Вечный хранитель - Виталий Гладкий

На удивление, ворон ему все-таки ответил, но по-своему:

— Ка-а-р-р!

— Я так понял, ты хочешь, чтобы тебя выпустили на свободу…

— Кр! Кр! Кр! — быстро прокаркал ворон, словно закашлялся.

— Ты что, понимаешь человеческую речь?! — удивился Глеб; уж очень осмысленно смотрела на него черная птица.

— Кр-а-а!

— Ну хорош тут каркать! — рассердился Глеб. — Я, между прочим, хочу в душ. И холодной минералки. И потом, мне уже неинтересно знать, какая нелегкая и каким образом занесла тебя в дом. Я сейчас открою окно и проваливай отсюда по-добру, по-здорову.

— Глаш-ша! Глаш-ша! Глаш-ша! Кар-р! — вдруг проорала птица… и вылетела через закрытое сеткой окно!

Глеб оцепенел. Нет, ему не послышалось — ворон произнес имя Глафиры Миновны! Правда, не совсем внятно, по-птичьи, но все равно ворона можно было понять.

«Похоже, я схожу с ума… — как-то отрешенно подумал Глеб. — Говорящий ворон, который неизвестно откуда взялся и непонятно как вылетел через закрытое сеткой окно. Просочился, наверное, как робот-терминатор. И как это называется? Это называется глюки, парень. Но я же не наркоман! Что это со мной? Нечистая! «И покойнички вдоль дороги с косами стоят…» Зачем я вчера зашел к Жуку?! Этот сукин сын угощал меня чачей, будь она неладна, которая точно крепче хорошего виски. Сколько мы усидели? Не меньше полутора литров. Вот придурки! Ладно, все-таки нужно разобраться в этой мистической истории. Пойду, гляну…»

Глеб встал и на неверных ногах подошел к окну, через которое вылетел незваный гость. Подошел — и облегченно вздохнул. «И какая только чушь не может залезть в голову с большого бодуна!»

Нижний край сетки, заключенной в рамку, был оборван. Наверное, любопытный ворон, привлеченный видом какой-нибудь блестящей вещицы (такого добра в спальне хватало; например, будильник-неваляшка в корпусе из позолоченной стали, который как раз стоял на подоконнике), прорвал порядком изношенную сетку своим прочным клювом, затем расширил отверстие и пролез внутрь. Ворон — умная птица…

«Да, все это так, — спустя пять минут думал Глеб, стоя под контрастным душем. — Теперь понятно, что ворон — не какое-нибудь демоническое существо. Но почему он произнес имя бабы Глаши?» Глеб не мог ошибиться — птица очень точно смодулировала нужные звуки. Случайность? Как бы не так! В жизни нет места случайностям. Это аксиома. И уж тем более нельзя считать слепым случаем появление говорящего ворона в доме Тихомировых.

«Неужто?.. Нет! Этого не может быть! Баба Глафира послала говорящего ворона, чтобы он подтвердил ее приглашение… Бред! Конечно, бред». Скорее всего, Глебу и впрямь послышалось в не очень разборчивых шипящих звуках, издаваемых вороном, имя Глаша.

Кстати, некоторые люди обучают пернатых говорить. Например, попугаев, скворцов… И ворон. Вороны очень смышленые и умные птицы. Это научный факт. Возможно, в спальню забрался как раз прирученный говорящий ворон. Для такой птицы человеческое жилье не является чем-то из ряда вон выходящим, чего нужно избегать и бояться.

Скорее всего, ворон сбежал — улетел — от хозяев, а поскольку привычка жить в квартире осталась, вот он и посещает чужие жилища. Разумный вывод? Вполне. Никаких тайн. В дом Тихомировых нечаянно проник обученный человеческой речи ворон-беглец — этим все и объясняется.

И все же, и все же… Почему его занесло именно в спальню Глеба? Почему у ворона такой осмысленный взгляд? Будто ему вставили человеческие мозги. И наконец, что это у ворона за метод покидать комнаты? Он не просто вылетел через отверстие в сетке; ворон ее протаранил, сложив крылья, как торпеда. Таким макаром он мог, кстати, и стекло вынести. Запросто. Летел как камень из пращи…

Досконально обмозговать ситуацию Глеб не успел — требовательно загудел зуммер звонка, закрепленного на воротах. Глеб прошел в свой кабинет и включил монитор видеокамер внешнего обзора. Перед калиткой стоял Арсений Павлович и нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

«Здравствуй, Дедушка Мороз, борода из ваты!.. Мне сейчас, товарищ мент, только тебя и не хватало», — со злостью подумал Глеб, тяжело вздохнул и привел в действие электрический замок; лично встречать Арсения Павловича ему почему-то не хотелось. Он нутром чуял, что майор принес в зубах какое-то пакостное известие. И Глеб не ошибся.

— Наш убитый ожил! — заявил Арсений Павлович с порога, даже не поздоровавшись.

— Ну?! — оторопел Глеб. — Не может быть!

— Еще как может…

— Но ведь он был мертвее мертвого! Или я совсем ничего не понимаю в таких делах.

— Так поначалу думали и врачи «Скорой помощи», которые везли его в морг на вскрытие. А он возьми и очнись. И это притом, что поначалу у него совсем не прощупывался пульс!

— Но это же отлично! — обрадовался Глеб. — Человек остался жив. Где он, в реанимации?

Глеб задал этот вопрос не без задней мысли. Ему очень хотелось побеседовать с посланцем бабы Глаши прежде, чем это сделает Арсений Павлович.

— Как бы не так. Он сделал ноги.

— То есть?..

— Сбежал.

— Вы шутите?

— Какие там шутки. Пока накладывали швы на раны и порезы, наш «мертвец» совсем оклемался. И даже пытался встать на ноги, но его силой уложили на каталку. Раны оказались неглубокими, только один удар клинка пришелся в район сердца, но он, похоже, прошел стороной. Этого странного пациента даже не стали везти в реанимацию (там все равно свободных мест не было), а отправили в палату интенсивной терапии. Ну, а на следующий день, перед врачебным обходом он похитил халат из ординаторской и дал деру. Вот такие, папенька, пироги.

— Обалдеть… Ведь он был, как решето! Весь в порезах. И крови много потерял. Невероятно.

— Так и врачи говорят. Это не человек, а какой-то уникум. Сестра, которая делала перевязку, рассказала и вовсе удивительную вещь. Будто бы его раны затягивались прямо на глазах. А еще во время перевязки он бормотал какую-то ересь, словно молился.

— Ересь?

— Да, именно так. Тарабарщину. Сестра в годах и верующая, поэтому может отличить набор непонятных слов от христианской молитвы.

— Может, этот мужик мусульманин или буддист…

— Вряд ли. У него на груди под рубахой находился нательный крест. Мне нужно было присовокупить его к вещдокам, но я не смог снять.

— Почему?

— Цепочка, на которой висел крест, оказалась по диаметру меньше, чем голова мужика. А застежки не было.

— Разорвали бы цепочку…

— Это можно было сделать разве что трактором. Она очень прочная. Я решил, пусть наши эксперты упираются. У них там есть и пилы по металлу, и газовый резак. А ты разве его не заметил?

— Вы сами сказали, что крест был под рубахой.

— Я так и предполагал, что ты не в курсе. А потому взял фотографию. Вот, смотри. Очень странная форма у этого креста. Таких мне еще не доводилось видеть. Хочу у тебя проконсультироваться, что это за штуковина и с чем ее едят.