Эверест. Кому и за что мстит гора? - Джон Кракауэр

В то время о затее Уилсона много писали в прессе. Он прилетел в Индию, но, не получив разрешения от непальского правительства на перелет над Непалом, продал свой биплан за пятьсот фунтов и добирался по суше до Дарджилинга, где с прискорбием узнал, что ему отказали в разрешении на посещение Тибета. Но и это его нисколько не смутило. В марте 1934 года он нанял трех шерпов, переоделся буддистским монахом и, игнорируя английские колониальные власти, тайно прошел четыреста пятьдесят километров по лесам Сиккима и засушливому Тибетскому плато. 14 апреля он оказался у подножия Эвереста. Поднявшись по ледяным, истыканным камнями склонам ледника Восточный Ронгбук, Уилсон вначале взял хороший темп, но, по незнанию тонкостей перехода по леднику, неоднократно сбивался с пути, сильно уставал и расстраивался. Однако и тут Уилсон не сдался.

К середине мая он вышел на вершину ледника Восточный Ронгбук, расположенную на высоте 6400 метров, где позаимствовал запасы еды и оборудования со склада неудачной экспедиции Эрика Шиптона 1933 года. Отсюда Уилсон начал подъем по склону, ведущему наверх к Северному седлу, и дошел до отметки 6920 метров. Однако вертикальный ледяной обрыв оказался выше его сил, и он был вынужден повернуть назад, к месту склада Шиптона. Но даже это его не сломило и не остановило. 28 мая Уилсон написал в своем дневнике: «Это будет последняя попытка и, я предчувствую, успешная». После чего он снова отправился вверх.

Через год, когда Шиптон вернулся на Эверест, его экспедиция нашла тело замерзшего Уилсона в снегу у подножия Северного седла.

«Посовещавшись, мы решили похоронить его в расщелине, – написал Чарльз Уоррен, один из альпинистов, нашедших тело Уилсона. – Мы сняли шапки, и, я думаю, каждый из нас был расстроен тем, что нам приходится хоронить человека. Мне казалось, что я уже зачерствел и стал невосприимчив к картинам смерти, но так как Уилсон делал то же дело, что и мы, его трагедия сильно тронула наши сердца».

В наши дни на склонах Эвереста часто встречаются современные Уилсоны и Денманы, то есть недостаточно квалифицированные для восхождения на самую высокую гору мира мечтатели.

Мне довелось встречать подобных людей во время экспедиции, которую я описываю. Такое положение вещей вызывает у многих резкую критику. Но вопрос, кто может претендовать на восхождение на Эверест, а кто – нет, является гораздо более сложным, чем может показаться на первый взгляд. Тот факт, что альпинист заплатил большую сумму за участие в экспедиции, сопровождаемую проводниками, сам по себе не означает, что этот альпинист недостоин взойти на гору. Весной 1996 года на Эвересте было, по крайней мере, две коммерческие экспедиции, в состав которых входили ветераны Гималаев, которых можно со всем основанием назвать достойнейшими из достойных.

Когда 13 апреля я ожидал в первом лагере на вершине ледопада моих товарищей по команде, мимо меня проследовали в связке двое альпинистов из экспедиции Скотта Фишера «Горное безумие». Один из них оказался тридцативосьмилетним строителем-подрядчиком из Сиэтла Кливом Шёнингом. Шёнинг был в свое время членом американской олимпийской сборной по горнолыжному спуску. Он был исключительно сильным, но имел минимальный опыт пребывания на больших высотах. Однако с ним был его дядя, живая легенда Гималаев Пит Шёнинг.

Питу, одетому в полинялый и заношенный «гортекс», через два месяца должно было исполниться шестьдесят девять. Он был сухощавым и сутуловатым мужчиной, который вернулся в район высоких Гималаев после долгого перерыва. В 1958 году он вошел в историю как главный организатор первого восхождения на Хидден-Пик, вершину высотой в 8068 метров в Каракорумских горах, в Пакистане. Тогда американские альпинисты впервые взошли на высоту, на которую до этого еще никогда не поднимались. Однако еще более известным Пит стал благодаря своему героическому поведению во время неудачной экспедиции на вершину Чогори в том же 1953 году – в тот же год, когда Хиллари и Тенцинг взошли на вершину Эвереста.

Высоко на Чогори экспедицию из восьми человек, готовую штурмовать вершину, прижал к горе сильнейший ураган, и у одного члена команды, Арта Джилки, под воздействием большой высоты развился острый тромбофлебит – опасная для жизни закупорка вен тромбом. Альпинисты понимали, что им необходимо немедленно спустить Джилки вниз, чтобы оставалась хоть какая-то надежда на его спасение, поэтому Шёнинг и остальные, невзирая на яростный ветер, начали спускать товарища по крутому гребню Абруццкого.

НА ВЫСОТЕ 7620 МЕТРОВ АЛЬПИНИСТ ДЖОРДЖ БЕЛЛ ПОСКОЛЬЗНУЛСЯ И ПОТЯНУЛ ЗА СОБОЙ ЕЩЕ ЧЕТВЕРЫХ ТОВАРИЩЕЙ. МГНОВЕННО СРЕАГИРОВАВ, ШЁНИНГ НАМОТАЛ ВЕРЕВКУ СЕБЕ НА ПЛЕЧИ И ЗАЦЕПИЛ ЕЕ ЗА ЛЕДОРУБ. ЕМУ УДАЛОСЬ, ДЕРЖА ОДНОЙ РУКОЙ ДЖИЛКИ, ОДНОВРЕМЕННО УДЕРЖАТЬ ЕЩЕ ПЯТЕРЫХ СОСКОЛЬЗНУВШИХ АЛЬПИНИСТОВ.

Этот один из самых невероятных подвигов, вошедших в историю покорения гор, навсегда останется в анналах альпинизма в виде термина «Билей»[11].

А теперь Пита Шёнинга вели на Эверест Фишер и два его проводника – Нил Бейдлман и Анатолий Букреев. Когда я спросил Бейдлмана, очень сильного альпиниста из Колорадо, каково быть проводником такого уважаемого клиента, как Шёнинг, тот, усмехнувшись, быстро поправил меня:

– Люди вроде меня не могут «вести» Пита Шёнинга или быть его гидом. Для меня большая честь оказаться с ним в одной команде.

Шёнинг записался в группу Фишера «Горное безумие» не потому, что ему был нужен проводник, а только потому, что хотел избавить себя от хлопот по выбиванию разрешения на восхождение, организации обеспечения кислородом, провизией, поддержки шерпов и тому подобного.

Через несколько минут после того, как Пит и Клив Шёнинги прошли мимо меня вверх по дороге к собственному первому лагерю, появилась Шарлотта Фокс, также член команды Фишера. Стройная и энергичная тридцативосьмилетняя Фокс работала в лыжном патруле в небольшом городке Аспин, штат Колорадо. Она покорила уже два восьмитысячника: Гашербрум II в Пакистане (8035 метров) и соседнюю с Эверестом Чо-Ойю (8153 метра). Чуть позже я встретил члена коммерческой экспедиции Мэла Даффа и двадцативосьмилетнего финна по имени Вейкка Густафсон, который прежде уже совершал восхождения в Гималаях и покорил Эверест, Дхаулагири, Макалу и Лхоцзе.

В отличие от них, ни один клиент из экспедиции Холла никогда не поднимался на вершину восьмитысячника. Если человека, наподобие Пита Шёнинга, сравнить со звездой высшей лиги бейсбола, то мои товарищи по команде, и я в том числе, выглядели рядом с ним как дворовая команда провинциальных софтболистов, купивших себе места в высшей лиге.

Да, наверху ледопада Холл назвал нас «хорошей и сильной командой». Возможно, мы и на самом деле были сильными, если сравнивать нас с группами клиентов, которых Холл водил на гору в прошлые годы. Но мне было совершенно очевидно, что никто в нашей команде даже и мечтать не мог, чтобы подняться на Эверест без сопровождения Холла, его проводников и шерпов.

С другой стороны, наша группа была гораздо более компетентной по сравнению с многими другими. Так, в составе коммерческой экспедиции, которую вел один англичанин, никак до этого не проявивший себя в Гималаях, было несколько альпинистов с весьма сомнительным уровнем квалификации.