Тысяча и одна ночь - Маргарита Мур

— Вижу, тебе нравится. — шепчет мне мужчина. Моя очередная борьба начинается между телом и разумом. Насколько нужно низко упасть и быть слабой, чтобы отвечать на ласки этого человека, кричит здравый смысл. В то время, как тело уже тает, становится гибким и податливым пластилином. Сумасшедший коктейль от проникновения и лёгких шлепков, сводит с ума. Бросает в пот. Во рту собираются слюна. — Твоё тело источает незабываемый аромат, Лана. — разве я могла с ним разговаривать или что-то ему отвечать, нет, и еще раз нет. А грязные словечки не вызывают отторжения, наоборот мастерски плавят не хуже афрозодиака. — Ты сегодня была плохой девочкой. — очередной удар по ягодицам, заводит искушением. Прерывистое дыхание Максимилиана свидетельствует о том, насколько он возбужден. — И меня это чертовски заводит. — накрывает двумя пальцами половые губы и начинает играя стимулировать. Грудная клетка готова разорваться от нахлынувшего экстаза. Конечности трясутся, словно я наркоманка со стажем. Кожей чувствую его внушительную дубину и молю мысленно Максима, чтобы вошёл в меня. Прекратил эти томительные мучения. Сегодня он уже дважды играл с моим телом весьма виртуозно, распаляя и доводя до исступления. А сейчас я на грани, оголен каждый миллиметр кожного покрова. Легким движением, без подготовки растягивает проталкивает окаменевший член в мою влажную плоть. — Сука, как в первый раз…и ты мокрющая. Подобрать слов не могу насколько мне сейчас приятно, каждый новый жёсткий толчок возвышает до нирваны. Никогда не предавала значения сексу, нет и не надо. Но то, что сейчас со мной творится это невероятно. Этот мужчина настоящий дьявол в мире разнузданного и страстного секса. Распустившийся бутон спирали сжигает низ живота. Прикосновения клеймят, порабощают, свободы воли лишает. Меня надолго не хватает. Измученная им ранее я стремительно лечу в космос, взрываюсь в фееричном салюте звезд. — Как сладко ты кончила, маленькая! — вдыхает мои волосы. — Ну, а теперь моя очередь.

Не понимаю, что делает Максимилиан. Я начинаю дёргаться, ощущение раскаленного железа рассеивает весь кайф и парящий полёт. Но Макс крепко придерживает мои бёдра и остановившись над ухом прошептал:

— А вот сейчас Руслана от тебя многое зависит. Или ты расслабишься и получишь ошеломительное удовольствие. Либо зажимаешься и терпишь муки боли, будет дискомфортно и неприятно. Но в любом случае, тебя буду только туда трахать сегодня, воспитывать и заново трахать. И может впредь, в следующий раз ты будешь сначала думать, прежде чем что-либо говорить. Он вынес мне вердикт. Бежать больше некуда. Мои конечности в оковах. Теперь, я понимаю для чего эта конструкция сконструирована перед окном. Хочу вырваться из этих грубых лап, мечтая оказаться снаружи. Подальше от этого чистилища. в котором умирает моя душа, а тело пребывает в рабстве. Воздух, который пропитан похотью и пороком, отравляет, оседает клубьями под кожей.

— Отпусти подонок, — мои жалкие попытки вызывают смешок у мужчины. В ответ мужчина бёдрами начинает раскачиваться плавно и медленно. Его пошлые слова льётся, как музыка. Он прав нужно абстрагироваться, отключиться, сволочь уже во мне. Я отомщю ему, не знаю когда и как, но это произойдёт обязательно. Успокаиваю себя данным обещанием, призываю себя к спокойствию и просто выключаюсь, расслабляю мышцы, боль действительно отступает.

— Ещё одну твою девственную щелочку я распечатал. Лана ммм, в твоей дырочке настоящий рай! — краснею до корней волос. Извращенец, а вместе с ним и я, так как моментально физиология тела откликается и зарождается новый виток тягучего желания.

Все последующие дни проносились в непонятном для меня состоянии. Бесконечные перелёты, за которыми я перестала следить. Днем и вечером рестораны, театры, закрытые вечеринки. А ночами страстный, нескончаемый секс. Его было очень много. Везде. Он мог в любую минуту снять брюки и брать меня, не волнуясь о том, что нас могут увидеть или услышать. И с каждым разом он глубже и сильнее всасывался под кожу, отравлял кровь своей похотью. Казалось, всё сконцентрировано на нем. Его мужском запахе, синеве океана, лёгкой усмешке. Медленно и методично Максим становился всё ближе и нужным для моего глупого сердца.

Безумие смешалось с пороками. За все проведённое время вместе Максимилиан не отпускал меня ни на минуту. Всегда был рядом. Его крепкие мышцы рук, алчные поцелуи не успевали остывать на моем лице и теле. Мы говорили обо всём, иногда смеялись, танцевали медляк, когда в клубе все бесились под ритмичные басы музыки. Но, в основном, забывали обо всем и отдавались съедающей внутренности страсти. Та, комната со странным строением стала спусковым крючком для нас обоих. В ту ночь он выполнил своё обещание. Брал меня снова и снова, играл с моим телом, не жалел моего сознания и разума. И это было бесподобно, невероятно.

Подходила к концу четвёртая неделя. Я понимала прекрасно, что всё моё естество с каждым днём стремится к этому до невозможности необычному мужчине. Чувствовала опустошающую тоску, стоило ему куда-то отлучиться. Господи, да я ни разу не спросила у него про Игоря, а также про Людмилу. И уж совсем забыла о Лебедеве и его чертовом компромате. В те редкие минуты, когда я оставалась одна, моя совесть быстро просыпалась и припоминала о всех и вся. Особенно, какая я бессовестная шлюшка, играя заезженной пластинкой в голове. В тяжелой борьбе с собой и разумом, я проиграла сердцу. Ему удалось проникнуть в мою душу, каждую вену, голову.

Понимание того, что он держит меня рядом с собой из-за возможной беременности, вообще путали все карты. Раньше я хоть понимала, что он мстит Игорю, но сейчас я окончательно запуталась. Зачем ему ребёнок? А если я действительно беременна, то что будет дальше? Заберёт малыша? Выкинет меня? Ведь между нами, кроме постели ничего нет общего и вероятней всего будущего. Становится не по себе. Как в подтверждении моих догадок, молниеносно подкатывает тошнота к горлу. Бегу в уборную. Содержимое желудка выходит наружу. Только не это, нет. Виски сдавливает бешеный пульс. Ведь я старалась сразу после каждого полового акта бежать в ванну и тщательно мыться. Очень надеялась, что беременность не наступит. Не потому что я не люблю детей, наоборот, я их обожаю. Малыши, излучающие чистоту, искренность были потверждением, что мир не так ужасен. Однако, дети от Максимилиана-это нонсенс. Несмотря на, казалось бы, мнимый штиль в наших отношениях, я не забыла его замах на меня и ту пощёчину в подвале. Боялась ли я его? Скорее всего да. Я почему-то уверена, этот мужчина не добился бы того, что у него есть, не будь он жёстким и жестоким. Но больше меня пугало, что мои сердце буквально трепещет, как только чувствует его приближение. Его энергия поглощает, плавит меня. А какой восторг испытываю, когда он входит в меня. Нет, однозначно это ненормально. Стокгольмский синдром? Я заразилась наваждением по имени Максим.

Мне нужно разработать стратегию. Если подтвердятся мои догадки в отношении беременности, то Максимилиан ни в коем случае не должен знать об этом. Ни за что я ему не расскажу. И ребёнка своего никому не отдам, тем более, ему.

Почистив зубы и умывшись холодной водой, выхожу из комнаты, меня встречает холодный синий плен. Напротив меня в кресле восседает он. Даже сидя, он казался высеченной скалой. Напряженные черты лица, крепкие мускулы. Вздрогнула, по телу прошёл разряд тока. В груди разливается жар. И так всегда, каждый брошенный взгляд, малейшие прикосновения.