Человек, который улыбался - Хеннинг Манкелль

– Она не врет?

– Когда человек взволнован, очень трудно определить, врет он или нет. Но у меня никаких подозрений не возникло. Похоже, так и было – ночью кто-то закопал мину в ее саду. И она в самом деле не понимает, почему.

– И все равно, что-то здесь не сходится, – сказал Валландер неуверенно. – Только я не могу сформулировать, что именно.

– Попытайся, – предложил Мартинссон.

– Утром она обнаруживает, что ночью в ее саду кто-то был. Представь – вот она стоит у окна и видит, что газон поврежден. Что она делает в такой ситуации?

– Вернее, чего она не делает, – сказала Анн Бритт.

– Вот именно! С ее стороны совершенно естественно было бы выйти в сад и посмотреть, что это там на газоне. А что делает она?

– Звонит в полицию, – сказал Мартинссон.

– Словно догадывается, что подвергается опасности, – сказала Анн Бритт.

– Или даже не догадывается, а знает наверняка, – добавил Валландер.

– Например, подозревает, что там закопана мина, – сказал Мартинссон. – Она была очень взволнованна, когда звонила.

– Когда я приехал, она была просто вне себя, – сказал Валландер. – Она вообще все время чем-то взволнована. Мне так, во всяком случае, показалось – я с ней уже несколько раз говорил. Это, конечно, можно объяснить последними событиями. Но, может быть, за этим стоит что-то еще.

Открылась входная дверь, и в прихожую вошел Нюберг в сопровождении двоих военных. В руках у одного из них был предмет, напомнивший Валландеру пылесос. Двадцать минут саперы ходили по саду с миноискателем. Полицейские жались к стенкам, наблюдая за их неторопливой, сосредоточенной работой. Наконец, осмотрев воронку, они доложили, что сад безопасен, и собрались уезжать. Валландер вышел за ними на улицу.

– Что вы можете сказать о мине? – спросил он. – Размер, тип, взрывная сила? Можно ли предположить, где она изготовлена? Для нас все важно.

К карману старшего по званию была приколота карточка с надписью: «Линдквист, капитан». Он внимательно посмотрел на Валландера.

– Мина довольно маломощная, – сказал он. – Самое большее двести граммов взрывчатки. Впрочем, вполне достаточно, чтобы убить человека. Или ранить. Мы называем такие мины «четверки».

– Почему?

– Кто-то наступает на мину. После этого требуются как минимум трое, чтобы вынести его из-под огня. Значит, из боя выведена четверка неприятельских солдат.

Валландер кивнул. Предложенная сапером логическая фигура была необычна, но очень выразительна и понятна.

– Производство мин – особое производство, – сказал Линдквист. – «Буфорс», в частности, делает мины… да и все крупные производители оружия. Почти в каждой стране. Кто по лицензии, кто пиратские копии. У террористов свои модели. Чтобы сказать, что это за мина, надо найти образец взрывчатки, и не только… хорошо бы иметь кусочек материала, из которого мина сделана. Это может быть металл, может быть пластмасса. Или даже дерево.

– Мы попробуем, – сказал Валландер. – А потом снова обратимся к вам.

– Поганое оружие, – сказал Линдквист. – Впрочем, говорят, что мина – самый дешевый и самый надежный солдат. Ее ставят на место, и она там стоит. Хоть сто лет. Ей не надо ни воды, ни еды, ни зарплаты. Она ждет. Ждет, пока кто-то на нее наступит.

– А как долго мина сохраняет боевые свойства?

– Никто не знает. Бывает, что взрываются мины времен Первой мировой войны.

Валландер вернулся в дом. В саду у воронки уже работал Нюберг.

– Нужен образец взрывчатого вещества и желательно кусочек мины, – сказал Валландер.

– А как ты думаешь, что мы здесь ищем? – раздраженно спросил Нюберг. – Кости доисторических чудовищ?

Валландер подумал, что было бы правильно дать фру Дюнер несколько часов, чтобы она успокоилась, и только потом начать расспросы. Но его одолевало нетерпение, и причиной этого нетерпения было то, что он никак не мог найти исходную точку в следствии.

– Вы возьмете на себя Бьорка, – сказал он Мартинссону и Анн Бритт. – После обеда соберемся на оперативку, надо очень тщательно обсудить ход следствия.

– Ход следствия? – переспросил Мартинссон. – А оно куда-нибудь идет, это следствие?

– Следствие всегда куда-нибудь идет, – заверил его Валландер. – Мы просто не всегда это замечаем. А где Сведберг? Он поговорил с адвокатами, которые занимаются инвентаризацией в конторе Торстенссонов?

– Он сидит там с утра, – сказал Мартинссон, – и, я уверен, мечтает, чтобы его от этого поручения освободили. Ты же знаешь – Сведберг и бумаги…

– Помоги ему, – сказал Валландер. – Мне почему-то кажется, что это очень важно.

Он вернулся в дом, повесил куртку на вешалку и зашел в туалет в прихожей. Увидев свою физиономию в зеркале, он вздрогнул – небритый, красные глаза, взлохмаченные волосы… интересно, какое впечатление произвел он в Фарнхольмском замке? Он сполоснул лицо холодной водой и постоял немного, пытаясь сообразить, как начать разговор, чтобы дать фру Дюнер понять – он знает, что она по каким-то неизвестным ему соображениям не говорит всю правду. Доброжелательность, решил он. Только доброжелательность и сочувствие, иначе она захлопнет свою раковину, и тогда из нее ничего не вытянешь.

Он вошел в кухню. Она, сгорбившись, сидела на стуле. В саду по-прежнему копались техники-криминалисты. То и дело слышался сварливый голос Нюберга. Ему показалось, что когда-то с ним это уже было. Странное, почти невыносимое чувство. Словно машина времени вернула его на много лет назад. Он зажмурился и перевел дыхание. Потом открыл глаза, сел за стол и посмотрел на сидевшую перед ним женщину. На какую-то секунду ему показалось, что она похожа на его давно умершую мать. Те же седые волосы, та же худоба, кожа, словно натянутая на невидимый подрамник… Странно, но лица матери он почти не помнил, оно совершенно стерлось из памяти за эти долгие годы.

– Я прекрасно понимаю, насколько вы взволнованы, – начал он. – Но нам все равно надо поговорить.

Она молча кивнула.

– Итак, утром вы обнаружили, что ночью в саду кто-то был.

– Я сразу увидела.

– И что вы предприняли?

Она посмотрела на него с удивлением:

– Я же уже рассказывала… Начать все с начала?

– Нет, все не надо. Отвечайте только на поставленные вопросы.

– Только что рассвело, – сказала она. – Я вообще встаю рано. Посмотрела в сад и поняла, что там кто-то был. И позвонила в полицию.

– Почему? – спросил Валландер, внимательно следя за ее реакцией – Почему вы позвонили в полицию?

– А что мне было делать?

– Ну, скажем, выйти в сад и посмотреть, что там такое.

– Я не решилась.

– Почему? Вы догадывались, что вас поджидает какая-то опасность?