Опасная седина монет - Валерий Пушной

Протянув Ольге руку, чтобы та оперлась на нее, Александра помогла встать со стула. Ольга стала поправлять одежду.

— Оставь это! — сказала Александра. — Сейчас это не главное.

В прихожей Ольга вся сжалась, переступая через трупы и тело Кагоскина, следуя за Александрой. Они вышли из квартиры. Здесь был другой воздух. Прохладный и не такой терпкий, как внутри. Ольга втянула его в себя и как будто почувствовала свежую живинку. Даже с какой-то радостью уловила скрип деревянных ступеней под ногами. Парни, сняв балаклавы, закрыли двери квартиры и первыми выглянули на улицу, подали знак, что можно выходить.

Все для Ольги происходило словно во сне. Все было как будто нереальным, словно до сих пор она находилась под действием наркотика, в забытьи. С момента похищения она не догадывалась, кто ее похитил, привез в эту квартиру, делал ей уколы, охранял. Теперь ее прозорливый ум не давал ответа, кто вытаскивал из этой квартиры, оставив после себя трупы, с кем сейчас она двигалась к машине.

Больше Ольга ни о чем не спрашивала Александру, ибо не сомневалась, что не получит от нее ответов. Но это и неважно было сейчас. Важнее было то, что ее везли к Глебу. В голове множились разные противоречивые мысли, раздирали на части мозг, раскалывали череп, спотыкались, как слепые котята, заплетались, как пьяный язык, путались, как ворох ниток. Она была как в полусне, перед глазами все мельтешило. Все смешалось: и радость, и недоверие, и страх, и уверенность. Она попросила телефон, чтобы позвонить Глебу, но Александра отказала, сказав:

— Потерпи. Скоро увидишь его. Зачем звонить?

Отказ породил в ее голове целый рой новых сомнений. Сидя на заднем сиденье рядом с Александрой, Ольга поджалась, отвернула лицо.

На улице уже смеркалось. Транспорт двигался с ближним светом. Ольга смотрела сквозь стекло, начиная узнавать знакомую дорогу. И душа оттаивала, успокаивалась. Скоро подъехали к дому, к самому подъезду. Она увидала знакомый двор, знакомый свет фонарей.

— Приехали! — проговорила Александра. — Иди! Передай от меня большой привет мужу.

— Скажи хотя бы свое имя, — взволнованно попросила Ольга.

— Имя? — переспросила та, безразлично пожимая плечами. — Разве это так значимо сейчас?

— Для меня — да.

— Для тебя важно, что все закончилось.

Приоткрыв дверь, Ольга замерла на минуту. Неужели вот так просто она может сейчас выйти из машины и пойти домой? Неужто во всем этом нет никакого подвоха? Александра, видя эту нерешительность и понимая ее сомнения, подтолкнула в плечо, выталкивая наружу. Ольга выскочила из салона авто и услыхала, как парни загоготали вслед.

Их гогот, как ни странно, окончательно успокоил женщину, развеивая сомнения. Под сердцем защемило от радости. Вдохнув полной грудью воздух, она обернулась, чтобы поблагодарить Александру, но дверь захлопнулась и машина сорвалась с места.

Подумав о том, как Дусев будет рвать и метать завтра, когда узнает от Кагоскина обо всем, что произошло в квартире, а затем, когда получит известие, что жена Корозова возвращена домой, Александра сомкнула веки и улыбнулась. Да, он будет испепелен гневом, но это будет не тот гнев, который был страшен ей. Она надеялась, что сумела перевести стрелки по поводу коллекции монет на Корозова. Он должен поверить, что она сегодня действовала под давлением Корозова, что, освобождая его жену, страховала Папу или, по крайней мере, верила, что страхует его. А теперь ей надо найти спутницу Миши и разобраться с нею.

Ноги Ольги дрожали, она стояла на месте и никак не могла унять эту дрожь. Из нее выходили остатки пережитого ужаса или полной мерой овладевала радость. Наконец она оторвала от асфальта ногу и сделала первый шаг, затем пошла и неожиданно побежала к двери подъезда, словно за нею погналась свора диких собак. Кто-то выходил из подъезда — она скользнула в открытую дверь, пулей проскочила мимо консьержки, поднялась в лифте на свой этаж и стала звонить в дверь. Звонила долго, хорошо осознавая, что отвечать ей некому, поскольку квартира была пуста. Глеб наверняка был еще на работе.

С тоской подумалось, что вот сейчас он работает и не знает, что она стоит под дверью и не может попасть в квартиру, потому что у нее нет с собой ключей и сотового телефона. И он не знает, что она уже свободна. Крупные слезы выступили на глазах. Ольга знала, что можно спуститься к консьержке и от нее позвонить Глебу, но почему-то не решалась оторвать палец от кнопки звонка. Боялась отойти от двери, боялась спуститься вниз, боялась постучать к соседям, попросить телефон.

Непонятно откуда и почему жуткий страх навалился на женщину. Ей казалось, что, если она отойдет от своей двери, прежний ужас вновь может повториться. У нее началась истерика. Ольга билась головой о дверь, скреблась и захлебывалась слезами.

На площадке появились соседи, оторвали женщину от двери, подхватили под руки, увели к себе, успокаивая. Позвонили Корозову. Тот, остолбенев от вести, бросил все дела и помчался домой.

Увидав жену, подхватил ее на руки и отнес в квартиру. Ни о чем не расспрашивал, раздел и уложил в постель. Ее бил озноб, лицо горело, как будто она была в горячке. Глеб укутывал ее одеялом и шептал, шептал ласковые слова.

Постепенно она отошла. Сходила в душ и забилась в уголок дивана, но ложиться не хотела — одно упоминание о кровати приводило ее в нервное состояние. Так просидела полночи на диване, а Глеб примостился на полу возле ее ног.

Потом, словно очнувшись, стала рассказывать обо всем, что произошло. Услыхав о наркотиках, он побагровел, наливаясь внутренним взрывом. Но неожиданное и непонятное освобождение Ольги его привело в замешательство. Кого благодарить? Кто помог ей?

Выговорившись полностью, она согласилась лечь. Глеб принес подушку и подложил ей под голову. Она прикрыла глаза и понемногу заснула. А он сидел рядом и смотрел на нее с придыханием.

Утром позвонил Акламину.

Придя в себя ночью, Кагоскин, качаясь, с тупой головой, поднялся с пола. Споткнулся о труп, упал, опять поднялся, вспоминая, что произошло. Память раскачивалась медленно и нехотя. Одолевала тошнота.

Стянув с себя пиджак, он бросил его на тумбочку в прихожей и пошел в ванную. Включил свет, сбросил с себя рубаху, сунул голову под холодный душ. Лил воду долго, пока не почувствовал некоторое облегчение. Отключил воду, вытер голову полотенцем, натянул рубаху, вышел из ванной, выключил свет.

Некоторое время стоял на месте, присматриваясь к темноте. Потом ощупью нашел на тумбочке пиджак, надел на незастегнутую рубаху и, переступая через трупы на полу, проковылял в кухню к окну.

За окном — тьма. От фонаря во дворе сквозь стекла в квартиру проникал блеклый свет. Слабо, но все же различались предметы в кухне. Увидал на столе свой портфель, разбросанные инструменты, шприцы и ампулы с наркотиком. Медленно убрал все в портфель, застегнул его. Осмотрелся в полутьме — не оставил ли чего? И после этого позвонил Дусеву.