Массандрагора. Взломщики - Иван Безродный

– Но чьи же они тогда, эти артефакты?! – чуть не завопил Соломон. – Откуда?! Ну Предтечи эти, и что? Кто они такие?! Как они выглядят?! Они… они еще среди нас?! Ну там, скажем… их потомки или типа того?..

«Ну же, расскажи о тех бледнолицых, расскажи! – мысленно взмолился он. – Где Станнум, сильно ли ей влетело?»

– Откуда, спрашиваешь? А у тебя самого есть предположения? – спросила Василина. – Ты же любишь фантастику, много читаешь! Ну же!..

Соломон задумался, почесал затылок, посмотрел в стену, на потолок, затем на снова ставшую серьезной Караваеву. «Ты же любишь фантастику»! Тож фантастика, а тут, знаете ли, жизнь. Что-то до боли знакомое вертелось у него в голове, какая-то крайне простая по форме отгадка…

– Параллельные миры существуют! – вдруг выпалила Василина, опередив Соломона.

Тот вздрогнул, но быстро взял себя в руки и степенно кивнул. Честно говоря, в этом он никогда и не сомневался. «Артефакты других измерений» – довольно очевидная версия…

– Теория струн, – сказал он, выправляя положение. – В ней этих миров то ли четырнадцать, то ли двенадцать штук. Квантовые эффекты – и есть проявления параллельности. Например, двойственный спин электрона. Ну типа эти вселенные накладываются друг на друга с частичным взаимопроникновением на уровне элементарных частиц – в первом мире спин в одну сторону, а во втором – в другую. До момента измерения они как бы визуально смешиваются, вот и всё. Правильно?

– Не совсем, но мне нравится ход твоих мыслей. На самом деле миров многие триллионы секстиллионов, и это не пустая теория. Это практика! Это наша жизнь, Соломон. А самое главное, что между ними… можно перемещаться! Например, мы с тобой рождены в разных мирах. Я не шучу! Это правда. – Караваева внимательно изучала реакцию Павла. – И ты сам уже путешествовал – телепортировался.

Соломона нещадно трясло. Да уж! Одно дело болтать с друзьями о мистических артефактах и параллельных двойниках за бутылкой пива, а совсем другое, когда… сам попадаешь в это, реально. Но ведь Караваева не знает о его «полете» к Тунгусу! Что она тогда имеет в виду?

– Лифт, – словно прочитав его мысли, напомнила Василина, – помнишь, как ты попал сюда?

– Ну да… – Голос Соломона снова стал хриплым. А он уже и забыл!.. Ему вдруг стало жарко. Только сейчас до хакера начало доходить по-настоящему – очень уж плавно подвела его Василина к этому факту… Настоящие параллельные миры – вот как он попал из магазина у метро в этот странный офис или что это тут такое. – И во времени? – волнуясь, спросил он. – И во времени можно путешествовать?!

– Нет, во времени мы пока не научились. Но кто знает, кто знает… Может быть, ты будешь первым, кто сможет?

– Но… как же тогда комиссар?

– Комиссар?

– Ну… он был так странно одет, как в театре: кожанка, галифе, фуражка…

– А-а!.. – Караваева рассмеялась. – Это, мой дорогой, и есть одно из главных проявлений параллельных миров – или, как мы говорим, парамиров: не все они одинаковы! Как было бы скучно, будь они все калькой друг друга, не так ли?

Соломон скривил неопределенную физиономию. Что же она все тянет?! Хочется больше конкретики, больше! Факты давай!

– Чаркин – из более далекого мира по отношению к твоему, да и моему тоже. Там тот же год, что и у нас, но до сих пор молодая РСФСР и мода двадцатых годов, да и развитие науки и техники примерно на том же самом уровне. С несинхронными между собой парамирами часто так, они как гонщики на дистанции: то один вырвется вперед по развитию, то другой, затем они вместе несутся полтора столетия, и снова кто-то вдруг отстал… В любом случае не удивляйся одежде, интерьеру, языку, манерам окружающих – здесь все может быть очень непохожим на то, к чему ты привык там, наверху.

Павел непроизвольно поднял глаза к потолку.

– Это мы так говорим о других мирах вне Метростроя, образно, – пояснила Василина, – просто словцо. Что же касается комиссара, то общей униформы у нас нет, хотя у некоторых отделов и существует своя особая, строго регламентированная по практическим соображениям. Большая часть остальных сотрудников ходит так, как им привычно у себя в родном мире, ибо так проще опять же из практических соображений – Василина снова внимательно посмотрела на Соломона. – Мне кажется, ты не до конца мне веришь, и это естественно. Я понимаю: принять такое за чистую монету, а тем более прочувствовать – не так уж и просто, и для тебя все это просто слова. В это нужно вжиться…

– Ну почему же? – попытался возразить Соломон. – Параллельные миры я себе примерно представляю… вроде… Ну и как оно… там устроено? Насколько похоже все? Или все по-другому, да? Ну раз оттуда пришли эти самые… Предтечи?

– Они могут очень сильно отличаться, – кивнула Караваева. – Парамиры параллельны лишь в том смысле, что практически не взаимодействуют друг с другом напрямую, и развитие их, особенно так называемых дальних, может идти совершенно в различных направлениях… Чем дальше вселенные друг от друга – тем больше различий, вплоть до кардинальных. На некоторых Землях жизнь даже не возникла, только вдумайся в это! Не возникла! Ни в каком виде. Или возникла, но пошла по совсем иному пути. Скажем, до сих пор живы динозавры или человечество развилось не из приматов, а из… муравьев!

– Кого?.. – недоверчиво протянул Соломон.

– Да-да! Я не шучу – потом ты не только все увидишь собственными глазами, но и, если представится такая возможность, даже пообщаешься с их официальным представителем у нас в Метрострое.

Соломон недоверчиво хмыкнул, хотя, видя серьезность Караваевой, уже и не знал, что подумать.

– А чем ближе вселенные друг к другу, тем они более синхронны между собой, – продолжала Василина. – Есть миллионы миров, где есть такой же Павел, как и ты – атом в атом, то есть у вас даже идентичные молекулы дээнка – в абсолютном смысле, и есть бесчисленное количество миров, где практически в той же самой России тебя вообще нет, никогда не рождался, или ты есть, но учишься на звукорежиссера, или переехал в Нижний Новгород в пятимесячном возрасте, или умер этим утром от туберкулеза. Однако полностью идентичные Павлы, имеющие не только абсолютно одинаковую внешность и судьбу, но и дээнка – это проблема, не так ли? Как их различать, скажем, при общении, в работе и, что важнее, в конфликте? Каждый из них – это Павел Крашенинников, программист, они все любят морковный сок и текилу, предпочитают голубоглазых девушек и даже выбирают один и тот же позывной – Соломон. – Василина внимательно смотрела на Павла.

– То есть вы знали, что я назовусь именно так? – напрягся тот. – У вас уже были мои двойники?!

– Конечно, были, – кивнула Василина, – я же впрямую намекала тебе об этом! Этот позывной они выбирали с высокой долей вероятности при условии, что я скажу: «Прими соломоново решение», понимаешь? Ты не первый… В общем, нам нужно понимать – кто из вас кто. По этой причине, посвящая человека в свои дела, мы сразу же внедряем в него тем или иным способом уникальную биохимическую метку, эдакий биоэлектрический паспорт – именно ее ты и ввел тем самым инъектором. Не сделал бы этого – мы бы тебя не пригласили.