Поверь в любовь - Кара Уилсон

Чугунная сковорода была поставлена на плиту с невероятным грохотом.

— Может быть, — откликнулся Джеймс, — вообще никаких вкладов не нужно. Люди, жизнь которых вы хотите изменить, предпочитают, чтобы все осталось как есть.

— А что, если он прав на сей раз? — Сет взглянул на Мелоди из-под лохматых бровей.

Мелоди окинула взором скудные предметы первой необходимости, из которых состоит дом Сета. На языке вертелся вопрос, как может он поддакивать оппонентам в то время, как проект способен улучшить качество его жизни? Но ей на память пришли слова Джеймса: «Они не хотят благотворительности от вас. Они ее отвергают. Более того, она никоим образом не решает проблем, лежащих под поверхностью явлений».

Мелоди взглянула еще раз на Сета. Это тот самый гордый человек, который победил смерть и который приходит в бешенство, когда ему пытаются силой навязать помощь других. В одном Джеймс прав: она не учла важное обстоятельство, когда впервые выступила с идеей создания общественного центра, — Мелоди проконсультировалась со всеми на свете, только не с подлинными экспертами — людьми, для которых этот центр предназначался. Что думают они, ее не очень интересовало. С точки зрения Сета и его друзей, это не только смехотворное упущение, но и самое непростительное нахальство.

— Мы не хотим, чтобы посторонние вмешивались в нашу жизнь, — продолжал Сет, придавая больше весу ее запоздалым раздумьям.

— Значит ли это, что я для вас посторонняя?

— Нет, девочка. Но это лишь потому, что я узнал тебя лучше, увидел не только то, что дано видеть глазу. А о твоих странных коллегах этого я сказать не могу. — Сет потянул воздух носом. — Их не волнует, как живут люди вроде меня, Мелоди. Они обеспокоены лишь тем, чтобы мы не умирали на пороге их магазинов и домов, так как это плохо для их бизнеса.

Сет был слишком близок к истине. Но все же не утрачивало свою ценность то хорошее, что тот же Сет может получить от будущего центра, если проект осуществится. Застегивая пальто, Мелоди продолжила свою мысль.

— Конечно, теперь вы знаете, что ваши судьбы мне совсем не безразличны, и по этой причине я не могу просто забыть о своей идее. Можем мы как-нибудь поговорить еще о проекте и выработать взаимоприемлемый план?

— Сомнительно, на мой взгляд, но, наверное, попытка не в убыток, — буркнул Сет, стерпев мимолетное объятие.

— Так быстро уезжаешь? — выглянул из кухни Джеймс с деревянной лопаточкой в руке и посудным полотенцем, завязанным на поясе. — А я как раз собирался пригласить тебя закусить простым североамериканским гамбургером.

Мелоди сладко улыбнулась.

— Пожалуй, в другой раз.

Он вздохнул с явным облегчением.

— Тогда я провожу тебя.

— Не беспокойся. Я не хотела бы отрывать тебя от плиты.

— Никакого беспокойства, — настаивал он, направляя ее в дверь, а потом по дорожке.

Мелоди собиралась уйти тихо и незаметно, но пальцы Джеймса, сжавшие ее локоть, заставили ее передумать.

— Хочу, чтобы ты знал, — вскипела она, энергично вырвавшись из его хватки. — Если бы у твоего отца была большая печь, я бы осталась, чтобы отправить тебя туда — головой вперед.

Джеймс так пнул ногой старую скрипучую калитку, что она чуть не сорвалась с петель. Он прорычал:

— А я хочу, чтобы тебе было известно: если ты объявишься здесь снова с видом леди из старинного особняка, раздающей милостыню нуждающимся, я засуну тебя и твои деликатесы в…

Мелоди уперла в бока сжатые кулаки и стала нос к носу с Джеймсом.

— Да?

— А-а-а! — Джеймс махнул рукой, как будто отгонял муху, и издал возглас отвращения. — Я противен сам себе! Мелоди, поезжай домой. И, пожалуйста, если приедешь сюда снова, то удостоверься заранее, что меня здесь не будет. Мне не нравится моя манера поведения, когда я нахожусь вблизи от тебя.

— Хотела бы верить этому, но не верю, — грустно сказала она. — Ты считаешь, что я все делаю не так.

— Это неправда!

— Нет, это правда. Ты заранее вбил себе в голову, что я богатая, пустоголовая светская дамочка, скачущая поверху. Соответственно ты все внимание обращаешь на такие вещи, которые могут свидетельствовать о моих просчетах в суждениях, но никак не затрагивают моего уважения к тебе или твоему отцу.

— Какие это вещи? — горячо потребовал ответа Джеймс. — Приведи пример.

— Ты издевался надо мной из-за еды, купленной для Сета, лишь по той причине, что она более экзотична, чем та, к которой он привык. Однако ты позабыл вечер, когда сам себя пригласил ко мне на ужин и в моем доме обошелся самой неприхотливой едой. Мы не раз обедали или ужинали вместе, пища всегда была простая, и ты ни разу не слышал, чтобы я жаловалась.

— Ради бога, Мелоди, я говорю о более серьезных вещах, чем пища! Речь идет о жизненных принципах — о том, что мы с тобой говорим на разных языках, происходим из разных миров.

— Речь идет о нечестности, — заявила она. — О твоей нечестности. Ты скорее солжешь сам себе, чем посмеешь взглянуть в лицо правде обо мне.

Джеймс отступил на шаг, подозрительно глядя на Мелоди.

— Что эта чертовщина должна означать?

— Она означает, что для тебя безопаснее наклеить на меня ярлык скучной, богатой, достойной сожаления бабенки, чем признать, что я не подхожу под твои стереотипные, предубежденные, узколобые и несправедливые мерки.

— Ты забыла еще одно определение — «нелюбезные», — добавил Джеймс, когда Мелоди выпустила пар. — И ты забыла кое-что еще.

— Не знаю, о чем ты.

— Очень неправдоподобно, чтобы меня сексуально увлекла женщина того типа, который ты только что описала.

— Ничуть ты не увлечен, — ответила Мелоди, оскорбленная до глубины души тем, как Джеймс упомянул о совершенно особом вечере в ее жизни. — В этом-то все дело, неужели ты не понимаешь? Ты стоишь в стороне и выносишь суждения, вместо того чтобы проверить, правильны ли твои теории.

Он приблизился на шаг, затем еще ближе. Его голос превратился в отрывистый шепот.

— Как раз я проверил свои теории, например, когда мы занимались любовью. Я был склонен задуматься о последствиях, но ты поспешила меня осадить. — Джеймс впился в нее взглядом. — Помнишь, что ты сказала, Мелоди? Не надо, мол, выдумывать что-то из ничего. Мы, мол, с тобой ни о чем не договаривались.

— Помню, — ответила она резко.

Джеймс преодолел последние несколько дюймов, разделявшие их, и взял ее лицо в ладони.

— И ты, разумеется, продумала каждое слово.

Она кивнула и закрыла глаза, с ужасом замечая, как ее гнев улегся и превратился в сожаление. Не имеет смысла утверждать иное. Он ясно дал понять, что не заинтересован в брачном союзе, хотя находит Мелоди желанной. Она же теперь знала, что не относится к тому типу женщин, которые удовлетворились бы жалкими крохами. Джеймса можно было бы заставить пойти на такой союз — и затем питаться его подаянием всю жизнь. Но ее девиз — все или ничего!