Текила-любовь - Дарья Лаврова

Он молча встал с кровати и нехотя поплёлся к двери, надел кроссовки и куртку. Настя стояла напротив него, спрятав за спину руки и опустив глаза, не зная, что сделать и что ещё сказать ему.

– Я приду завтра, – сказал Димка.

Он всё стоял у двери, будто чего-то ждал. Настя сделала два шага и со страстью прижалась к его груди. Димка целовал её волосы, лоб, глаза, нос, щёки… Лицо горело под его тёплыми и лёгкими поцелуями.

Как такое возможно? Этот парень угадал всё! Один в один.

– Димочка… – прошептала Настя, прижимаясь щекой к его щеке. – Димка… тебя ждут, иди.

Когда дверь за ним захлопнулась, Настя задумалась: секунду назад он был рядом, а теперь – его нет. Всего одно мгновение – и такая разница, а в груди странно кололо и жгло: не хватало его, Димки. Хотелось, чтобы он остался, хотелось лежать с ним вдвоём под пледом и говорить. Просто говорить.

* * *

В декабре Машка почти перестала появляться в общаге, и, если бы не простуда Насти, она бы точно забыла туда дорогу. Придя в очередной раз навестить больную, Машка была удивлена и обрадована одновременно. Пять дней подряд ничто не могло обрадовать подругу или хотя бы заставить её улыбнуться. Теперь же Настя сидела на кровати и перечитывала лекции по резанию материалов, отмечала что-то карандашом, писала на полях. Вокруг неё и на полу, рядом с кроватью, валялась груда смятых бумажных салфеток. К концу зачётной недели у Насти стоял всего один зачёт, который она успела сдать до встречи с Максом. Испанский язык она всегда получала автоматом. Впереди её ждали ещё четыре зачета и пять экзаменов, к которым придётся получать допуск в деканате.

– Я принесла, что обещала, – по-деловому сказала Машка, вытаскивая из сумки внушительную банку с какой-то китайской биодобавкой. – Выпьешь сразу четыре таблетки, а завтра ещё четыре, в пятницу будешь здорова. Даже соплей не останется.

– Хорошо, – ответила Настя, не отрываясь от тетради.

– Я сегодня останусь в общаге, – сказала Машка, ложась на кровать и включая телевизор. – Как себя чувствуешь?

– Уже лучше.

– Димыч приходил?

– Да, ушёл только час назад… Маш, ты ему что-нибудь говорила обо мне и Максе? – серьёзно спросила Настя, не отрываясь от записей.

– Нет, я его видела два раза. Один раз он не отлипал от тебя, мы не говорили вообще, а во второй раз – он меня спрашивал в универе, как твоё здоровье. С какой стати мне говорить с ним о Максе? Хотя… думаю, Димыч не отказался бы навалять ему хорошенько. А почему ты спрашиваешь?

– Мы говорили о Максе, вернее, он рассказал мне всё о нас с Максом. Понимаешь? Он рассказал мне обо мне же, причём всё угадал. Кто ему мог сказать? Говорит, вы с Анхен здесь ни при чём.

– Это же здорово, – удивилась Машка, покачав головой. – Прямо как мой Сашенька, всё чувствует… – Девушка задумалась. – А я, кстати, поговорить с тобой хотела об этом. «Мужик» не писал?

– Нет.

– Понятно. А ты?

– А что я? Тоже не писала. И не буду писать, – вздохнула Настя, отложив в сторону тетрадь. – Зачем? Пусть сам пишет, если ему надо. А о чём ты хотела рассказать?

Машка пересела на кровать и стала расчёсывать подруге волосы.

– Мы вчера полночи говорили с Сашей о тебе, – сказала она, разделяя волосы на тонкие пряди. – Попробую заплести тебе африканские косички… Я иногда просто шизею от того, что он говорит. Как-то всё это странно и необычно…

– Что он сказал?

– Чтобы развеять твой душевный вакуум, нужно много сил и времени. Рядом с тобой никогда не было мужчины, который был бы тебе действительно нужен. Ты можешь любить, встречаться, заниматься сексом, жить с кем-то, оставаясь при этом одинокой и по большому счёту никому не нужной. Но это неправильно, так не должно быть. Тебе нужен парень, который бы занимался с тобой любовью не только из-за своего желания, а для тебя.

– Я думала, что мне нужен Максим, но теперь я очень сильно сомневаюсь…

– О чём ты, Настенька? – со спокойной грустью в голосе спросила Машка. – Ты сама знаешь, что не он тебе нужен… Тот, с кем хочешь быть, не всегда тот, кто тебе нужен. Здесь важно увидеть то, что есть, и не увидеть того, чего нет.

– Наверное, – снова вздохнула Настя. – Я многое поняла за эти три дня. У нас был тогда просто секс. Максим не любит меня. Яна приедет к нему на Новый год, они встретят его вместе. Ему хорошо с ней. Маш, только не ищи ему оправданий. Их просто нет.

– У тебя опять поднимается температура. – Машка коснулась губами лба Насти. – Может, ляжешь?

– Не хочу, – капризно ответила та. – Что скажешь?

– Не думаю, что всё так однозначно. Знаешь, что я подумала?

– Что?

– Почему бы тебе не попробовать встречаться с Димычем?

– Ты опять за своё? – улыбнулась Настя и закрыла глаза. – У него же есть девушка, а мы просто дружим.

– В жизни не слышала большей глупости! Неужели ты так слепа, что не видишь очевидных фактов? Друг. Не смеши меня! Кто угодно, но не друг! Я вчера видела, какими глазами он смотрел на тебя, когда уходил. А девушка? Ты думаешь, его что-то связывает с силиконовой блондинкой, которая спала со всем мужским общежитием? Признайся, он ведь тебе нравится.

– Он многим нравится.

– Не как друг, а как парень, с которым целуешься, занимаешься любовью, засыпаешь рядом, а он обнимает тебя своей большой тёплой рукой.

– Перестань, Машка! Не говори глупостей!

Рассмеялась Настя и посмотрела в зеркало: на голове получился десяток тёмных африканских косичек. Потом она включила ноутбук и перечитала письмо, которое написала Максу. Она была рада, что не отправила его тогда, сразу, а сохранила в черновиках. Настя ещё не знала, что через три дня оно уже не будет для неё актуальным. Она вздохнула и нажала на кнопку «Удалить».

Машка пожала плечами:

– Не думаю, что это глупость…

Кристина была необыкновенно хороша. В свои двадцать она выглядела не по возрасту роскошно. Глядя на эту яркую девушку с шикарным телом, грудью – не меньше четвёртого размера, казалось, природа очень удачно пошутила: в себя Кристина впитала признанные идеалы женской красоты, в ней всё было по высшему разряду. Непонятным было лишь то, почему такое чудо природы так быстро и так сильно приелось Димке?

Она достала из холодильника банку пива и стала медленно пить.

Димка думал о простывшей Насте. Хотелось быть в той комнате на шестом этаже, рядом с черноглазой девочкой с босыми ногами в белой атласной пижаме. Его губы помнили запах её волос и нежность смуглой кожи. От неё пахло теплом, летом и луговой травой.

Когда-то она рассказала ему историю своих отношений с Максимом. Без нытья, с разумной долей иронии и юмора, будто это не с ней происходило. Она как бы рассказывала смешную байку. Димка был сбит с толку: ему никак не удавалось раскусить её, понять, кто она на самом деле. Ведь не поймёшь сразу, какая. Внешне не просто красивая – иногда он ловил себя на мысли, что откровенно пялится на неё. Красивая, но какой-то небрежной, потрёпанной красотой. В то же время смотришь и не можешь оторваться; говоришь с ней и не можешь наговориться. Димка не встречал ещё такой дикой смеси красоты, остроумия, самоиронии, равнодушия к женским шмоткам и любви к текиле.