Ради жизни над землей. Воздушный авианосец - Александр Баренберг

Однако пора представить своих товарищей. С сожалением поставив разведчицу на ноги, познакомил ее с уже слегка разозленными этой слишком затянувшейся и не особо уместной тут романтикой друзьями. Крепыш еще со времен службы немного владел языком еврейских союзников, особенно «полевой» терминологией, поэтому по делу мог объясниться даже лучше меня. Чем и занялся, выясняя, как быстрее и безопаснее пройти в лагерь разведчиц. Ведь Анаэль перемещается по воздуху, а нам придется ножками топать!

Наконец выяснили. Девушка, еще раз обняв меня, с сожалением уселась на попугая, показав жестом, что прикроет нас сверху. У нее, кстати, тоже имелся трофейный карабин, который я ей подарил еще после самой первой победы над немецким дирижаблем. Научил пользоваться. Хотя воительница поначалу с подозрением отнеслась к шумному, по сравнению с привычным с детства луком, оружию, однако быстро оценила все его преимущества. Стрелять в полете, с «борта» верховой птицы, научилась уже сама, тут я ничем помочь не мог. И сестру Асаэль тоже научила. Пришлось подарить и второй карабин, несмотря на дефицит трофейного оружия. Представляю, о чем шептались за моей спиной бойцы штурмовых отрядов при виде этого, мягко говоря, протекционизма! Однако чего не сделаешь для женщин…

Анаэль явно хотелось взять меня с собой, но «грузоподъемность» боевого попугая этого не позволяла. В критических случаях он был способен взять «на борт» еще одну разведчицу, однако тонкие и стройные «эльфийские» девушки гораздо легче меня. Чуть ли не вдвое. Так что пойдем пешочком. Да и непорядочно это – бросать товарищей на последнем переходе!

Дорога до лагеря оказалась не такой уж и короткой, хотя по прямой до него было менее километра. Однако путь преграждало мощное болото, парившее заметными издалека клубами пара от бивших на его дне горячих источников. Тут десятки сильнейших термиков – рай для крылатых. Но нам, «сухопутчикам», пришлось идти в обход. Не обошлось и без стычки с местным зверьем. Паривший в тепловых потоках мой старый знакомец, самый нелепый из всех встреченных тут животных – крылатый крокодил, узрев долгожданную добычу, радостно встал в нисходящий вираж, разгоняясь для атаки. Однако Анаэль, дежурившая в высоте, оказалась начеку – спикировав на хищника, метнула в него дротик в нижней точке траектории. Видимо, патроны к карабину берегла для более серьезных стычек. Молодец, девочка!

Тонкий дротик, с удвоенной благодаря разгону «носителя» скоростью вонзившийся в спину летающей рептилии, пробил ее туловище насквозь, совершенно перечеркнув ближайшие планы крокодила. Судорожно маша смешными кожистыми перепонками, заменявшими ему крылья, тот неуклюже рухнул в болото, сразу же полностью уйдя под воду. То ли помер, то ли залег на дно лечиться. Ну а мы, обогнув, наконец, опасное болото, вышли к стоянке разведчиц. Практически абсолютно безнадежное предприятие, каковым казался планируемый в лагере побег, к огромному удивлению увенчался успехом. Почти для всех участников…

Передовой лагерь союзников располагался в двух десятках километров от Периметра Метрополии, умело скрытый в переплетающихся кронах высоких деревьев. Ветви были очищены от проживавшей тут ранее фауны, как опасной, так и не очень. Чтобы ее представители не мешались под ногами, то бишь крыльями патрульных попугаев. Для устройства лагеря выбрали средний слой растительности, однако очищены были и верхний, и нижний. На всякий пожарный. На тот же пожарный нижние ветки срубили (кроме самых толстых), затащив обрубки наверх и привязав на манер своеобразного воздушного забора по периметру лагеря. Таким образом, кусок кроны обрел нечто типа стен, превратившись в надежно защищенное от всех здешних угроз «помещение». От всех, кроме, разумеется, нацистских штурмовых групп. Чтобы те здесь не появились, месторасположение лагеря выбрали как можно дальше от обычных маршрутов немецких патрульных дирижаблей и дополнительно замаскировали сверху. В общем, потрудились на совесть.

Самого лагеря я еще не видал, но сверху уже пролетал. Как раз здесь наш трофейный дирижабль, направлявшийся с самоубийственной миссией в Метрополию, «выбросил» обеих сестричек, сопровождавших меня до последнего момента. Их попугаи базировались на верхней поверхности воздушного судна, привязанные к трубам, как к стойлу. Большого труда стоило научить их садиться и взлетать на дирижабль рядом со страшно поблескивавшими и дымящими черным трубами. Но наездницы умели заставить упрямых животных подчиниться. В результате попугаи проделали весь путь сюда из захваченной немецкой базы «на привязи».

Хорошо помню момент расставания. Я вылез на внешнюю поверхность вместе с сестрами. По протянутым вдоль оболочки веревочным лестницам взобрались наверх, к «стойлу». Ветер развевал плащ Анаэль, и ее фигурка, наблюдаемая мной снизу, казалась такой прекрасной! И такой уязвимой… Еще раз поздравил себя с тем, что устоял перед нажимом сестер и заставил их покинуть корабль перед началом смертельной миссии. Пусть отсидятся на передовой базе. В случае успеха подберем их на обратном пути. Ну а в случае неудачи…

Тогда обиженная и заплаканная Анаэль, не говоря ни слова, отвязала свою верную птицу от трубы и, вскочив ей на шею, в мгновение ока исчезла, подхваченная воздушным потоком. А Асаэль чуть задержалась, поцеловав меня на прощанье с таким напором, которого никогда не позволяла ранее в присутствии сестры. Еще этого мне не хватало!

Теперь-то я понимаю, насколько верным было тогда мое решение. Не хочу даже представлять, что произошло бы, попади девушки в плен! И сейчас, взбираясь по веревочной лестнице, спущенной «сухопутным крысам», не умеющим летать на крылатых животных, мечтал уединиться с Анаэль. Чтобы, так сказать, получить причитающиеся мне благодарности за то, что уберег ее от страшной участи.

В принципе, мечта сбылась. Но только поздно вечером. А сначала, взобравшись в защищенное пространство лагеря, нам пришлось пережить восторг его обитательниц. Асаэль вообще, совершенно не стесняясь присутствия сестры, впилась в меня губами, чуть не задушив. Не думаю, что Анаэль столь страстное выражение чувств сильно понравилось, однако та пока не высказала недовольства. Да и не до «семейных» сцен сейчас было. Когда волна бурного восторга, вызванного появлением уже не особо ожидаемых гостей, несколько спала, нас, как положено в сказках, накормили, напоили и дотошно расспросили. Пришлось, пользуясь в качестве переводчика Крепышом, трепавшимся на смеси еврейского и греческого, который тоже понимали наши союзницы, поведать в подробностях всю историю легендарного уже налета и последующего пребывания в лагере. Так же подробно девушки (а кроме попугайских «всадниц», никого в лагере не имелось) интересовались и биографией моих спутников, а особенно деталями побега. Наши приключения в подземельях привели их в полный и окончательный восторг. Во время рассказа о героической гибели нашего товарища даже пролилось немало девичьих слез. Эх, бабы, они бабы и есть, несмотря на два с гаком метра роста!

В конце концов Анаэль, игравшая здесь роль старшей (подозреваю, что исключительно по праву подруги главкома ударного отряда союзников, то есть меня), насильно прервала задушевную беседу. Паре девушек был отдан приказ с утра на всех парах лететь к ближайшей отсюда базе «ангелов». И только после всего мы смогли уединиться. Анаэль провела меня по переплетению веток, подстраховывая в опасных местах. Не могли, что ли, веревочные перила натянуть? Здесь же сорваться, как два пальца… в схватке с ящером потерять! Правда, гибкие и ловкие «эльфийки» явно в страховке не нуждались. Увлекаемый девушкой, я успел заметить, что всех моих товарищей тоже ведут «под конвоем» разведчицы. Причем в разных направлениях. Кажется, «ночь благодарностей» сегодня планируется не только для меня…