Связной из Багдада - Чингиз Абдуллаев

– Не нужно так переживать. – Дронго отыскалглазами кнопку вызова медицинской сестры и нажал на нее. Когда вбежаламедицинская сестра, он показал на больного. – Кажется, ему совсем плохо.Сделайте ему укол.

– Уходите, – замахала на них пожилаяженщина. – Уходите отсюда. Довели человека…

Дронго и Решетилов вышли из палаты. За дверью их ожидалНабиуллин. Увидев генерала, он вытянулся перед ним.

– Капитан Набиуллин, – отчеканил Решетилов, –возвращайтесь в управление и доложите, что я отстранил вас от этого дела. Вы неумеете разговаривать с людьми. Все ясно?

– Так точно. Но я…

– Выполнять! – Решетилов повернулся к немуспиной. – Здорово, – обратился он к Дронго. – Все выяснили такбыстро и четко. Хорошо, что вы вспомнили о семье его сестры. Это на негоподействовало сильнее всего.

Дронго тяжело вздохнул. Каждый такой разговор отнимает многосил. Было ясно, что несчастный преподаватель, решивший самостоятельно провестирасследование, обречен. И Шерлока Холмса из него явно не получилось. Дронгопосмотрел в конец коридора и увидел знакомую фигуру Пьеро. Тот так спокойносидел на подоконнике, словно давно привык ожидать своего напарника в этойбольнице. Дронго подошел к нему.

– Зачем вы сюда приехали? – удивленно спросилон. – Мы никуда не сбежим. Отсюда заедем в другую больницу, а потом в ФСБ.

– У меня есть приказ моего руководства быть постоянно свами, – улыбнулся Пьеро. – И в счастье, и в горе, как раньше говорилипри венчании, богатым и бедным, на земле и на воде мы должны быть вместе…

– Боитесь, что я могу узнать какие-то вашитайны? – разозлился Дронго.

Пьеро скучающе посмотрел на него.

– Я ничего не боюсь, – спокойным голосом ответилон, – мне приказали, и я буду с вами.

– Что вы себе позволяете? – спросил Решетилов,подходя ближе. Пьеро соскочил с подоконника, вытянулся перед генералом. –Возвращайтесь в управление.

– Нет, Юрий Васильевич, – улыбнулся Пьеро, –я должен быть рядом с экспертом. Такая у меня задача от моего руководства.

– Вы разве не из нашего ведомства?

– Из Ясенева, – пояснил Пьеро.

– Ясно. – Генерал нахмурился. – Поедете снами, – приказал он. – У нас в машине есть свободное место. –Затем повернулся к Дронго: – Надеюсь, он не будет вам надоедать.

– У нас еще один больной, – напомнилДронго. – Нужно найти этого Сургутского. И немедленно. Если он тоже вбольнице, значит, мы должны отправиться к нему. И как можно быстрее.

– Сейчас найдем, – пообещал генерал, вытаскиваямобильный телефон.

По дороге в другую больницу Дронго подумал, что Решетиловимеет ряд положительных качеств, которые явно помогли ему в продвижении послужбе. Дисциплинирован, настойчив, энергичен. Вцепившись в проблему, неуспокаивается, пока не получает конкретного результата. Несколько хамскийхарактер – это результат его воспитания, но, очевидно, он проявил себя ценнымработником, умеющим решать проблемы, стоящие перед их ведомством.

На этот раз они направлялись в знаменитую больницу на улицеГрановского, где раньше лечили исключительно высокопоставленных государственныхслужащих и членов Политбюро. Находилась она рядом с домом, в котором тоже жилимногие выдающиеся люди, в том числе прославленные маршалы. А сейчас, пополученным сведениям, именно туда госпитализировали семидесятилетнегопрофессора Сургутского.

В центре они попали в автомобильную пробку. Решетиловпоминутно доставал мобильный телефон, связываясь со своими сотрудниками.

– Скоро по Москве ездить будет совсемневозможно, – раздраженно жаловался он им, – повсюду эти дурацкиепробки. Вадим, включи мигалку, – обратился генерал к водителю, –может, с ее помощью сумеем быстро проскочить.

– Нет, Юрий Васильевич, – виновато ответилтот, – я уже пытался. Тут все забито. Пока впереди машины не пройдут, намотсюда не выехать. Извините…

Решетилов в очередной раз достал телефон, набрав номер,сразу спросил, явно продолжая предыдущий разговор:

– У него есть семья?

– Есть, – сообщил ему собеседник. – СынАркадий Николаевич Сургутский, сорок три года, кандидат наук. Работал в системеВнешторга за рубежом. В настоящее время работает в представительстве шведскойкомпании «ИКЕА». Несколько дней назад был в Стокгольме. Разведен. От первогобрака у него восьмилетний сын. Во втором браке детей нет. У самого профессораСургутского супруга умерла четыре года назад. Долго и тяжело болела. В настоящеевремя он проживает в их квартире на улице Тимура Фрунзе вдвоем с дочерью.

Генерал коротко пересказал это сообщение Дронго и продолжилтелефонный разговор:

– Понятно… Сургутский – специалист по ядернымпроблемам? Он был засекречен?

– Не был. Он занимается химической физикой. Оченьизвестный специалист. Его труды печатались в Америке, Англии, Швейцарии.Преподает. Мы все проверили. Он действительно был учителем Адабашева.

– Распечатка его телефонных разговоров уже есть?

– Сейчас должны подвезти. Все разговоры за последниетри месяца. И с домашнего телефона, и с двух мобильных – его и дочери. Нетсомнений, они знакомы с Адабашевым.

– Сургутский бывал в Пакистане? – поинтересовалсяРешетилов.

– Никогда не был. Последний раз был на конгрессе вЛозанне два года назад. До этого – на научных форумах и симпозиумах в Монреалеи Хьюстоне. Сейчас мы проверяем, был ли там в это время Ахмед Парвиз.

– Быстрее проверяйте, – потребовал генерал, –что еще?

– Мы уже начали операцию по внедрению в их квартиру.Через пятнадцать минут дочь Сургутского вызовут к отцу в больницу, и мы тудавойдем. Установим микрофоны, проведем предварительный обыск.

– Совсем не обязательно, что он непорядочныйчеловек, – вставил Дронго. – Может, его попросил об услуге коллега,он и позвонил своему ученику…

– Все может быть, – согласился Решетилов,повернувшись к нему. – Но мы обязаны проверить. Что у нас нового по поводуэтого хранилища? – спросил он у своего сотрудника.

– Пока проверяем, – ответил тот. – Поднимаемдокументы шестидесятых годов. Очень многих уже нет в живых, товарищ генерал.

– У нас нет времени, – напомнил Решетилов, –ищите быстрее. Нам нужно выйти на конкретных людей уже сегодня к вечеру.Подключите сотрудников других отделов. С нами приехали двое из группы Бадырова.Используйте их наработки.

– Казахи уже здесь, – сообщил офицер, – мыначали с ними работу.

Решетилов убрал аппарат и, не выдержав, заорал на водителя:

– Ну, сделай же что-нибудь! Иначе мы простоим в этихпробках до вечера.