Между нами только 18+ - Анастасия Бельская

— Все уже остыло, конечно, — он вытаскивает белые вок-коробочки, рассматривает. И протягивает одну мне, — но уверен, это все еще вкусно.

— С креветками? — я раскрываю свою порцию, и чуть ли не исхожу слюной от запаха своего любимого вока.

— Да. Я помню, что ты любишь всяких морских гадов, — Максим морщиться, и открывает уже коробочку для себя, — все, ешь давай, и в позу.

— В позу?

Я застываю с вилкой у рта, и просчитываю в голове, готова ли я сейчас заниматься сексом. Кажется, что усталость и нервность сегодняшнего дня просто придавливают меня к постели, а уж после еды…

— Женщина, что за вопросы?! В «позу ложек» и спать — два часа ночи уже!

Я пару раз моргаю, а затем мы оба смеемся, снова понимая друг друга. Да, секс, конечно, это классно — но, черт возьми, вы пробовали еду и теплую постель?!

Мы быстро расправляемся с едой, и Макс убирает коробки в пакет, унося на кухню. А затем меня, полусонную, сгребает в руки, и действительно укладывает в позу ложек из набора — прижимая к себе попкой, и обхватывая всю руками.

— Насть?

— Ммм?

— Так хорошо?

Я делаю глубокий вдох, и ощущаю, что это будет самый крепкий сон за последнее время. А Максим тихонько напевает что-то над моей головой, и я не различаю слов, но понимаю, что это — на испанском.

— Так — офигенно… — срывается с моих губ, и я просто проваливаюсь в сон, окруженная самыми лучшими руками на земле.

Максим

Я просыпаюсь от вполне себе законных природных позывов, и, приоткрыв глаза, пытаюсь вспомнить вчерашний день.

Ненавижу утро.

Хотя сегодня еще ничего, потому что окна в спальне неожиданно оказываются плотно зашторенными, и яркий солнечный свет не разбудил меня раньше положенного. Я пытаюсь по ощущениям понять, сколько проспал, и вроде как достаточно, потому что голова не гудит, а тело не хочет завалиться обратно.

Только вот одно «но»…

Где, черт возьми, засыпавшая вчера рядом женщина?!

Я быстро встаю, натягиваю джинсы, по пути заглядываю в ванную, расправляясь с утренними делами. Затем прислушиваюсь, и различаю, как из кухни доносится тихое клацанье.

Хм.

Я осторожно, чувствуя дежа-вю, крадусь в сторону закрытой двери, и тихонько отворяю ее, чтобы не наделать много шума. Не знаю, откуда во мне вдруг это желание не быть обнаруженным, потому что ни разу раньше не страдал подобной херней. Но в случае с Настей мне как-то очень понравилось заставать девушку врасплох, да и интересно, чего ей не спится…

Открывшаяся картина заставляет внутренне присвистнуть, и похвалить себя за бесшумное проникновение.

Настя сидит за столом, поджав под себя ноги в гольфах, и быстро-быстро печатает что-то на серебристом ноутбуке. В ее ушах беспроводные белые наушники, и явно играет какая-то музыка, под которую она слегка качает головой. Волосы в волнистом беспорядке разметались по плечам, по левую руку кружка с кофе, а на тело надета застегнутая лишь на несколько пуговиц моя белая рубашка.

Кажется, вчера я скинул ее где-то в ванной перед тем, как погрузиться в воду.

И, видимо, Настя решила сделать из нее что-то вроде домашний одежды на наш общий уик-энд…

— Ой, — девушка на секунду отрывает взгляд от экрана, и тут же замечает меня, быстро вынимая наушники, — ты уже проснулся?

— Угу, — немного хрипло отвечаю я, и уверенно двигаюсь к ней, протягивая руку к наушнику, — можно?

Настя лишь кивает, немного растерянно наблюдая, как я вставляю в ухо маленький прибор. Он тут же «оживает», и мужским голосом поет:

— Женщина, ты серьезно? Неужели тебе мало того, что эта мерзость вот-вот наступит — ты еще и песни про нее слушаешь?!

Настя слегка приподнимает брови, чешет маленький нос, и быстро прячет наушники в белый чехольчик.

— Вообще-то, я люблю осень. Это ты у нас поклонник жары и солнца, а я люблю разноцветные листья, теплые шарфы, и…

— Слякоть, дожди и ветер, — заканчиваю я, наливая чай, и открывая холодильник, — не понимаю людей, которые любят таскать на себе лишние слои одежды. Все, что больше рубашки и джинс — редкостное…

Я замолкаю, ощущая, как со спины ко мне прижалось худенькое тельце, обхватывая мой живот руками. Настя утыкается носом куда-то между лопаток, чуть трется, целует легкими прикосновениями, а затем просто прилипает в то место щекой.

— Я знаю, что ты Ворчун по утрам, мужчина, — тихо смеется она, пока я пытаюсь сообразить, как реагировать дальше, — но уже полдень. Стряхивай недовольство, и давай уже завтракать.

Эти простые, полные простого понимания слова как-то странно отзываются у меня под ребрами, и я сглатываю, прогоняя дискомфортное чувство. Действительно, чего это я завел свою любимую дудку… У нас ведь есть дела поинтереснее.

— Что, чертята проголодались? — я нащупываю ее пальцы, переплетаю, и вытягиваю кроху вперед перед собой, утыкаясь подбородком ей в волосы, — и чем кормить этих троглодитов? Младенцев в холодильнике не наблюдается.

— Дурак! — хохочет Настена, и вытягивает банку творожного сыра и ветчину, — сейчас сооружу бутерброды. А потом мы можем…

— Потрахаться, — уверенно заканчиваю я, потому что Настя наклоняется, и я вижу, как моя рубашка очерчивает соблазнительные ягодицы, — серьезно, а ты думала я смогу делать с тобой что-то другое, когда ты ходишь тут… Вот так?!

Девушка краснеет, мило прижимая пальцы к щекам. Милость — это просто ее слово, стопроцентно, только вот это не милость пятилетки, а роскошной пошленькой женщины, либидо которой идеально совпадает с моим…

— Ты что-то имеешь против своей рубашки на мне?

Она смеется, но, кажется, я уже научился распознавать ее нервозность по поводу моих реакций. А потому просто ловлю ее одной рукой, прижимая к себе, и ощупывая нереальную задницу.

— У меня с собой еще парочка. Хочу, чтобы ты перемерила все.

Она вспыхивает, а ее глаза от простых слов горят так ярко, что мысли о завтраке уходят на второй план.

— Во сколько ты встала? — спрашиваю слегка охриплым голосом, и замечаю, как Настя также тяжело дышит.

— Около семи утра.

— Сумасшедший жаворонок. И не завтрака?

— Только кофе.

— Блять…

Я усилием воли делаю шаг назад, и не могу не радоваться тому, как Настя расстроенно хмуриться. Сам бы не отказался прямо сейчас разложить ее на этом хлипеньком столе кверху задницей, но…