зачем он уезжал, меня интересовало мало. Точнее, интересовало, конечно, но этот вопрос я задать не решилась. Зато через два дня после его отъезда уже чувствовала себя куда спокойнее и легче переосмысливала текущие события. В этом человеке я теперь не видела ничего хорошего. Все, чего я хотела, – освободиться от него навсегда. И иногда меня даже посещала мысль, что создание Знаменателя может быть обосновано. Например, если надо остановить чистое зло. Даниил Романов для меня и стал чистым злом. По крайней мере, он не отрицал, что может причинить вред не только мне, но и тысячам, миллионам людей, если этого потребует его Цель.

На следующий день в институте я решила поговорить со Штефаном, который уже был в курсе временной отлучки нашего надзирателя. Мы не могли упустить эту возможность и должны были использовать ее хотя бы для того, чтобы продумать дальнейшую стратегию, выяснить детали, которые нас обоих волновали. Но почему-то Штефан сам свернул разговор, показывая, что не желает идти на открытый контакт. Возможно, опасался, что Ольга неправильно воспримет наши кулуарные беседы. Или, что еще вероятнее, боялся гнева Знаменателя сильнее, чем я.

Но я не сдавалась. После занятий позвонила ему и договорилась о встрече. Штефан был напряжен, согласился без удовольствия, но я была настроена хоть что-то предпринять.

– Мы должны попасть в его квартиру, Штефан! – я едва дождалась, когда он запрет дверь, и сразу перешла к главной теме.

– Зачем?

Он тоже выглядел измученным. Предполагаю, его состояние не слишком сильно отличалось от моего.

– Может, хоть что-то найдем. Вероятно, там есть какие-то документы, или сумеем залезть в его компьютер… Штефан, мы не имеем права упустить этот шанс, если хотим получить хоть какие-то козыри против него!

– А если он поймет? Не знаю как… Я не чувствую его как элементы своей Системы, но дышать и впрямь стало легче. Почти уверен, что его на самом деле нет в Москве, но…

– И что он сделает, если узнает? Не убьет же, в конце концов!

Я нервно рассмеялась и тут же осеклась. Штефан даже не пытался изобразить веселье. Даниил дал понять четко – он пока не заинтересован в нашей смерти. Но ровно до тех пор, пока мы не создаем ему проблем…

– И все-таки, – уже менее уверенно настаивала я. – Если мы даже не попытаемся сопротивляться, то впереди нас ждет очень унылое существование. Я больше так не могу! Я должна знать, что внутренне не смирилась, что еще есть силы идти против него! А ты?