Верховный Издеватель - Андрей Владимирович Рощектаев

у него не было – зрение. Ты потом даёшь нам то, чего у нас нет – любовь. Через наши или чужие страдания.

Господи, может, Ты просто воспитываешь и закаляешь нашу любовь? Может, мы просто растём в ней – и от этого нам так "страдательно": получается, наши роды продолжаются всю жизнь!? Человек должен прорасти сквозь свою же оболочку.

Ромка рассуждал:

– Надо что-то с чем-то смешать, и будет жвачка для рук… Только я забыл, что с чем смешать.

– Как это "жвачка для рук"?

– Ну, её можно мнуть-мнуть в руках, а потом в стенку запустить, и она отскочит, как мячик. Надо только долго-долго мнуть-мнуть в руках…

– Наверное, мять.

– Да, мять.

– Нас тоже надо долго мять, – к чему-то пробормотал Кирилл.

Вот как человек – всего лишь человечек! – в нашей жизни помогает сохранить веру в Бога!? Это же парадокс несопоставимых величин… Но именно так и бывает. Так уж Бог сотворил мир! Сделал его Богочеловеческим.

Ведь Ромке и в голову не приходит, в отличие от меня, что Бог сделал ему что-то такое, за что теперь на Бога надо крепко обидеться. Вот не обидчивый попался!

А почему же тогда мы жалеем их больше, чем они сами себя жалеют. Значит, это не очень-то умная, даже не очень-то честная жалость! Они живут себе… а мы Богу претензии предъявляем: и зачем это они по Твоей милости так живут, а не совсем уж идеально!?

Вот спроси-ка сейчас Ромку высокопарно: "Ты страдаешь?" – он удивится и, в лучшем случае, отшутится. Или покрутит пальем у виска: мол, чё это с тобой вдруг стало? чё-то ты сам на себя не похож… это с каких это пор? Не-е, прежний ты мне как-то больше нравился!

Зато во "взрослой" инфантильной жизни… сколько ж у нас нудно ноющих мужиков! Просто жуть берёт. Поколения и поколения ноющих мужиков! Наверно, с Иванушки Карамазова повелось: "Боженька виноват. Боженька что-то там не так устроил!" Пожалуй, из каждого вышел бы современный "великий футболист": разумеется, не в смысле хорошей игры на поле, а – хорошей игры на публику. Кто не наблюдал таких премилых сцен в "самой мужской игре"! Этак театрально упасть от малейшего толчка и, корчась посильнее роженицы, отыграть ужасную боль, чтоб тот, кто якобы так грубо толкнул, получил жёлтую карточку. А здесь… пусть Бог получит жёлтую карточку! Пусть Его вообще удалят с поля за грубую игру!

Но я-то чем лучше? Ровно такой же нытик, как оказалось. Нам бы всем у Ромки, у Данила поучиться. Мы же Нарциссы! Кто себя сильно любит, тот о себе музыкально ноет! О судьбе своей горькой, о жизни своей хреновой. Иногда – будто бы о ком-то (вот ведь какие мы благородные правдоискатели!), а на самом деле опять всё о себе да о себе. Всё о себе, милые нарциссы, всё о себе! Неужели кто-то из нытиков способен кого-то жалеть, кроме себя! Думаете, Ивану Карамазову вправду "деток" было жалко?.. да нет, себя, любимого, только себя! Его Бог "обидел" – вот Ему он и мстил. Но как бы бескорыстно, ради высшей правды.

Жалость – конечно, естественное и доброе чувство, но в извращённом-то мире как раз всё "естественное" имеет особенность извращаться. И вот уже, глядишь, жалость – ядовитое жало, направленное на Бога! Как вышло? Да уж как-то так вышло. Спросите у лукавого, у которого жалости нет. Мы так запутались в лукавстве, что даже на самом коротком пути – от ума до сердца, – умудрились заблудиться!

К распространённому сочетанию "ребёнок" и "страдания" как-то уж само собой по ассоциации приплетается третье "Бог". Устоявшийся треугольник! Мол, где же Ты был? как допустил?

Вообще-то каждый раз, как мысль упирается в самоочевидную банальность, уже логично предположить, что она заблудилась в трёх соснах. (А "банальность" – это от слова "банан"? – спрашивал Ромка в детстве). От любой банальности надо бежать хотя бы уже на том основании, что она банальность. Всё, что Божие, всегда предельно просто, но никогда не банально! Это единственный критерий истины, когда мы размышляем о том, что превышает наш разум.

"Философия" Иванов Карамазовых заведомо лукава хотя бы уже потому, что до пошлости банальна. Трюизм, что "вся гармония мира не стоит одной слезинки ребёнка", если вдуматься, отказывает детям в праве быть Человеками: творит по возрастному признаку каких-то кумиров. Будто они – не образ и подобие Божие, а фарфоровые статуэтки, с которых надо сдувать пыль и каждую минуту бояться их уронить. Провокационный вопрос: а до какого именно возраста? До пяти лет? пятнадцати? двадцати пяти? Ну-ка, вывесь объявление к страданиям: "Дети до 16 лет не допускаются!" Или как там сейчас положено указывать "16+", "18+". Интересно, что сами-то дети считают себя именно Людьми (надо же, вот претензия!) и терпеть не могут сюсюканья. Так нельзя ли любить их именно как равных? Любить, не боясь. Не сотворив себе кумира. Вера, Надежда и Любовь вообще-то были – дети. И их мать София почему-то не рассуждала о "мире и слезинках".

Вот вечная оппозиция: либо "Весь мир не стоит одной слезинки ребёнка" (Достоевский, а вернее, его отрицательный герой) – либо "Иногда поднимаешься до той высоты отношений, когда благодарность и жалость теряют смысл" (Сент-Экзюпери). Ещё: "Совершенная любовь изгоняет страх" (Иоанн Богослов).

Так Ромка – он мне кто: равный брат и друг или "сю-сю-сю": моё саможаление, замаскированное под лживую жалость к нему. Я его люблю и уважаю – или считаю хлюпиком, нытиком, сопляком… каким он не был никогда!

Такое ощущение, будто дети реальные – даже серьёзно страдающие, – и "бедные детки" сентиментальных жалельщиков – это разные существа с двух разных планет!"

Вот и Отец явно смотрит на детей как на Личностей. Для Него нет прошлого и будущего и потому детей Он видит в вечности – не как потенциальных, а как состоявшихся Личностей. Почему же тогда для них должны быть исключения в чём бы то ни было.

В Жалости есть одна колоссальная, универсальная уловка. Человечку начинает казаться, что он жалеет кого-то больше, чем Сам Бог. Стало быть, для него Бог и не нужен, и даже вреден. И на этот крючок попадают слишком многие. Они создают внутри себя особую ювенальную юстицию – для обвинения Бога в жестоком обращении с детьми: для лишения Отца родительских прав на человечество.

Сентиментальный суд, привлекающий к ответственности Бога – самый жестокий суд в мире!

Если б мы смотрели на детей глазами Бога, то, конечно, сразу горячо полюбили бы тех, кто им помогает… но,