Зеркало грез - Надежда Черкасова

– Ты, сука, еще поищешь меня, побегаешь за мной! – бросил он на ходу и выскочил, громыхнув калиткой.

Соня поняла, что настоящие неприятности для нее только начинаются. Всю ночь она прождала Феденьку, ясно представляя себе, как будет долго, нудно и бессмысленно отчитываться за него перед мужем. Следующий день, а затем и ночь она тоже провела в ожидании, так как телефон пасынка молчал. До Федора Соня не дозвонилась, а Раисе звонить бесполезно, так как та уехала отдыхать на Черноморское побережье и даже телефон отключила.

После очередной бессонной ночи Соня все же решилась войти в комнату Феденьки. Но, толкнув дверь, убедилась, что та заперта. Порывшись в большой связке запасных ключей, нашла подходящий. Открыла дверь и робко остановилась на пороге. В глаза ей бросилась висящая на стене зловещая черная металлическая звезда. Зачем он это уродство привез с собой?

Соня подошла ближе, разглядывая фотографии, нанизанные на пять острых лучей. Что за больная фантазия портить снимки! Неужели это для него имеет какое-то значение? Соня расправила один и узнала Нинку. Хорошо же он поступил с изображением любимой матушки! Неужели совсем крыша поехала от ее потери? Наверное, никак не может простить, что та его оставила.

На втором снимке Соня разглядела Федора. Понятно, папочка тоже виноват. Наверное, мало любит. Хотя куда сильнее-то?! А вот и Раиса на третьем снимке. Она-то как попала в эту компанию? Ведь любит же племянника без оглядки, как собственного сына! На четвертом Соня обнаружила обнявшихся смеющихся мальчиков. Час от часу не легче: дети-то с какого перепугу оказались у него в немилости?!

Соня почувствовала, как по позвоночнику змейкой пробежал холодок. Она поежилась. У пасынка и в самом деле неладно с головой. На пятом снимке Соня, к своему ужасу, разглядела себя. Ну конечно, кто бы сомневался! Если уж близкие ему чем-то не угодили, Соне и подавно не светит благосклонное к ней отношение, как бы она ни старалась, сколько бы сил ни прикладывала к примирению.

Сняв с луча свое фото и сунув в карман, протянула руку, чтобы забрать снимок с мальчиками, но услышала за спиной тихий вкрадчивый голос Феденьки:

– Ну как – понравилось?

Соня отдернула руку и крепко сжала кулаки, больно впиваясь ногтями в ладони. Обернувшись, увидела в проеме пасынка, который не мигая смотрел ей в глаза.

– А чему тут нравиться-то?

Соне вдруг почудилось, будто ее окутывают белым призрачным саваном. Ноги, начиная с пальцев, щиколоток, икр, постепенно холодеют, и она превращается в застывающую глыбу. Пальцы расправляются, руки безвольно повисают, как плети, позвоночник сковывает льдом. Невозможно ни шевельнуться, ни слово вымолвить. Даже глаза не опустить, чтобы избавиться от вперившегося в нее немигающего взгляда пасынка, – веки тоже застыли. Дыхание постепенно замедляется, рискуя прерваться вовсе.

Неожиданно в комнату, оттолкнув Феденьку, врываются мальчики и бросаются к Соне, хватая за руки и пытаясь тащить за собой. Но им не по силам сдвинуть ее с места, окаменевшую лицом и застывшую как изваяние.

– Соня, Соня! – слышит она как сквозь вату их испуганные вопли, но не может даже шелохнуться. – Что с тобой?! Почему ты не двигаешься? Почему ты молчишь? Нам страшно, Соня! Спаси нас!

Изо всех сил она пытается откликнуться, но рта не открыть. Вот уже и мысли покрываются тонкой коркой льда. Нет-нет, только не сдаваться! Главное – помнить, что Соня не одна в этом мире ужасов, она нужна, ее любят. Кто – Федор?.. Мысли уже еле ворочаются от стужи. Мальчики! Ее любят мальчики, она нужна им! Они где-то рядом, она слышит их зов о помощи. И Соня вдруг явственно начинает ощущать исходящую от них тонкую струйку любви, от которой постепенно оттаивает, согреваясь и выходя из оцепенения.

– Что вы так испугались, дорогие мои? – с трудом шевелит она плохо слушающимися губами и тяжелым языком, обнимает мальчиков слабыми руками. – Просто мне стало нехорошо, голова что-то закружилась. А теперь все в порядке, и мы можем идти пить чай.

Какой там чай?! У мальчиков от творящегося на их глазах кошмара стынет кровь в жилах, поэтому они тянут Соню поскорее вон из комнаты, не переставая дружно реветь и не смея взглянуть на брата, словно опасаясь, что тот может им помешать. Соня едва поспевает за ними. Наконец они в ее спальне. Закрывшись на ключ, натерпевшаяся страхов троица сидит на кровати и приходит в себя от пережитого ужаса.

– Какие же вы у меня смелые! – не перестает восхищаться братьями Соня, целуя их в золотые кудряшки и крепко обнимая. – Да вы ж мои защитники! Да вы ж мои супермены!

«Супермены» все еще всхлипывают, боясь поверить, что опасность миновала. А миновала ли? В это не верит даже Соня. Через пару часов, кое-как успокоив мальчиков и дождавшись, пока они уснут, Соня погружается в горячую ванну, пытаясь согреться.

Что это было? Откуда у пасынка такие жуткие способности? Неужели именно гипнозу он обучался за границей? Но разве подобными опасными знаниями можно делиться с каждым встречным-поперечным, лишь бы тот платил?! Разве не следует сначала проверить психическое состояние студента? Ведь впоследствии какой-нибудь ненормальный непременно использует их не во благо, а во зло? Вот как Феденька сегодня.

Стоп! Какой еще «Феденька»?! Никаких «Феденек» здесь больше нет и не будет! То, с чем Соня невольно столкнулась, в корне изменило ее мнение о пасынке. Теперь он уже не несчастный юноша, озлобившийся на жизнь из-за смерти матери и нуждающийся в защите и сочувствии, не бедняжечка Феденька, которому требуются чья-то помощь и участие. Соня сподобилась увидеть обратную, изнаночную сторону своего родственничка, которую тот скрывал до поры до времени.

И эта темная сторона предстала перед ней неведомой и пугающей силой, способной не только отнять у нее возможность двигаться, но чуть не заставила навек окаменеть ее сердце.

Самолет приземлился с точностью до минуты, и Федор постарался как можно быстрее влиться в бурную реку привычной жизни с ее необъятным количеством проблем и стрессовых ситуаций. За три недели он ни разу не позвонил домой, так как не хотел отвлекаться от Средиземноморского рая, в который окунулся не только телом, но и погрузился измученной всякими передрягами душой.

Наполненные солнцем золотые песчаные пляжи, высокие раскидистые пальмы вдоль побережья, тридцатиметровые стройные кипарисы и хвойные леса на склонах гор – великолепный сказочный мир, созданный для беспечной роскошной жизни. Среди чарующих пейзажей, первозданной тишины и бесконечного солнца, в атмосфере полного спокойствия и личной безопасности Федор испытал невыразимое наслаждение. И после этого счастья он должен снова играть надоевшие ему до смерти роли любящего отца, мужа, брата?

Почему никто не оставит его в покое? Ах, если бы у него была возможность, он навсегда поселился бы в этом чудном раю, где не нужно думать о хлебе насущном, исполнять чьи-то прихоти и желания, кроме собственных, притворяться перед самим собой, что ты – хозяин своей жизни и живешь так, как хочется тебе. Наверняка, если бы он остался там еще на пару недель, ничто на свете не смогло бы его заставить вернуться назад.