Сомниум. Пробуждение - Екатерина Васина

Норд явился довольно скоро, довольный и словоохотливый. Пока Алана неторопливо ела, с трудом разрезая жесткое мясо, мужчины обсуждали какие-то руины, про которые рассказал Бог. По его словам, он случайно обнаружил их во время путешествия между городами.

– Помнишь, милая? – повернулся он к Алане. Та едва не поперхнулась и закивала, торопливо запивая кусок кислым вином.

– Заманчиво, конечно, – почесал затылок Бент. – Но от моря далековато. И там рифы небось?

– Не скажу, я от моря проходил довольно далеко. – Норд откинулся на спинку скрипнувшего дивана, а Алана ощутила, как рука «мужа» стальным кольцом сжала ее плечи. – Но штуки там реально клевые. Милая, помнишь?

– Помню.

Она мысленно пощекотала ножом ребра наглому Богу. А тот продолжал как ни в чем не бывало обнимать ее и рассказывать про удивительные находки в руинах. А капитан с Ригом слушали, в их глазах все сильнее разгорался интерес. Хотя второй нет-нет да переводил взгляд на Алану. И огонь в его глазах тогда становился в разы сильнее.

– Зачем ты им врал? – хмуро поинтересовалась Алана, когда Норд увлек ее на палубу.

Корабль окутывал густой влажный мрак, пахнущий морем. Лишь несколько тусклых шаров освещало палубу. Невидимое море рокотало за кормой, брызги порой попадали на губы, и Алана машинально облизывала их, чувствуя горько-соленый привкус. Норд стоял рядом, прислонившись к мачте. Тогда как Алана, чтобы не шататься, вынуждена была держаться за ближайшие ванты.

– Я не врал. – Норд огляделся и вдруг проговорил: – Кажется, ты на что-то злишься?

– Прикажешь веселиться в компании одного из вас? – спросила Алана, решив ему не рассказывать про нападение.

– Опять старая песня.

– Новая! Душ вам мало, да? Вам еще и кровь подавай! Сделали из нас зверюшек для охоты?

Она сжала сырые ванты так, что ладоням стало больно. Как же подмывало выхватить нож и убрать с лица Бога скучающее выражение!

– А, ты об этом. – Норд не высказал ни малейшего удивления. – Ну, вопервых, вы сами сделали из себя зверюшек. Во-вторых, мы тут ни при чем. Мы не станем уничтожать полезные ресурсы бессмысленной бойней. Я же говорил тебе, что мы – меньшее зло?

– Еще скажи, что вы вообще желаете нам только добра!

– Нам было плевать на вас, пока мы не поняли, какую вы несете в себе ценность. – Норд вдруг подался вперед и обхватил ее подбородок пальцами, заставляя смотреть себе в глаза. – Никто из нас не называет вас людьми, вы этого недостойны. Вы хуже зверей, вы – тупой скот, который живет и размножается, не задумываясь о завтрашнем дне. Никогда никто из нас не устраивал бойню. Вы сами занимаетесь грабежами и разбоем во время Сборов! А потом сваливаете на нас и называете демонами.

Он тряхнул подбородок Аланы так, что у нее стукнули друг о друга зубы, и практически прошипел:

– Ты выросла в одной из самых благополучных и скучных Зон. Поверь, вокруг тебя – ад. И устроили его вы сами.

Оба замолчали, то ли переводя дыхание, то ли стараясь успокоиться. Алана попыталась дернуть головой, но пальцы Норда лишь еще сильнее сжали ее подбородок. Освещенный покачивающимся фонарем, Бог выглядел злым. То ли из-за чуть прищуренных зеленых глаз, то ли из-за плотно сжатых губ, на которые Алана вдруг уставилась едва ли не с ужасом. Она сама не могла понять, что ее насторожило. Вокруг продолжал посвистывать ветер, где-то наверху хлопали паруса, да порой под ногами поскрипывала палуба. Где-то неподалеку слышались нетрезвые голоса моряков, но Алане вдруг показалось, что они находятся в другом мире. А вокруг нее и Норда образовалась звенящая напряжением пустота.

Ей пришлось привстать на цыпочки, когда Бог вдруг потянул ее за подбородок. Все выше и выше, вытягиваясь почти до боли в спине.

Словно завороженная, девушка наблюдала за тем, как сокращается расстояние между их губами. Уже чувствовала на щеке его дыхание, от которого вдруг начали подгибаться ноги. А может, от понимания, что ее сейчас убьют?

Мир вокруг сузился до небольшого окошка, которое становилось все меньше и меньше. Последнее, что почувствовала Алана перед тем, как упасть в обморок, – прикосновение теплых чужих губ.

Норд моргнул, когда увидел, как глаза девчонки закатились, а сама она обмякла у него в руках. Лишь спустя мгновение понял причину внезапного обморока и едва не рассмеялся. Бедняжка явно решила, что он сейчас ее «выпьет». И ведь ей в голову не могла прийти настоящая причина – Норд поддался непонятному стремлению ее поцеловать.

Он выпрямился, держа Алану на руках. Странный порыв прошел, но Норд выводы сделал: все же атака и проникший вместе с ней вирус нанесли куда больший ущерб, чем он предполагал. Такие вот порывы могли означать лишь одно: начал плохо контролироваться уровень гормонов.

Риг появился, когда Норд подходил к капитанской каюте, решив уложить Алану и дать ей отдохнуть. Помощник капитана появился из-за составленных друг на друга бочек и тут же уставился на безвольно лежавшую на руках «мужа» Алану. Со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы и процедил:

– Что с ней?

– Переутомилась. – Норду не понравилось, что Риг загородил ему проход в каюту. – Ночь поспит, и все пройдет, – добавил он, надеясь, что до субъекта дойдет по-хорошему и он отодвинется.

Не дошло. Риг продолжал стоять, засунув большие пальцы за пояс и мрачно разглядывая то Норда, то Алану.

– Не люблю, когда обижают женщин.

– Серьезно? – дернул краем губ Норд. – Или ты хочешь думать, что не любишь этого?

Голоса в голове, притихшие было после «выпитого» сутенера, вдруг зазвенели опять, подсказывая, искушая. Норд на мгновение представил, как все можно сделать. Они здесь одни, их никто не видит. Бросить девчонку на пол, провести подсечку и быстро «выпить» Рига, а тело потом за борт. И все.

Внезапно Риг шагнул в сторону. И когда Бог со своей ношей проходил мимо, негромко проговорил:

– Иногда я думаю, что наш капитан слишком бесхребетный тип, который соглашается брать на борт всякую сказительскую шваль.

Норд даже не повернул головы и скрылся в темноте каюты, заставив Рига стоять и сжимать кулаки. Вот уж на оскорбления от скота Богу было глубоко наплевать. Он прекрасно знал, что превосходит помощника капитана во всем, и реагировать на его нападки считал ниже себя.

В каюте, при неизменном тусклом свете, Норд уложил Алану на кровать, сам присел рядом и запустил пальцы в потайной карман на ремне. Семь золотисто-прозрачных капсул легли на покрывало. Одну за другой мужчина прикладывал к своему запястью, выжидал, пока содержимое всосется под кожу, а оставшуюся оболочку просто кидал на пол, где она в течение пары минут распадалась на молекулы.

Голоса чуть притихли, затаились. Прислонившись к стене, Норд глубоко вздохнул. Не было той мгновенной вспышки эйфории, которой сопровождалось «выпивание», скорее – слабый ее отблеск.