Не верь, не бойся, не проси. Книга 3 - Морвейн Ветер

– А ты мне всегда нравилась, – бросил он уже от двери.

Яна одарила его ещё одной грустной улыбкой.

– Заходи ещё, – попросила она.

– Зайду, – Серёга кивнул. Подумал и добавил. – Завтра сессия, а вот в пятницу зайду. Бывай.

И он скрылся в полумраке подъезда. А Яна захлопнула дверь и неожиданно остро ощутила окружившее её со всех сторон одиночество.

На следующий день она понесла фотографии в печать, а когда получила – долго рассматривала фигуру и лицо Звонарёва – тот был красивым и гибким, и даже на снимках приковывал к себе взгляд.

Хранить снимки, некоторые из которых получились весьма откровенными, у себя дома Яна не рискнула, но и ждать визита Звонарёва, который мог и не появиться, не стала. Позвонила ему и, спросив адрес, отправила снимки по почте вместе с плёнкой, а заодно получила подтверждение того, что трезвый Сергей всё ещё собирается прийти к ней домой.

В пятницу Яна заранее купила пива и креветок и поставила их отвариваться на плиту, а сама нырнула в душ.

В душе её и застал звонок в дверь.

Яна обернула полотенце вокруг бёдер и, зевнув, пошла открывать. Не заглядывая в глазок, распахнула дверь и замерла, увидев перед собой вместо Серёги двухметрового амбала в чёрном пиджаке.

Яна отступила назад, проклиная собственную беспечность и вспоминая, куда она могла деть пистолет, а в следующую секунду в лицо ей впечатался тяжёлый кулак, и Яна осела на пол, проваливаясь в темноту.

Очнулась Яна в темноте – и застонала в голос от ненависти к себе, от осознания собственной глупости и от бессилия что-то изменить.

– Проснулась, – тут же расслышала она незнакомый голос.

Яна моргнула, разгоняя разноцветные круги, плывущие перед глазами.

– Что за хрень? – пробормотала она.

Послышались шаги – будто глухие удары металлом о металл. А затем кто-то вздёрнул её за подбородок, заставляя посмотреть вверх, но лица Яны разглядеть всё-равно не смогла – только светлый полукруг в темноте.

– Правила такие, – сообщил тот, кто с ним говорил, – ты не рыпаешься. Не пытаешься бежать и не делаешь мне мозг. Твой папик делает всё, что мы скажем – и ты выходишь на свободу живой и здоровой.

Яна хохотнула, затем ещё раз и ещё, пока хлёсткий удар по щеке не заставил её замолчать.

– Охуела? – лицо незнакомца приблизилось, и теперь Яна поняла, что этот светлый полукруг – маска, скрывающая его целиком, от подбородка до кончиков волос.

Яна помотала головой, пытаясь сдержать истерический смех, и, когда справилась наконец с собой, пробормотала:

– Придурки… Какой папик? Ты думаешь, нужна ему я?

– Значит, папик всё-таки есть?

Яна не ответила. Странно, но спустя два месяца ей всё ещё казалось, что Яр у неё есть. Просто не удавалось представить жизнь, в которой Яра не было совсем.

– Ему просто на меня плевать, – сказала она тихо и прикрыла глаза, пытаясь переварить то, что с ней происходило. Похитители хотели добраться до Яра. А что сделает Яр? Яна представила, и ей почему-то снова стало смешно.

– Яр, скорее всего, пристрелит того, кто принесёт ему эту весть, – сказала она вслух.

– С этим мы разберёмся без тебя, – человек в маске отпустил наконец её лицо. – Правила усвоила?

– Да.

– Вот и хорошо.

Снова металл простучал по металлу, скрипнула и закрылась дверь.

Яна дёрнула руки, проверяя, может ли шевельнуться. Запястья оказались туго примотаны к спинке стула, щиколотки – к его ножкам.

Яна расслабилась, отвлекаясь на некоторое время от боли там, где проволока впивалась в кожу, и пытаясь сосредоточиться на том, что делать теперь.

«Яр не придёт».

Мысль была, вроде бы, очевидной, но в сердце от неё всё равно колола тупая боль.

«А значит, меня убьют».

Умирать не хотелось – несмотря ни на что. И она принялась пытаться высвободить запястье – хотя бы одно.

***

Сколько прошло времени – она не знала. Проволока впивалась уже не в кожу – в обнажённую плоть.

Успеха добиться ей не удалось – только запястье ныло всё сильней. Но она всё ещё пыталась, когда дверь открылась, из угла комнаты пахнуло холодом, и в белом прямоугольнике показалась чёрная тень.

«День», – отметила про себя Яна, но что это даёт – понять так и не смогла.

Пришедший подошёл вплотную, и теперь Яна разглядела в его руках видеокамеру. Всё тот же незнакомец в маске – а может, уже другой – вскинул её на плечо.

Ещё один мужчина вошёл следом за ним.

– Включил? – спросил он и хрустнул пальцами.

В темноте тут же замерцал зелёный огонёк.

– Поехали, – скомандовал «оператор», и кулак с размаху влетел Яне в лицо. Потом ещё раз и ещё. Яна лишь успевала глотать солёную влагу, наполнившую рот, и тихо охать при каждом ударе – просить было бесполезно, да она и не хотела.

– Ну всё, – произнёс наконец пришелец и потряс в воздухе кулаком. – Тяжёлая работа, чтоб его.

Яна не сдержалась и разбитыми губами хохотнула.

– Так, не истери, – приказал тут же другой и, приблизившись к ней ещё на шаг, направил камеру в лицо. – Говори.

Яна устало посмотрела в тёмный объектив.

– Какие-то уроды вытащили меня из дома и мутузят в долбаном подвале…

– Стоп! Место не называть.

Яна снова нервно хохотнула, но продолжила говорить:

– Короче, пошёл ты, Яр, и дружки твои вместе с тобой. Мире привет.

Мужики переглянулись.

– Ладно, сойдёт, – сказал тот, который устал её избивать.

И оба вышли, снова оставив Яну одну.

Снова потянулись долгие бессмысленные часы в пустоте. Яна ещё раз попыталась ослабить путы, но боль была уже почти нестерпимой, и в конце концов она сдалась. Что делать дальше, она не знала.

Через какое-то время она задремала, а проснулась от того, что снова скрипнула дверь – принесли еду.

Кормили с ложки какой-то вязкой жижей, похожей на водянистую овсянку, но Яна послушно глотала. Так повторялось три раза, пока Яна не заснула опять. И ещё трижды приносили еду и снова она спала.

Тишина и темнота были уже невыносимы, и Яна почти надеялась, что кто-то придёт её развлекать, когда дверь снова открылась, и человек в маске остановился перед ней, перекатываясь с пятки на носок. В тусклом свете, падавшем из дверного проёма, в руках его поблёскивал нож.

– А ты была права, – сказал он.

– В чём? – спросила Яна без особого интереса, просто чтобы продолжить разговор.