Вкус ночи - Элиза Маар

губ остатки помады.

— От кого прячешься на этот раз? — полюбопытствовала я.

— Эрик. — ее лицо вдруг стало мрачным. — Прицепился ко мне, как банный лист. И что ему неймется, а?! Сам ведь меня бросил, убежал к своей милой невинной невестушке! А теперь, видите ли, я понадобилась! Жить без меня не может! Воздуха не хватает, сердце останавливается! Приворожил кто, что ли? Только что ко мне-то бежит?!

Мы с Брендоном переглянулись.

Его взгляд спрашивал о многом, но я смогла лишь пожать плечами. Отношения Эрика и Арии являются для меня загадкой.

— Состояние такое странное. — продолжила Ария, сев прямо на пол у двери. — Хочется то ли замуж, то ли умереть.

— Так это ж одно и то же! — хихикнула Мими.

— А может, лучше выпить? — предложил Брендон, чем заслужил мой полный гнева взгляд. — Не лучше, понял. — удрученно вздохнул он.

Я вчера таскала его на себе от кровати к унитазу, мне хватило, спасибо! Еще и за волосы пришлось держать.

Как-то у нас все неправильно. Не он ли должен забирать меня из таверен, нести до постели и умывать?

Я повернулась к подруге и, протяжно выдохнув, опустила руки вдоль тела.

— Поднимайся, будем лечить твое состояние. — сказала я ей.

Она тотчас на меня заинтересованно посмотрела и расплылась в широкой улыбке.

— Ты лучшая в мире подруга, Кати!

Не хочу ее расстраивать, но придется. Мне не до попоек.

— Беру свои слова назад! Ты худшая подруга в мире! — уже через полминуты заявила она. — Я-то думала, мы поедем к Эбби, а это что?!

— Работа. — невозмутимо сказала я, размалывая сушеные травы. — Мешай, мешай. И не пыхти.

— До сих пор смотрю на вас и удивляюсь. — сказал Брендон, все сидевший на том же самом месте, в углу у окна.

Пригрелся, что ли? А ну да, я ж мерзлячка.

— Чему? — буркнула Ари.

— Вы такие разные, и все равно дружите.

Мы синхронно усмехнулись.

— Как долго ты знаешь Кату? — спросила у Брендона оживившаяся Ария.

— Почти полгода, а что?

— А то, что эта малышка еще та заводила! Ну-у, была раньше, по крайней мере. Пока не связалась с твоим братцем!

Мне не понравилось упоминание Кристиана.

Я с укором на нее посмотрела, но она даже не обратила внимания.

— Да ну?! — не поверил Брендон.

— Да! Знал бы ты, как мы познакомились!

— Так ты расскажи!

— Боги… — выдохнула я.

Их уже было не остановить. Разговаривали, хохотали.

И меня потом этим заразили.

Тот период, о котором рассказывала Ария, несмотря на определенные моменты, был для меня важен.

Возможно, и о нем Брендону стоило знать, чтобы чары пали.

Я корила себя за то, как много пила, потому что была слабой трусихой, мечтавшей сбежать от реальности.

Но и радовалась.

Если бы в тот вечер, когда нас с Фло чуть не выгнали из дома за долги, я бы не пошла к «Эбби», мы бы с Арией никогда не познакомились.

И с Линдой, и Гретой, и Аро.

Сейчас я с ними не вижусь, потому что они учатся в другой академии. Но была бы рада встрече.

Может, на ритуале увидимся..?

— Вот так-то! — отсмеявшись, сказала Ария. — Но теперь все это в прошлом. Твой братец украл у меня подругу.

Лицо Брендона побелело. Он поджал губы и опустил взгляд.

Мне вдруг стало не по себе.

— Да ладно тебе, Ария. Никто никого не украл, дело даже не в Кристиане. У меня нет времени, еще и Фло нужно вытаскивать.

Обстановка стала хуже, тяжелее. М-да… разрядила ее, называется.

Сегодня академию покинули дотемна. Ария обещала завтра принести остатки олеандра и помочь с рецептом.

Пока шли с Брендоном к комнатам, не разговаривали.

Лишь, когда пришло время расходится, он остановил меня и шепотом сказал, что через потайные коридоры придет ко мне.

Мы продолжали ночевать в его спальне. Только там меня не могли учуять вампиры, жившие в особняке.

Но все равно приходилось быть тихими.

И если уж быть честной, я не хотела оставаться одна. Его присутствие рядом успокаивало меня.

Еще на подходе к спальне парня я уловила в воздухе неприятный запах. Он усилился, когда я открыла дверь и вошла в темноту. Несло гнилью.

— Гадость.

Я поморщилась и включила световые шары.

А на кровати действительно лежала гадость.

— Брендон, милый, я заждалась.

Глава 21. Как же сложно быть… не собой! или Ревность до добра не доводит!

Я как вкопанная встала в дверях, выпучив глаза на полуголую Калипсо, развалившуюся на алых простынях.

Белый кружевной комплект нижнего белья практически сливался с бледной кожей.

Слава Богам, она была не голой! Такого моя психика бы не пережила!

Губы вампирши растянулись в улыбке, из-за которой у меня от отвращения скрутило живот.

Тело никак не отреагировало на девицу, которую бы любой мужчина посчитал… аппетитной.

— Нравится то, что ты видишь, милый? — промурлыкала она, медленно ведя длинным черным ногтем от груди до низа живота.

Во рту разлилась горечь, и я скривилась.

Отвращение к этой… гадине было слишком сильным.

Еще пробудились злость и ревность.

А за ними пришла ненависть.

Она… эта… это… Исчадие ада приперлось к Брендону и развалилось на его кровати так, словно это было само собой разумеющееся.

Кем она, черт побери, себя возомнила!?

— Нет. — процедила я сквозь зубы.

В этот момент мне было наплевать на все, и я даже не пыталась играть роль Брендона.

Он бы точно обрадовался такому сюрпризу и бросился бы на нее, как голодный..

Ар-р! Убью!

Я сжала руки в кулаки с такой силой, что они затряслись.

Клыки заныли, и далеко не от жажды или возбуждения, а от ярости.

Желание разорвать эту змею было таким острым, что перед глазами мелькали красные пятна.

И все-таки что-то удержало меня на месте, и расправа не случилась.

Улыбка сползла с лица Калипсо, и вампирша озадаченно нахмурилась.

Однако, она сразу же взяла себя в руки. Ее глаза вспыхнули, и она грациозно поднялась с кровати.

Я стиснула челюсти, борясь с желание вонзить клыки в ее тонкую шею, чтобы разорвать.

— Хочешь поиграть? — протянула она. — Хо-ро-шо.

Не будь я под воздействием эмоций, уже бы сбежала с криками, и плевать, как бы это выглядело.

Но на данный момент я готова взорваться и затопить кровью всю спальню.

Она. Хочет. Брендона!

Только за это я жажду ее убить самым жестоким образом!

— Нет. — прорычала я. — Убирайся!

Она остановилась, выпучив на меня глаза.

Ее запах коснулся моего носа, и к горлу подкатил ком тошноты.

— Пошла вон