Бандерша - Алексей Комов

У соседа, который торгует книжками, тоже экзотика. Куча новомодных дамских романов. Рядом на прилавке – сборник статей Ленина. Тут же – новенькое издание «Майн Кампф» на русском языке.

Прохожие пестрые, как наша нынешняя жизнь.

– Дяденька, – передо мной стоял парнишка лет 15.

– Что тебе, мальчик?

– Будьте так добры, не могли бы вы мне помочь?

– В чем тебе нужна помощь, мальчик? – постарался на лице изобразить внимание к подрастающему поколению, но сам удивился – я сегодня что, дежурная мать Тереза на Арбате? Хотя, может, реально пацан в беду попал. Как та маленькая скрипачка с котенком…

– Мы с подружкой хотим пойти в бар, – и он кивнул в сторону своей подружки, которой с запасом было лет 15, не больше. – Там самый дешевый коктейль девятнадцать с половиной тысяч стоит!

Я едва сдержался, чтобы не дать подзатыльник юному наглецу.

– Лимонад пейте! Совсем молодежь обнаглела!

Начинающий вежливый вымогатель, что-то бурча под нос, отошел в сторону, явно выискивая в толпе новую жертву. Хамить мне не осмелился, видя явную разницу в весовой категории.

Нет, в его возрасте я тоже готов был распушить хвост перед девочкой. И не только леденцы подружкам предлагал. Но по улицам-то не ходил, побираясь. Честно экономил на завтраках и сдаче, когда родители в магазин посылали!

– Привет! Какими судьбами? – снова услышал за спиной чей-то голос, который явно обращался ко мне за неимением других людей поблизости! Сейчас развернусь и скажу всё, что думаю очередному наглецу.

Повернулся! Но не сказал. Потому что вместо наглеца увидел улыбающегося Валерку Сонина. Музыкант, певец, композитор. Пишет композиции в стиле, который я для себя определил, как бард-рок. Музыкальные критики-педанты, конечно, подпрыгнут от такого определения. А я так вижу. Или слышу!

В самом начале 90-х я помог ему сделать первый клип. Деньги за него до сих пор отдает. Но я не тороплю. Как ни странно, это только укрепило наши отношения. Когда-то в плохую минуту я даже нашел для него хорошего врача, когда Валерка ушел в запой от неудач и творческого кризиса.

В общем, он считает себя обязанным делать при случае мне что-то хорошее и приятное. Я отвечаю тем же. Дружбой это не назовешь. Приятельскими отношениями – тоже. Поэтому я дал отношениям определение – приятственные.

– Ты-то что здесь делаешь? Подработать захотел, – я кивнул на гитарный чехол у него за спиной.

– А что? Замечательное место! Народ приятный. Если что, скажет пару ласковых о творчестве!

– Скажи, где расположился! Я свои пять копеек в виде пятитысячной купюры внесу в твой фонд!

– Не, пока места нет! Конкуренция слишком большая! Ладно, это здорово, что я тебя встретил. Есть дело!

Вот точно! Находишь там, где и не ждешь! Это удачно я погулял!

– Излагай!

– Ты же мастер по массовому обольщению народа?

– Мне нравится ход твоих мыслей! Льсти безгранично и дальше!

– Есть такая милая дама. Элеонора Изумрудова…

– Только не говори, что это её настоящее имя!

– Мне оно нужно – проверять у неё свидетельство о рождении?

– Логично! И что наш изумруд хочет?

– Не так давно она стала вдовой. Её супруг, один из руководителей известной подмосковной группировки получил удар… из снайперской винтовки. А девушка, погоревав, решила, что ей надо стать звездой поп-музыки. Решила ринуться в попу!

– Попсу? – уточнил я.

– Можно и так. Но первый вариант мне больше нравится! Это я тебе как филолог – филологу говорю! Мне она хочет заказать песни. Позаниматься вокалом. Но ей еще нужен специалист по раскрутке. Я сразу о тебе подумал!

– Я тут как тут!

– Ну что-то вроде того… – эта присказка такая у него.

– Сколько хочет заплатить наша поющая вдова?

– Для начала штуку баксов. Это на разработку предложений. А там, как договоритесь… по объему. Не её бюста, а планов покорения Олимпа эстрады!

Штука полноценных зелёных долларов – это серьезно! Для моего переходного периода более, чем хорошо.

– Наша веселая вдова уже чего-то напела?

– Целую кассету. Вот возьми – дома познакомишься с творчеством, – последние слова он произнес с ироничной ноткой. Даже можно сказать ёрнически.

– Всё так плохо? – спросил я, забирая кассету с волоокой красавицей-брюнеткой на обложке.

– Сам послушаешь – заценишь. Я даю ей твой телефон?

– Давай!

Мы попрощались. На сегодня сюрпризов, пожалуй, хватит!

Это что за теремок? Он не низок, не высок?

А теремок этот стоит посреди трех дорог и словно рассекает потоки автомобилей в нужных направлениях. Стоянка у него, как тихая заводь, посреди потока. Или коварная воронка.

Это кому как повезет.

Ресторан «Буковинские цветы» – «храм», где я прошла «крещение». Точка, где начала свою карьеру. Место, к которому, как ни странно, я привязалась.

Кстати, мне так и не удалось узнать, почему обычный ресторан назвали «Буковинские цветы». Ничего там не было особо украинского и тем более – закарпатского.

Собственно, мне этот ресторан подарили. Ну, конечно, не как ресторан – у него был свой хозяин. И какой! Известный в своем круге человек!

Самуил Иосифович Коган. Получил свою точку общепита в начале 80-х годов. Получил, разумеется, не в собственность. Не те шли времена. По рекомендации райкома партии райторготделом был поставлен директором новенького ресторана. Но потом, когда повеяли новые ветры, сначала скооперировал по благословению того самого райторготдела, а после полной демократизации и исчезновения всяческих отделов с райкомами партии приватизировал точку общепита, превратившись в полноправного хозяина.

Став новым русским, он, как полагается оборотистому и умному еврею, быстро схватывал все новые веяния. Официальные: все проверяющие от многочисленных комитетов и надзорных органов встречались на должном уровне с конкретной суммой мзды. Но помимо этого появились и другие «кураторы», к государственной службе не имевшие никакого отношения. Если только в списках МВД разыскиваемых лиц… Когда началась «криминальная революция», Самуил Иосифович сразу понял, что «дамбу» запретов прорвало, поток начал выносить в своих волнах песок, глину, обломки вещей и мусор. А раз так, надо не пытаться в одиночку бороться, защищая свои принципы, которых на поверку особо не было, а постараться выплыть по течению. Но главное – выжить!

Так что, когда с новыми громкими лозунгами пламенных либералов и демократов: «Жить по-новому!», – появились крепкие ребята с выбритыми затылками и популярно объяснили, что такое крыша, и почему без неё в новое время жить нельзя, он сразу согласился на все их требования. Но поставил и свое условие, что договариваться о «дружбе и сотрудничестве» под названием «крышевание», владелец будет со старшими в команде.