Даша и Медведь - Анна Владимирова

Как он схватил меня на входе в ванную — я так и не поняла. Пришла в себя уже прижатой к холодной стенке спиной.

— А так хочется поменять? — зло процедил мне в лицо Глеб.

— А то! Доходяга какой-то…

Его усмешка медленно перетекла в дикий оскал, а у меня сердце в пятки рухнуло.

— Давай вернемся к ненависти… — прорычал мне в губы и сомкнул пальцы на горле, вынуждая встать на носочки.

Только меня это больше не испугало. Я выгнулась в его руках и прикрыла глаза… от наслаждения, когда он прихватил подбородок зубами. Горячий ожог будто растопил кожу, и она оплавилась и потекла по шее жидким огнем. Он проследовал за ним языком, а в моей груди задрожало его рычания.

Кофта с футболкой полетели на пол, и я едва не рухнула следом, но Глеб прижал к стенке, пристально всматриваясь в лицо. Я дышала, как загнанная, пытаясь прятать от его пронзительного взгляда довольный блеск в глазах и наверняка горящие щеки. Каждая секунда, что он медлил, изматывала ожиданием. И я положила ладони ему на плечи, скользнула по затылку и зарылась пальцами в короткие волосы. При этом мне показалось, что рычу от удовольствия я сама, но, может, эта способность прилагалась к когтям?

Стоять перед ним голой возбуждало настолько, что я задыхалась, когда он спускался колючим взглядом по шее, скользил грубыми пальцами по ребрам и сжимал грудь. Я едва не хныкала от нетерпения, сжимая его колено своими.

— Так хочешь? — хрипло выдавил в шею и прихватил ее зубами.

— Вообще нет, — дернулась.

— Ну, раз нет… — и он вдруг выпустил, делая шаг назад.

Мои пальцы соскользнули с его кожи и повисли в пустоте…

Стало холодно. Я уставилась на него злым взглядом и крупно задрожала. Ему было не лучше — стоял, наклонив голову, и дышал так шумно и тяжело, будто снова умирал.

Пульс оглушал. Удар-удар-удар… Тишина… Судорожный вздох… И мы синхронно кинулись друг к другу. Я вцепилась в его плечи, он дернул с меня штаны, подхватил под бедра и вжал спиной в стенку.

«Да-да-да», — соглашалось что-то внутри. Силу этого мужчины хотелось едва ли не пить. Чувство, что нахожусь в центре его внимания, делало меня кем-то другим — опасным, бескомпромиссным и, что хуже всего, бесстрашным. Хотя, когда он с усмешкой пожирал меня взглядом, насаживая на член, я на вдох пришла в себя и дернулась, да только поздно.

Мой стон пронзил нашу душную вселенную, ударил по нервам и пустил сердце вскачь. Глеб не дал опомниться, подчиняя мое тело своему желанию целиком. Не спрашивая, не заботясь… но делая все так, как хотелось — жестко, жадно, до одури и головокружения насаживая меня на себя раз за разом. Я выпустила коготки и царапала его плечи и спину, не соображая, пытаясь ослабить ощущения и хоть немного протрезветь, но куда там! Моя многострадальная задница терпела те же потери, но нам было все равно. Когда половину тела скрутило от подступающего оргазма, я будто вообще выпала из реальности, дрожа и ударяясь лопатками о стенку. Хорошо, он притягивал меня к себе за шею, не позволяя отбить себе голову.

И уж совсем неожиданными стали нежные успокаивающие поцелуй, будто заново исследующие губы, линию подбородка, шею. Я ошалело моргала, приходя в себя, с трудом возвращая себе возможность мыслить и вспоминать, но все не могла придумать, что говорить и делать дальше.

У Глеба таких вопросов не было — он перехватил меня удобней и отнес в душ. Мы немного молча повздорили по поводу его требования стоять в его объятьях, но он будто решил насаждать нежность силой — прижал к себе спиной, положил одну ладонь на горло, а второй принялся нежно гладить плечо. Я настолько опешила, что даже разрешила себя вымыть с душистым гелем, но как только он позволил — выскользнула из кабинки, схватила полотенце и вышла из ванной.

Ну, хотя бы можно было не переживать за его жизнь! При смерти такое точно не творят!

Наскоро вытершись, я влезла в костюм и спустилась в кухню. Хотелось спрятаться куда-нибудь, потому что я не знала что делать, когда Глеб спустится, как смотреть ему в глаза и что говорить. Это же я на него накинулась…. Ну… уж против точно не была… А еще я себя не узнавала. Никогда так не набрасывалась на мужчин, не вела себя агрессивно и вызывающе…

Осознала, что пялюсь в холодильник, когда он спустился в кухню. Я так и застыла у открытой дверцы, не решаясь даже вдохнуть.

— Голодна? — так посмотрел, что у меня в горле пересохло.

Все, что смогла — кивнуть.

— Давай начнем сначала, — выпалила, когда он приблизился с намерением сменить меня у холодильника.

Глеб снова наградил внимательным взглядом, и у меня неприятно похолодело внутри — а вдруг передумал? Стоп, я что, боюсь сейчас, что он не захочет со мной иметь дело? Это же его жизнь от меня зависит.

— А вдруг ты решишь, что я смерти боюсь? — насмешливо скривил губы.

— Ты не похож на того, кто действительно боится, Глеб, — покачала головой. — Хочешь, чтобы я умоляла?

— Ну в ванной мне показалось, ты расстроилась, что я сделал шаг назад, — все ярче усмехался он и стоял так, что обойти его не было никакой возможности.

— Да, я тебя чуть не убила, — задрала подбородок, уперев руки в боки.

— Ой ли? — улыбнулся он и вдруг подхватил меня под бедра и усадил на себя. — Кстати… — Мы прошлись к шкафчику над печкой: — Хватай аптечку и пошли латать царапины.

А латать и правда было что. Странно, что я не чувствовала боли от таких глубоких полосок. Глеб развернул меня к себе попой и стянул штаны:

— Трусы уделала, — проворчал, отодвигая ткань с ягодиц. — А другое белье ты допускаешь?

— Чем тебе не нравятся трусы в стиле моей бабушки? — фыркнула довольно. — Мы же только решили начать сначала, я не успела поменять гардероб.

— Мы не решили, — сосредоточенно обрабатывал Глеб царапины.

— Я тебя так напугала? — веселилась я.

— Нет, — довольно прорычал он. — Дай поломаться, вдруг еще раз так кинешься…

— А мне показалось, что ты кинулся первый.

Казалось, напряжение достало обоих. После секса в крови гуляло удовольствие, а когда Глеб дал понять, что разделяет веселье — отпустило и меня. Нет, проблемы никуда не делись, но стали какими-то более… приземленными, что ли.

— Я поскользнулся…

Я рассмеялась.

— …Твоя очередь, — натянул штаны обратно и шлепнул по попе.

Мои старания ничуть не уступили его, скорее, превосходили. Я опасливо поливала его плечи перекисью и осторожно промачивала салфеткой, шокированная таким побочным эффектом.

— Может, прихватки какие-то на руки надевать?

— Пока не пройдет медовый месяц, так и будет, — спокойно прокомментировал он.

— Медовый месяц? — опешила я.