Кремль 2222. Киев - Владислав Выставной

– То, что меня отпустили на Хутор, за родными сходить, – тоже плохой знак, – тоскливо говорил Назар. – Ценного послушника никогда бы в такое время не выпустили: Крепость-то вовсю к обороне готовится. Лавра с духом собирается, для грядущей боевой молитвы. А я тут с вами болтаюсь…

– Не хандри, дружище! – на плечо послушника упала тяжелая рука веста. – Мы за тебя ручаться будем! Хочешь, я сам этих отцов-настоятелей за тебя попрошу?

– Вы – за меня? – Назар слабо улыбнулся, покачал головой.

Действительно, непонятно еще, кто за кого просить должен. Смутная угроза расправы за некую «ересь» еще не улетучилась, а эти чужаки уже такие самоуверенные заявления делают. Да только Зигфрида все эти мелочи ничуть не смущали: для него не существовало никаких авторитетов, он привык со всеми говорить на равных – что с князем кремлевским, что с бандитами, обещавшими с ним расправиться. Он был последним воином своего народа – и этим все сказано.

Еще час блуждания по бетонным лабиринтам покинутого города, и впереди сверкнула вода. Величественная река медленно несла свои воды мимо противоположного, высокого берега, застроенного красивыми древними зданиями.

– Ну вот, считай, пришли, – сообщил Назар, указывая вперед. – Это Хутор, откуда я родом. Родовое гнездо, так сказать.

Парень усмехнулся, подмигнул Книжнику, остановившемуся рядом. Он таки достиг цели своего пути, и настроение проводника явно улучшилось. Чего нельзя было сказать об остальных: те замедлили шаг, остановились и молча обменялись взглядами.

Было отчего недоумевать. Книжник представлял себе «хутор», как что-то со старых книжных картинок: белые саманные хатки под соломенными крышами, коровы, поросята да босоногие девки с коромыслами – в общем, то, чего просто не может быть на выжженных Последней Войной землях. Вместо всей этой благодушной глупости он увидел какое-то безумное нагромождение металла, напоминавшее гигантского железного дикобраза. Это было похоже на какое-то противопехотное заграждение – длинная полоса острых, как иглы, штырей, непреодолимая даже на первый взгляд. Перед этой безумной заградительной полосой была еще одна – широкая, шагов в тридцать, земляная полоса, которая, напротив, казалась подозрительно гладкой и чистой.

Подозрения оправдались. Зазевавшись, Книжник неосторожно шагнул в сторону от остальных, и вдруг что-то длинное и гибкое стремительно прошуршало в песке и плотно обвилось вокруг ноги.

– А-а! – только и успел вскрикнуть семинарист, когда его рывком повалило на землю и поволокло в сторону образовавшейся в земле неровной дыры.

Спас Зигфрид. Молниеносный удар мечом – и вот уже на земле изгибается, корчится и шипит обрубок хищной лианы. Осторожно, на четвереньках парень отполз назад к группе, а вест вогнал меч обратно в ножны.

– Приятное местечко, – заметил он, со знанием дела осматривая заграждение и чистое пространство перед ним. – Тут небось и минное поле имеется?

– Без меня ни шагу! – предупредил Назар. – Минного поля, конечно, нет, но тут вокруг ловушек понаставлено прилично. Глупо будет, если угробитесь у самых стен…

Не слушая его, вперед вышел Ведун. Да так и двинулся прямо на «колючую стену», ничуть не боясь обещанных ловушек. Шел он по хитрой изломанной линии – будто заранее знал, где пролегает безопасный путь.

– Откуда он знает? – удивленно произнес Назар. И махнул рукой. – А, давайте за ним – только четко по его следам на песке!

Так и поступили, без проблем добравшись до «игольчатой» стены. Вблизи та показалась еще более неприступной – даже прислониться к ней было рискованно: легко нанизать себя на одну из торчащих отовсюду игл. Книжник с любопытством разглядывал эту необычную стену, отметив про себя, что иглы не похожи на произведенные промышленным путем. Скорее, они походили на растущие во все стороны кристаллы, но подобное уже выходило за рамки знаний и представлений семинариста.

Похоже, обитатели этого странного места их заметили, потому что вокруг заскрежетало, и около метра колючей стены медленно отползло куда-то в глубину, образовав свободный проход. Кивком головы Назар предложил спутникам пройти внутрь.

– Никогда меня не приглашали в такое приятное местечко! – оскалившись, сообщил Зигфрид. Он явно развлекался, и это жутковатое место ему, похоже, нравилось.

В отличие от веста, Книжник подозревал, что их заманили в очередную ловушку. Безусловно, это была природная мнительность – но тут уж ничего не поделаешь, такова натура. Так что зайти на территорию Хутора он заставил себя силой.

Нельзя сказать, что это было приятно: они оказались в тесном загоне, образованном все тем же колючим заграждением. Казалось, стальные иглы сейчас сомкнутся, пронзят плоть и высосут все соки.

Тридцать Третий последовал за ним с равнодушным видом – все это железо ничуть не смущало кио, как и Егорку, которого он подталкивал перед собой. Последний выглядел самым обыкновенным мальчишкой, который озирался с нескрываемым любопытством. Книжник даже позавидовал этой детской непосредственности, на миг забыв, что мальчишка «фальшивый».

Последним вошел Ведун. Что-то заставило его остановиться на входе и оглянуться. Назар проследил за этим тяжелым пристальным взглядом и спросил с тревогой в голосе:

– Что-то не так?

Ведун поглядел на послушника – и молча вошел в железный «загон». Назар пожал плечами и вошел следом. Медленно, с душераздирающим скрипом, замкнулась за спинами путников игольчатая стена.

Никто из них не видел, как из дальних развалин за Хутором наблюдал в полевой бинокль тучный человек в камуфляже. А за его спиной, сложив на груди руки и с прищуром глядя вслед скрывшейся группе, стояла высокая жилистая девушка в «хаки», а рядом – рыжеволосый громила с безумным взглядом и безобразным шрамом, перечеркнувшим шею.

Внутри все оказалось гораздо прозаичнее, чем можно было представить, глядя на стену из стальных игл. Сначала, правда, их подержали в том самом загоне, наблюдая с выросших на шестах «сторожевых вышек». Назару даже пришлось доказывать, кто он есть на самом деле, для чего ему задавалось множество вопросов, начиная от имени его бабушки, кончая расположением тайника, где он хранил любимую книгу. С чужаками возились дольше, упорно не желая поверить, что те не собираются нападать на хуторян, коварно пробравшись внутрь. Затем подозрительность неожиданно ослабла, и Книжник заподозрил в этом воздействие Ведуна, тихо, одними губами шептавшего какие-то заклятья.

Так или иначе, их пустили, и взгляду открылась картина, куда более похожая на то, что рисовал в своем воображении Книжник. Окруженная со всех сторон железными иглами территория скрывала целый мир, словно сошедший с иллюстрации к древней сказке.

По участку было разбросано несколько вполне живописных домиков, построенных в характерном южном стиле – под крутыми крышами из самой настоящей соломы. Стены у них, правда, были не саманные, а сложенные из серых блоков, явно взятых из других, разрушенных строений, зато выкрашенные в характерный белый цвет и местами даже разрисованные хитрыми орнаментами. Между домами хитро переплетались утоптанные земляные дорожки, над головами весело крутились лопасти ветряков – то ли мельниц, то ли электрогенераторов. Однако поражало даже не это, а буйная зелень, в которой утопали и дома, и все остальное, что скрывалось от взгляда за этой невероятной растительностью.