Плохой хороший парень - Кэрри Прай

так. Меня согрела возможность видеть его. Здесь. Сейчас. Снова.

Не желая вести бессмысленный диалог, Тимур потянулся ко мне, а после я ощутила безболезненный ожог на губах и на мгновение замерла. Этот поцелуй нисколько не походил на все те, что были подарены ради забавы. Он не допускал равнодушия, только желание и неконтролируемую нехватку воздуха.

Однако вкус его был прежним.

Время остановилось. И после ужасающего дня, лишённого просвета и какой-либо надежды, я вдруг нашла панацею от всех кровоточащих душевных ран. Мне было тепло, легко и уютно в его объятьях, а затем нас озарил яркий свет и я…

Проснулась.

Мне хватило несколько минут, чтобы отличить ночь от солнечного утра, но на этот раз рассвет не принёс должной радости. Голова раскалывалась после вечера в баре и незапланированной пробежки от преследователей. И хотелось мне списать вчерашние события на сон, да только всё говорило об обратном.

Скинутая на пол сырая одежда. Боль в ногах. И пробуждение в чужой кровати.

Окатив взглядом комнату, я узнала это место. Некоторое время назад мне приходилось быть здесь гостем. Тот же знакомый рисунок на обоях, неубранный рабочий стол и оставленная с прошлой жизни записка: «Заезжай за мной в семь…».

Как последнее доказательство моим догадкам дверь комнаты распахнулась и показался он. Немного заспанный, но улыбчивый, со стаканом воды в руках.

— Я добавил сюда аспирин, — предупредил парень уже после того, как почувствовала горький лекарственный привкус. Но несмотря на это, я осушила стакан за секунды, и теперь моя жизнь стала на порядок лучше.

— Как я здесь оказалась? — поинтересовалась я хриплым ото сна голосом.

Он снова улыбнулся.

— А ты не помнишь?

— Не совсем. В голове полная каша.

— Ты уснула в машине, а я не стал рисковать в попытке доставить тебя домой. Твой отец мог потребовать объяснений, но едва ли он хотел их услышать.

О мыслях об отце я содрогнулась, приобняла себя за плечи и тут же осознала, что нахожусь в одном белье.

Парень заметил моё смятение и поспешил объясниться:

— Не переживай, Юна. Раздеть тебя было лучшим решением, чем оставлять в этих мокрых, дурно пахнущих вещах.

Святая конституция, и как меня так угораздило?

— А что с теми парнями? — неохотно задалась я. Мне не хотелось произносить имя Стас, от которого всё тело пробирало мурашками.

— Они слиняли, Волкова. Ты правда ничего не помнишь? Впрочем, ничего удивительного. Наверняка у тебя был шок, — его рука накрыла мою и данный жест показался мне нестерпимым. — Я спас тебя, Юна. Я.

Мне пришлось собраться силами, чтобы окунуться в тёмный день.

— Тимур твердил, что меня стоит держаться подальше. И знаешь, он был абсолютно прав…

Прежде чем услышать чьи-либо шаги, я уловила характерный щелчок оружия и закрыла глаза. Холод, но не от металла, расползся по жилам. Мыслей не осталось, лишь жгучее желание поскорее окончить не мной начатое.

— Дёрнитесь, и я отправлю вас кормить червей, — этот голос не принадлежал Стасу, ни его подручному псу, но он был мне знаком.

— Эй, приятель, не лезь не в своё дело. И пушку опусти. От греха.

Разлепив веки, я увидела его. До крайности спокойного, уверенного в своей позиции. Того, что не допускает ни малейшей мысли отступить.

— Через несколько минут сюда подъедет наряд. У вас есть два варианта: попробовать меня остановить или навсегда забыть о рандеву с этой девушкой и удариться в бегство, одновременно ругая себя за гнусный поступок. Поверьте, шмалять в спину я не стану. Ну так что?

Недолго думая, Стас подзывает своего друга и, скрипя зубами, скрывается за поворотом. Я же обращаюсь к своему спасителю и на краткую секунду заедаю страх необъяснимым разочарованием.

Это был Марк. Именно ему удалось вырвать меня из липких лап.

— Спасибо, что помог мне, — произнесла я тише, чем следовало. — Но как ты меня нашёл? Устроил слежку?

— А как ещё я мог поступить? — лицо Юдина светилось от гордости. — Ты была не в себе. Только полный мудак мог закрыть на это глаза и не вмешаться.

Я вдруг подумала о Майском, пусть не считала его таковым.

— Ты отпустил их, — мой голос был полон досадного недопонимания.

— А что ты хотела? — оскорбился Марк. — Чтобы я справился с ними в одиночку? Прости, но они располагали количеством. Мы оба моги пострадать.

— А как же наряд?

— Я блефовал, Юна. Разве это неясно?

— Но у тебя была пушка! — не унималась я. — Ты мог повязать их! А теперь они на свободе и могут объявиться в любой момент! Чёрт возьми, Юдин, ты офицер или герой блокбастера?! Или в руководстве для капитанов главным пунктом является собственная безопасность?!

Нервно усмехнувшись, Юдин подорвался с кровати. Ещё с секунду взлохмачивал свою белокурую шевелюру, а после накинулся на меня с возмущением:

— О тебе я думал в первую очередь! О тебе, слышишь?!

Мне было заметно, как нарастающая злость искажает его лицо.

— Проклятье! Не такую благодарность я хотел получить! Вот о чём я говорил! Тебе вечно не угодишь, Юна! Не явился на день рождение отца — плохой. Не уделяю должного времени — плохой. Спасаю от возможной смерти — плохой, плохой, плохой! — Марк вскинул руками, разрубив ими воздух. — Зато тот, кто отдал тебя на растерзание — хороший. Тот, кто не сделал ничего, чтобы уберечь тебя, просто ангел! — он резко запнулся, осознав, что сболтнул лишнего.

— О ком ты? — напряглась я, уже предполагая ответ.

— А то ты не знаешь, — рявкнул Юдин и обессиленно опустился на кровать. Его взгляд был направлен в одну точку. — Всю ночь бормотала его имя.

Я не думала смущаться и даже краснеть. Меня волновало заявление, что никак не сопоставлялось с Тимуром. По крайней мере, для меня.

— Выкладывай, — мои пальцы вонзились в простыню.

— Как скажешь.

Марк достал телефон, а после подал его мне. На каждом следующим мелькающем слайде красовался Майский в компании Стаса. Все фото были сделаны в разных местах, в разное время. На кадрах Тимур не выглядел озадаченным, напротив, как и всегда был весел и заинтересован. Он явно их знал, и знал хорошо.

Я почувствовала болевой угол в груди, как если бы Стасу удалось спустить курок. Мир вокруг поплыл.

Май предал меня. В самом ярком смысле этого слова.

— Как только я получил дело о Кабанове, так сразу же вышел на него, — уже ласковее пояснял Марк, придвигаясь ко мне. — Майский работает на этих людей. И, как мне стало известно, не по своей воли. Но это не помешало ему стать отъявленным негодяем, — выдержав паузу, Юдин