Сто оттенков ночи - Кристина Майер

Все мы не святые и иногда нам приходится делать выбор!

— Мне нужно заниматься, кто-то не собирается делать мне поблажек.

— У тебя будет много свободного времени, чтобы подготовиться. Я расскажу, на каких вопросах чаще всего плавают студенты и даже дам несколько советов. Это будет считаться поблажкой?

— Нет. Этого мало.

— Мелкая, мы не на базаре. Торг не уместен.

В этот момент в гостиную заглянула Саша. Ее в отличие от Евы не удивила и не смутила наша поза, а вот Мелкая попыталась удрать, но кто ей позволил?

— Ужинаете вы сегодня у нас. Я уже почти все приготовила. Макс скоро подъедет.

— Саша, давай я тебе помогу, — смущенно проговорила Ева.

— Не, ненужно, я уже почти закончила. Сладкое привезет Максим.

— Мелкая, будешь сегодня моим десертом? — Саша ушла и я устав от споров, решил немного расслабиться.

— Много сладкого вредно для здоровья!

— Откажусь от всего, что привезет Шеф. В этом случае я могу надеяться, что мне достанешься ты?

— Почему Шеф? — решила Ева схитрить и перевести тему.

— Не выйдет, Мелкая, — поднял ее лицо за подбородок и заглянул в глаза. — Я могу рассчитывать на то, что ты позволишь мне слизать?..

— Нет! — перебила она.

— Слизать десерт с твоих губ? — наклоняясь к ее уху, договорил предложение. — Один поцелуй, Ева?

— Нет, нет, нет! Я мечтаю не о тирамису, а о чесночном соусе! — довольно улыбнулась она.

— Обожаю чесночный соус! — засмеялся, увидев ее удивленно округлившиеся глаза. — Маленькая репетиция. — накрыл ее сладкие чувственные губы своими. И пусть на словах она пыталась мне противиться, но ее тело не лгало. Ева ответила на поцелуй, подалась ко мне, приоткрыла рот, впустив язык внутрь.

Руки сжал в кулаки, чтобы не забыться. Я и так уже был готов долбить членом стены! Начну ее ласкать и сорвусь! Какая же она вкусная! Нежная, податливая!

Оторвался от нее и меня даже повело, словно я немного перебрал изысканного вина!

— Мелкая, ты даже не представляешь, что бы я с тобой сделал, если бы не твое ранение! — срывающимся голосом произнес я. Откинул голову на спинку дивана, мне требовалось срочно остыть.

— Нам нельзя! — Ева тоже находилась под действием «поцелуя», голос ее немного дрожал, но в отличие от меня владела собой лучше. — Не хочу, чтобы ты когда-нибудь пожалел, что я ворвалась в твою жизнь.

«Что за хрень несет Мелкая? Любит она говорить загадками!»



Ева

Попрощавшись с друзьями Игната, мы сели к нему в машину. Я попыталась еще раз заговорить о том, чтобы вернуться к себе, но он даже не ответил. Строго посмотрел на меня, завел автомобиль и тронулся в сторону своего дома.

То время, что мы провели с Сашей и Максом, чувствовала напряжение Воронова. С чем это было связано, выяснилось позднее.

— Мелкая, почему я должен пожалеть, что ты ворвалась в мою жизнь? — неожиданно прилетел мне вопрос. Игнат серьезно поглядывал на меня и ждал, что я отвечу.

Я необдуманно произнесла эту фразу, и почти сразу же пожалела об этом, но когда Игнат никак не отреагировал, успокоилась. Оказывается, он не пропустил мои слова мимо ушей. Промолчать не получится.

— У меня много причин, чтобы так говорить.

— Озвучь. — уверено ведя по трассе автомобиль, он повернулся в мою сторону.

— Если между нами завяжутся отношения, у тебя начнутся неприятности. Как долго мы сможем прятаться и скрываться ото всех? А если это дойдет до декана? Борис Евгеньевич же отец твоей невесты.

— Это мои проблемы и я их решу! — жестко оборвал он меня. — Я никогда не перекладываю ответственность на других и винить тебя мне не в чем. Это все, что тебя беспокоит?

— Да, — замялась я, прежде чем ответить. Не рискнула во всем признаться! Между нами все так зыбко, один неверный шаг и нас снова отбросит друг от друга в разные стороны.

Всю оставшуюся дорогу мы проговорили об учебе. Игнат обещал дать мне свои лекции, чтобы я эти дни спокойно готовилась. Ведь цикл заканчивался, до экзамена оставалось мало времени.

— А… что мне делать с отработками? — пока он в таком доброжелательном расположении, решила поинтересоваться я.

— Отрабатывать, Кузьмина! Отрабатывать! Роман с преподавателем не снимает с тебя наказания, — усмехнулся Воронов.

— Не знала, что у нас роман, Игнат Валерьевич. — покачала я головой, изображая удивление.

— Как только поправишься, я тебя просвещу.

— Можете и сейчас. Я абсолютно здорова.

— Сейчас только на словах, Мелкая, и не искушай!

— Ничего подобного я и не собиралась делать. Меня волнует только одно, как скоро я могу добраться до твоих… лекций.

— Сегодня ты не будешь заниматься. — в своей строгой манере ответил Коршун. Спорить не стала. Я ощущала усталость, хотела скорее добраться до душа, частично обмыться и просто немного полежать.

Мы подъехали к дому Игната. Он открыл дверь, намеревался взять меня на руки, но я воспротивилась.

— Я сама дойду. Не знаю, что ты мне уколол, но я совсем не ощущаю боли, носить меня нет необходимости.

Еще не было и девяти вечера. Разгулявшаяся утром стихия к вечеру утихомирилась. Во дворе дома Игната на детской площадке можно было застать мам с колясками, которые прогуливались с детьми перед сном.

В лифте мы оказались одни. Только двери кабинки закрылись, Игнат прижал меня своим телом к стенке. Не сильно, почти не касаясь, но жар медленно стал растекаться по коже. Сердце учащенно застучало.

— Я требую свою порцию десерта, — произнес мне прямо в губы, и прихватил своими губами мою нижнюю, потянул немного, а потом облизнул. — ты слопала две порции торта, пришло время вернуть.

— Жаль, там не было чесночного соуса, — засмеялась я, но нервно. Его ласки не оставили меня равнодушной. — А от торта ты сам отказался.

— Я желаю, слизать его вкус с твоих губ, — порочно произнес Воронов.

Он так и сделал! Его язык нагло, властно ворвался ко мне в рот, испробовав каждый уголок, Игнат довольно зарычал. Его ладони, которые лежали на стенке лифта по обе стороны от меня сжались в кулаки.

— Вкусно, но мало!

Дверь лифта открылась и мы вышли. Чтобы достойно ответить, мне нужно было собрать мысли в кучу, которые после этого поцелуя напоминали мне кисель.

Я забывала обо всех тех преградах, которые стоят между нами, когда он меня вот так целовал. Когда он говорил со мной не как со студенткой, а как с желанной женщиной. Мне до дрожи в сердце нравился наш с ним флирт.